Всхлипнув, Сашка вскочил и бросился за гаражи - там был лаз, через который можно было уйти в соседний проходняк, а оттуда бегом - до кинотеатра…

Взрослый… Очень часто дети, особенно подростки произносят это слово. В этом возрасте очень хочется быть взрослым - или, по крайней мере казаться взрослым. Нет такой глупости, на которую не готов пойти среднестатистический пацан, чтобы доказать себе и всем, что он взрослый.

Не верите? А вспомните-ка себя в этом возрасте.

Но на самом деле - да какие взрослые, какие взрослые к чертям. Великовозрастное дурачье с еще заплетающимися как у щенков лапами.

Но нет ничего страшнее, когда ребенок, пацан и в самом деле разом, в один день, в один час, в одну минуту вдруг становится взрослым. Потому что это будет жить с ним всю оставшуюся жизнь.

Господи, упаси пацанов от этого…

Он прошел мимо мента, небрежно помахивая пакетом, даже махнул ему рукой. И заспанный, злой из-за ночной смены мент махнул рукой в ответ - пацан был свой, он тут жил и проверять его смысла не было.

Вот так просто.

С пакетом он прошел к мусорным контейнерам - любая машина, выезжающая со двора неизбежно проехала бы мимо площадки с контейнерами, хорошо огороженной, чтобы вид мусорных баков не оскорблял тонких чувств жильцов. Было раннее утро, и никто не заметил того, что пацан с пакетом подошел к мусорным бакам - и пропал.

Оставалось только ждать.

И когда шикарный, лакированный Мерседес-600 Вахи Ибрагимовича вырулил на дорожку, ведущую мимо мусорных контейнеров на улицу - он встал в полный рост, выдернул автомат из пакета, вскинул прикладом к плечу, как это делали герои "Бригады". Промахнуться на таком расстоянии было невозможно - двадцать метров, не больше. Водитель, увидев оборванного пацана с автоматом изо всех сил даванул на тормоз, совершая последнюю в своей короткой жизни ошибку - дорога заблокирована не была, давани он на газ и мощный пятисотсильный мотор Мерса в секунду выдернул бы их с линии огня. Но он даванул на тормоз - и в этот момент Сашка нажал спуск. Отдача была совсем небольшой, он ожидал что автомат будет буквально вырываться из рук - а он всего лишь завибрировал, выпуская очередь за очередью. Лобовое стекло Мерса пошло трещинами, одна за другой на нем появились несколько дырочек, летящая с огромной скоростью сталь насквозь пронзила стекло и вошла в салон, пробивая все что встречалось на пути - черную кожу сидений, сталь кузова, человеческую плоть.

В машине сопровождения - черном гробоподобном Шевроле сидели трое. Все трое прошли Чечню, воюя с русскими собаками, один даже был в отряде дивизионного генерала Шамиля Басаева. Но городская жизнь их расслабила - войны не было уже несколько лет, война была где то далеко. И если бы русисты напали снова на Чечню - в отряд они бы не пошли - смысл? Им хорошо жилось и так. А здесь была Русня, самый ее центр, с доступными телками, с большими деньгами, с заискивающими и испуганными взглядами русистов. Здесь они были хозяевами, погонщиками туповатого русского быдла, работающими на их хозяина, эмира - как они его называли. Они расслабились - и ни один из них не сумел вовремя среагировать, а сидевший за рулем Ахмет и вовсе прозевал момент, не увидел опасность, не затормозил - таранный бампер Шевроле с размаху впечатался в Мерс сзади…

Удар таранного бампера Шевроле тряханул тех, кто сидел в машине сопровождения - и они потеряли еще пару секунд - недопустимо много в таком ремесле. Сейчас им отливалось по полной - раньше они ставили такие-же засады на машины и расстреливали из автоматов и пулеметов колонны федералов. А теперь засаду поставили на них самих.

Та-тах! Та-тах! Та-тах! - все было как пару лет назад, когда дядя Коля взял его одного на стрельбище Внутренних войск, там служили знакомые по прежним местам службы офицеры, и они дали пацану пострелять вволю, из всего что было, даже из пулемета. Точно так же как и тогда, Принц отсекал одну за одной короткие очереди раз за разом прошивая салон Шевроле, целясь в едва различимые за тонированными стеклами силуэты людей…

Сцепившиеся машины, наконец остановились, при этом Мерс тормознул резко, шаркнул колесом по бордюру, водитель был уже мертв, он бессильно навалился на руль, заливая пол в машине своей кровью. Сидевший рядом личный телохранитель Вахи Ибрагимовича Бадаева, чеченец с русским именем Артур носил незаконный автоматический пистолет Стечкина заткнутым за пояс, достать он его, сидя в машине быстро не смог и теперь бессильно развалился на сидении смертельно раненый двумя пулями. Ранен был и сам Ваха Ибрагимович…

Шелк - автомат лязгнул пустым затвором, Принц нажал на защелку, перевернул магазин, лязгнул затвором, вскинул автомат к плечу…

Бах!

Один из чеченцев успел выпасть из салона Шевроле, он был в сером костюме, справа весь борт пиджака промок от крови, он упал на колено, прямо у машины и сделало один выстрел - но пуля ушла левее. Ответной короткой очередью Принц опрокинул его на асфальт, потом, отщелкнув предохранитель до конца вниз, дал несколько одиночных по обоим машинам.

- Не стреляй!

В Мерсе открылась дверь, из машины тяжело, держась руками за дверь, выбрался Ваха Ибрагимович, он уже был дважды ранен, в ключицу и в бок, но еще держался

- Не стреляй, поговорим давай!

Сашка опустил автомат

- Ты зачем это сделал?! Дурак, вай калле!

Сашка подошел ближе

- Для практики - спокойно сказал он

- Что?!

Короткая автоматная очередь гулко хохотнула, эхом отразилась от цитадели старых стен, извещая всех о случившейся беде…

Сашка бросил автомат, сел прямо тут на бордюр. Из подъезда высотки опасливо выглянул охранник в черной униформе - и спрятался обратно.

Милиционер - сегодня на воротах дежурил тот самый мент, у которого Сашка в свое время спрашивал, не опасно ли в городе, опасливо подошел к Сашке, не доставая оружия из кобуры. Посмотрел на исклеванные пулями машины, на два трупа, распластанных по асфальту в неподвижности смерти…

- Ты чо, пацан… - почему-то шепотом спросил он - ты чо сделал то? Ты чо сделал то…

Сашка ногой отпихнул от себя автомат, гулко стукнувший об асфальт.

- А знаете… - вдруг сказал он - я все-таки пойду в армию…

Через несколько дней Александру Поливаеву исполнится четырнадцать лет. И это был не конец истории. Это было начало…