— Отнюдь, мистер Нанги, — отвечал Лю, постукивая длинным ногтем по шелковому пиджаку в той точке, где находилось сердце. — Я ничего подобного не жду. Ведь это вам придется выкручиваться из того прискорбно затруднительного положения, в которое попал Паназиатский банк, и выкручиваться быстро. Волна требований о возврате вкладов нарастает подобно лесному пожару, мистер Нанги. Если уж китайцам что-то втемяшится, то дела нередко поразительно быстро выходят из-под контроля. Королевская полиция Гонконга прекрасно знает об этой их черте, поэтому она стремится не допустить больших скоплений китайцев. Пламя само по себе не очень опасно, но если зажечь огонь на бензоколонке... — Лю широко развел руками. — Поэтому можете не торопиться, мистер Нанги. Пожалуйста, не думайте, что мы оказываем на вас какое-либо давление, торопя с тем или иным решением. — Он сунул руку во внутренний карман. — Но мы постарались оказать вам посильную дружескую помощь, и я взял на себя смелость подготовить все бумаги.

— Понимаю! — Нанги уже давно подозревал, что к этому и идет дело.

Лю не мог удержаться от самодовольной ухмылки.

— Несмотря на несколько забавные отзывы с Запада, наша машина смазана весьма неплохо.

— Да, — сказал Нанги, чувствуя, что теперь ненавидит этого человека куда более сильно, чем прежде. — Да, я вижу.

— О нет, мистер Нанги. Простите, что я так говорю, но вы ничего не видите.

Лю умолк, глядя, как две девушки-китаянки приближаются со стороны пляжа. На нижней ступеньке веранды они стряхнули с ног песок. Глубоко посаженные птичьи глазки Лю изучали лицо одной из них — высокой, той, которая была на пляже, когда Нанги приехал сюда. Его пристальный взгляд словно пронизывал и тени на ее лице, и каскад густых волос, упавших ей на плечо. Мгновение спустя они исчезли, бесшумно пройдя мимо двух мужчин во внутренние комнаты виллы.

— Скоро мы пообедаем, — сказал Лю. — Местные лангусты и гарупа, а также тушеная лапа медвежонка. Весьма лакомые блюда по здешним понятиям.

Его поведение слегка изменилось при появлении женщин, и Нанги всеми силами стремился понять, в чем смысл и значение этой мгновенной перемены.

— Но вернемся к нашей теме, — продолжал Лю с некоторой поспешностью. — В Гонконге у нас хорошо поставлено дело. Британцам и в голову не придет, насколько широка и хороша наша сеть. — Он пожал плечами. — Да и почему должно быть иначе? Гонконг в конце концов наша собственность. Истинное правительство Китая не признавало договора, навязанного силой; были другие времена, и людям приходилось плутовать. Мы миримся с британским правлением, потому что оно выгодно для нас. Не стану отрицать всех тех выгод, которые оно нам приносит, это было бы глупо. — Лю резко поднялся. — Но я открою вам одну маленькую тайну.

Он сунул руку во внутренний карман пиджака и достал какой-то многостраничный документ, сложенный пополам. Прежде чем продолжить разговор, он осторожно положил этот документ на маленький столик, разделявший их. Глаза Лю, казалось, засветились.

— Недавний земельный бум — это наших рук дело! — Он вскинул голову. — Да, это так, мистер Нанги. Нынешний виток роста цен на недвижимость, длящийся уже шесть лет, был вызван нами. Понимаете, мы сделали все это, чтобы потом выступить с заявлением, в котором отрицается право британской короны на власть над Гонконгом. Но сначала нам пришлось заставить их непредвзято оценить положение, в котором они окажутся в один прекрасный день. — Лю злорадно улыбнулся. — И теперь, как видите, мы хозяйничаем тут. Мы говорим: “Гоп!” — и королева подпрыгивает. Весь мир это видел. Ее величество пережила чудовищное унижение, когда поспешила сюда и распростерлась у наших ног, чтобы сохранить британские капиталовложения в этом районе. Однако это унижение не выглядело бы столь чудовищным, а положение Британии здесь — таким стесненным, если не проиллюстрировать в весьма осторожных выражениях тот механизм, который дал нам возможность устроить такую встряску чисто западной экономике этой колонии и оказать столь большое воздействие на здешние финансы.

