— Садись.

Маша стояла рядом, виновато заглядывая снизу ему в лицо.

— Мне холодно… — тихо сказала она.

Максим только теперь заметил, что она дрожит в своем тонком халатике, пытаясь натянуть короткие рукава на побелевшие пальцы. Он распахнул куртку, и Маша тотчас прижалась всем телом, счастливо запустила руки ему за спину. Потом подняла голову, уже улыбаясь вкрадчиво: — Я хочу к тебе…

Максим тоже невольно улыбнулся и, не выпуская ее из-под куртки, повел к дому.

В пятницу Галя объявила — для тех, кто посмел забыть — о своем дне рождения. Максим рассчитывал отделаться дежурным поздравлением, но к концу уроков Галин отец подогнал к школе «Икарус» и увез всех на дачу, где был накрыт уже стол. К вечеру выяснилось, что гулять надо всю ночь, поскольку обратный рейс будет завтра.

В огромной гостиной на первом этаже Майк с девчонками танцевали рэп. Галя в узком черном бархатном платье, с бокалом в руке, стояла у окна.

— Телефон у тебя где? — крикнул Максим сквозь грохот музыки. — Телефон! — он покрутил пальцем в воздухе.

Галя над головами у танцующих бросила ему трубку радиотелефона. Максим заглянул в другую комнату — там смотрели видак, на кухне варили кофе, в ванной целовались. Он поднялся в маленькую — кровать и трюмо — мансарду, набрал номер. Сзади открылась дверь, он торопливо нажал на клавишу и обернулся.

Галя насмешливо смотрела на него.

— Ах, извини, я, кажется, не вовремя… Звонишь своей девочке? Как ее зовут, кстати?.. Ах да, Маша… — она прошлась по комнате, покручивая бокал в пальцах.

Максим молчал.

— Хорошее имя — Маша, — рассуждала Галя. Она была заметно пьяна. — Нейтральное. Как бы с маленькой буквы: кто? что? — маша… А почему ты ее прячешь от нас? Все в курсе, а никто не видел. Ну хоть сегодня привел бы. Сказал бы — заехали бы за ней в этот… приют… Но нет, увы, не приведешь ты к нам Машу и не покажешь, — сокрушенно развела она руками. — Потому что рядом с нами девочка-то, — она выразительно цокнула языком, — неспортивно будет выглядеть. Застебают бедную, стыда не оберешься… И вообще, вся школа в ауте: как это наш Максим, наша краса и гордость, — и беспризорница? А тут и думать нечего. Просто наш Максим, наша краса и гордость, нас боится!

— Кого?

— Да хотя бы меня… Бедной Маше много ли надо — прокатил на мотоцикле, и она счастлива, и на все готова. А подойди к нормальной взрослой женщине — вдруг облом будет?.. А ты попробуй, — Галя откровенно, в упор смотрела ему в глаза. — Вдруг да получится?.. Рискни. Уж с твоей бедной Машей не сравнить, это я обещаю…

Максим подошел к ней. Галя потянулась навстречу…

— Смотри сюда… теперь сюда… — он пощелкал пальцами слева, справа, над головой, озабоченно приглядываясь к ее зрачкам. Удивленная Галя следила за его рукой.

— Это я — Максим, — мягко, участливо, как доктор больному, сказал он. — Мы с тобой десять лет вместе учимся. Ты просто меня с кем-то перепутала… Ну? Узнала? — обрадовался он. — Вот и хорошо. Скоро совсем пройдет! — он ободряюще похлопал ее по плечу и открыл дверь.

— Скотина! — Галя изо всех сил запустила в него бокалом. Хрустальные осколки разлетелись по полу.

— Не пей больше, ладно? — уже серьезно посоветовал Максим.

Он спустился в гостиную. Взмокший Майк потягивал пиво в кресле-качалке, глядя на медленный танец.

— Ты бы трахнул ее, что ли? — неожиданно сказал он.

Уступаю, — усмехнулся Максим. — Иди, она наверху. Заодно утешишь.

— Ты о ком?

— Я о Гале.

— А я о Сьюзен.

Максим наступил сзади на полозья качалки, так что Майк оказался лежащим на спинке ногами кверху.

— Я, конечно, в твою приватную лайф не лезу, — невозмутимо продолжал он. — Только она смотрит как кошка, аж током бьет, а ты — ноль на выходе… А тут случай особый, — он и в горизонтальном положении прихлебывал из банки. — Международный престиж. Что она про русских мужиков подумает?.. Не позорь нацию!

