— А, это что! