Фереби даже не повернула головы.

— Ах, ты просто разрываешь мне сердце, йект. Я никогда не понимала всех этих сидско-феинских проблем.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, я не могу уловить разницу...

— Ты не можешь отличить сида от феина? Невероятно! Шореты захватили эти земли, но не взяли на себя труд понять местных жителей, не так ли? Послушай, мы скоро увидим Дурганти. Не могла бы ты просто...

Фереби придержала лошадь и обернулась. Она выглядела изможденной и усталой. Более того: нетрудно было понять, что совсем недавно она плакала, хотя Фереби изо всех сил пыталась это скрыть. У нее выдалась тяжелая ночь. Бой с шардами, похороны товарищей, стычка с Рако. Только теперь Фереби нашла время выплакаться, благо никто на нее не смотрел. Моросил дождик. Холодные капли падали с капюшона ей налицо, маскируя слезы. Ее бледная кожа казалась почти прозрачной, и лишь глаза выдавали скорбь. Кожа вокруг них была розоватой, потому что девушка то и дело стирала ладонью выступившие слезы.

— Ты понимаешь, что значит слово «нет», йект?

«Видно, быть генеральской дочерью не так уж и просто», — подумал Рако.

В сумерках они приблизились к Дурганти. Город был недалеко, если добираться до него по прямой. Однако прямой дороги не существовало. Рако и Фереби пришлось сделать немалый крюк, чтобы пересечь мост над ущельем Герн.

Ничто так не выдавало различий в материальной культуре феинов и шоретов, как этот мост, именуемый Аон Кранн. То было массивное сооружение, соединявшее края пропасти и подпертое посередине узкой высокой скалой, поднимавшейся со дня каньона. Никто из феинов сейчас уже не помнил, откуда взялся мост и кто его построил. И не было более сеаннахов, которые могли бы поведать об этом.

Аон Кранн будто был сделан из одного-единственного исполинского дерева — отсюда и происходило его название. Впрочем, любой здравомыслящий человек понимал, что это невозможно. Края ущелья Герн отстояли друг от друга почти на милю, а ширина моста была такова, что по нему свободно могли проехать четыре повозки в ряд. В мальчишеские годы Рако провел немало времени в попытках поковырять мост своим ножом, но так и не преуспел. То, что казалось деревом, на проверку было тверже камня. Рако решил бы, что Аон Кранн состоит из каменных плит, да только каждую весну из него начинали выглядывать зеленые побеги...

Феины относились к Аон Кранну с почти священным трепетом и тщательно ухаживали за ним, чиня и приводя мост в порядок, если это было необходимо. Шореты же рассматривали сооружение исключительно с практической стороны. С тех пор как Дурганти перешел в их руки, Аон Кранн перегородили стальной решеткой, а посреди моста поставили сторожевой пост.

Рако вглядывался в сумерки, высматривая Аон Кранн. По ту сторону лежал Дурганти, где он не был пять лет. Он не приходил сюда, подобно своим сородичам, чтобы издалека поглядеть на башни и стены утраченного города. И было невыразимо больно и горько возвращаться сюда пленником со скрученными за спиной руками и без оружия.

Несомненно, Фереби проявила дальновидность. Если бы Рако оказался на свободе, он бы прямиком отправился в Руаннох Вер и рассказал тамошним жителям о чудовищах, созданных колдовством шоретов. Рако был уверен, что ни сиды, не феины никогда не использовали магию, способную вызвать к жизни безмозглых кровожадных тварей, уничтожающих все живое на своем пути. Тот шард, что убил двоих у Руаннох Вера, был не единственным. Их несколько. Возможно, шардов множество. Если феины не подготовятся к нападению, они окажутся в смертельной опасности...

Он очнулся от своих раздумий, когда конь Фереби перешел на более быстрый аллюр, и лошадь Рако последовала примеру жеребца.

— Ты спишь, йект? — спросила Фереби. — Дурганти уже близко.

— Я знаю, Фереби Везул. Знаю...

Дурганти разительно отличался от прочих городов Сутры. Здесь не было мощных укреплений, как в Сулис Море или Руаннох Вере. На востоке от города пролегало ущелье Герн; на западе начиналась длинная гряда холмов, перетекавших в плоскогорье, которое простиралось до самого океана. Сама природа защищала Дурганти лучше, чем любые стены, поэтому здешние здания строились без расчета на военные действия. Центральный замковый комплекс был скорее дворцом, нежели цитаделью. Главная улица, ведущая к нему, представляла собой открытую галерею, ограниченную с обеих сторон рядами высоких круглых колонн. Фасады домов в Дурганти украшали барельефы и тонкая лепнина, изящные скульптуры высились на городских улицах. Люди творчества стекались в Дурганти со всех концов мира. Он стал домом ремесленников, художников и поэтов. Этот город был духовной родиной феинов, также как Сулис Мор — их военной базой.

Вдобавок местные обитатели издревле разводили лошадей и торговали ими. Здешние породы высоко ценились по всей Сутре, а жители Дурганти повсеместно считались искусными наездниками. И поговаривали, что утрата Дурганти подорвала не столько военную мощь феинов, сколько их боевой дух.

Фереби и Рако подъехали к сторожевому посту посреди Аон Кранна. К тому времени дождь заметно усилился. Путники промокли с головы до ног, вода текла с них ручьями. Усталые лошади тяжело дышали, от боков поднимался пар. Одним словом, Рако и Фереби являли собой довольно жалкое зрелище, и часовой взглянул на них без особого почтения.

— Приветствую. По какому делу направляетесь в Дурганти?

— Я Фереби Везул, дочь генерала Везула. У меня срочное сообщение для императора.

Часовой приосанился и отдал честь.

— Хорошо, мэм. Я доложу генералу Заррусу о вашем прибытии.

— Нет, — резко отозвалась Фереби. В ее голосе послышались нетерпеливые нотки. — Я буду говорить только с императором. Ты понял?

Несколько секунд часовой задумчиво рассматривал Фереби, явно сомневаясь в ее полномочиях. Фереби не отвела глаз. Взгляд ее был твердым, уверенным и холодным.

— Слушаюсь, мэм. Пожалуйста, проезжайте. Я дам сигнал на башню, и вас встретят в городе.

Фереби кивнула и двинулась по мосту, более не удостоив часового ни единым словом.

— Император! — недоверчиво прошептал Рако. — Что он собой представляет?

— Понятия не имею. Я никогда прежде его не видела. И не обращайся ко мне напрямую во время аудиенции.

— Знаешь, шореты не имеют права меня задерживать. Мы не воюем.

— Не будь глупцом, Рако. Это всего лишь вопрос времени.

Император Шорета удовлетворил просьбу Фереби о личной аудиенции, хотя и заставил их прождать около часа.

— Зачем тебе говорить с императором с глазу на глаз? — спросил Рако.

Теперь, когда охотника развязали, позволили вымыться и привести себя в порядок, он чувствовал себя несравненно лучше. Казалось, шореты сами толком не понимали, как им следует обращаться с пленником. Так или иначе, между шоретами и феинами действительно было перемирие, и действия Фереби в значительной степени выглядели как провокация. Поэтому в Дурганти Рако отвели отдельную комнату по соседству с покоями Фереби, хотя у входа все же поставили охрану.

Фереби поерзала на стуле и тронула пальцем медальон, висевший на груди под одеждой.

— Мне очень не нравится эта история, — ответила она. — Здесь что-то не так. Что-то...

В приемный зал шагнул высокий, крепко сложенный человек, облаченный в роскошные одежды.

— Что ж, заходи, Фереби Везул, — сказал он, открывая внутреннюю дверь, ведущую в комнату для аудиенций. — И твой друг пусть тоже войдет.

Казалось, император Теброн терпеть не мог формальностей.

— Ладно-ладно. — Он нетерпеливо замахал руками, когда Фереби опустилась на одно колено и согнула спину в поклоне.

Рако спрятал ухмылку. Прежде ему не доводилось видеть шорета в подобной позе; в компании феинов они не были склонны к почтительности. Фереби неуверенно выпрямилась, а император тем временем разлил по чашкам горячее питье. К большой радости Рако, чашек было три.