Озадаченный Максим нашел глазами Сью — она танцевала с кем-то из одноклассников. Она впервые сменила потертые джинсы и мешковатый свитер на вечернее платье и сама вдруг изменилась, из рыжего колобка превратилась в молодую женщину.

Сью тотчас обернулась на его взгляд, помахала рукой, подошла и потянула за собой в круг. Они танцевали, улыбаясь друг другу, Максим одной рукой обнимал ее, в другой по-прежнему держал у нее за спиной телефонную трубку…

Когда веселая Сью, переводя дыхание после танцев, заглянула в ванную, Галя смывала у зеркала потекшую тушь с ресниц.

— Ты не знаешь, куда пропал Максим? — спросила Сью.

Ты-то зачем его пасешь? — крикнула Галя сквозь злые слезы. — Я же тебя предупреждала — не лезь!

— Я не понимаю, почему в последнее время на меня часто кричат? — растерянно сказала Сью. — Я что-то делаю не так?

Максим с телефоном вышел на крыльцо. Набрал, наконец, номер и побрел по дорожке в темноте. Здесь было тихо, только свистела вдалеке электричка и глухо громыхала за окнами дачи музыка. Сквозь голые ветви деревьев холодно светили звезды.

— Привет, — сказал он. — Что делаешь?

— А что я могу делать? — тоскливо откликнулась Маша. — Жду тебя…

— Понимаешь, тут день рождения у Гали случился…

— Я понимаю.

— Завтра встретимся.

— Ты каждый день говоришь — завтра.

— Но завтра — обязательно.

Назавтра, едва успели веселые одноклассники с мрачной Галей вернуться в город, Сью позвонила Максиму: на компьютерную выставку прилетела делегация «Майкрософта» с информацией от отца.

В просторном выставочном зале на Пресне еще монтировали оборудование перед завтрашним открытием. В офисе «Майкрософта», отгороженном легкими раздвижными стенами, все было рационально и просто: конторская мебель современного дизайна, оргтехника и рекламные проспекты на столах. Один из хозяев, моложавый американец, увидев Сью, радостно бросился ей навстречу, они поцеловались и быстро заговорили по-английски. Второй, занятый телефонным разговором, приветственно помахал ей.

— Это Максим, — обернулась Сью.

— Джон, — протянул руку американец. — Очень приятно, — он говорил с сильным акцентом.

Сью сказала еще что-то, указывая на Максима. Джон кивнул.

— Я сказала, что отец проявил интерес к твоим программам, — перевела Сью. — Он ответил, что по этому поводу они и хотели встретиться.

— Я говорю по-английски, — напомнил Максим.

— Ой да, извини.

Положив трубку, подошел второй.

— Тони, — пожал он руку Максиму.

Они провели гостей за перегородку, в уютную комнатку для деловых встреч с кофеваркой и маленьким баром. Тони поставил перед Максимом чашку кофе. Джон передал Сью письмо от отца, Максиму пачку новых журналов.

Сью щебетала с американцами, активно жестикулируя, они непрерывно смеялись. Хотя все не забывали улыбаться Максиму, он пока ощущал себя чужим здесь, тем более что не все понимал в их скороговорке.

Потом перешли к делам. Американцев интересовало, в каких условиях и на какой технике он работает, что читает и насколько свободно говорит по-английски. Максим понимал, что его экзаменуют, и был в напряжении, чтобы не ударить в грязь лицом. «Майкрософт» планировал открыть представительство в Москве, и ему предлагали поработать стажером. Если все сложится удачно, то летом его, возможно, вызовут в Сиэтл.

— Тем более что наша Сью будет очень этому рада, — подмигнул ей Тони.

— А теперь — сюрприз, — объявила Сью.

Джон поставил перед Максимом небольшую сумку.

— Настоящий программист должен работать каждую минуту, в любой обстановке: на вилле, в поезде и самолете, в африканской пустыне и на пальме в джунглях. Небольшой подарок от «Майкрософта» — последняя модель лэп-топ со встроенным винчестером, — он открыл сумку и продемонстрировал новенький портативный компьютер…

Когда с царским подарком Максим вышел на улицу, Сью нырнула ему под руку, обняла и на мгновение радостно прижалась щекой:

— Ты представляешь, они нашли их!

— Кого?