Лю сцепил пальцы за спиной.

— Даже вы, мистер Нанги, должны признать, что наш последний пятилетний план великолепен. Единственный способ достичь нашей цели — это взять под свой контроль необъятный поток денежных средств, идущих в Гонконг и из Гонконга.

Нанги протянул руку к сложенным бумагам и принялся внимательно читать, чтобы успокоиться.

“Силы небесные, — думал он, — если британские власти пронюхают об этом, всех чиновников разом хватит удар, и это еще в самом лучшем случае. Главе колониальной полиции и службы внутренней безопасности, разумеется, прикажут взяться за топор. Но как можно было провернуть такую махинацию под самым их носом? Ведь ее масштабы, должно быть, огромны! О Мадонна, да тут одни болваны! И всех моих людей обвели вокруг пальца. А я-то был уверен, что они хорошо осведомлены. Так с чего бы здешним официальным властям тоже не впасть в заблуждение?”

Однако ломать голову над вопросами, не имеющими ответов, — пустая трата времени, и Нанги поспешно переключился на другие вопросы. Первое и самое главное — контракт. При первом знакомстве он показался жестким, но по сути справедливым. В нем не было никаких завуалированных условий, никаких уклончивых пунктов, о которых промолчал бы Лю.

На какое-то мгновение Нанги приподнял голову, чтобы перевести дух.

— Я вижу вот здесь, на странице третьей, что первый приток капитала начнется не раньше, чем через три месяца после подписания контракта.

Лю кивнул, радуясь, что они добрались хотя бы до этого пункта.

— Это верно. Сбор и перемещение таких больших средств сопряжены с рядом технических сложностей.

— Золото.

— Если вы так пожелаете. Оно будет передано через торговую компанию “Сунь-Ва”.

— Но, разумеется, ваша... м-м-м... фирма достаточно крупна, чтобы начать выплаты сразу по подписании контракта.

Длинная физиономия Лю болезненно исказилась. Он выпростал из-за спины руки, похожие на цепкие крючки.

— Увы, ужать график выплат невозможно. У моей фирмы есть ряд более важных обязательств, которые она должна выполнить в первую очередь. В течение трех месяцев или около того мы просто не соберем достаточных средств.

Нанги выпрямился, крепко сжав белую нефритовую голову дракона, служившую рукоятью его прогулочной трости. “Теперь мы подошли к самой сути дела, — подумал он. — Я должен перехитрить его либо сейчас, либо никогда”.

— Мистер Лю, как вы сами сказали, мое положение по милости Паназиатского банка стало критическим. Если мне придется три месяца дожидаться ваших денег, то я потеряю эту часть моего “кэйрэцу”. А это было бы не в наших с вами интересах.

“Ах, как я хотел бы, чтобы мы уже объединились с этой американской компанией, тогда я мог бы запросить их капитал”, — в отчаянии подумал Нанги.

Но он понимал, что такое невозможно. Даже если бы “кобун” Сато слился со “Сфинксом”, вряд ли компания смогла бы собрать достаточную сумму до истечения срока. Как бы это не бесило его, но Лю был прав. Нанги должен добиться отсрочки выплат по требованиям вкладчиков, пока их наплыв не стал неуправляемым. Иначе, сколько капитала не вливай, банк не спасешь.

Лю молча похлопывал подушечками пальцев одной руки по пальцам другой, отбивая ритм какой-то мелодии.

— Время для меня так же важно, как и для вас, — сказал Нанги, потихоньку сдабривая свой голос эмоциями. — Если уж я решусь подписать это — а это, как вы говорите, надо сделать до моего отъезда из Гонконга, — то следовало бы внести дополнение, в котором специально оговаривалась бы передача достаточной для покрытия требований вкладчиков суммы в ближайшие, скажем, полгода, и денег на оплату краткосрочных обязательств, которые банк должен погасить тоже.

Нанги мысленно перевел дух и заставил свое лицо — выглядеть, а голос — звучать совершенно бесстрастно. Он понимал, что сейчас либо выплывет, либо пойдет ко дну.

— Тридцать пять миллионов американских долларов должны быть выплачены не позднее чем через двенадцать часов после подписания контракта.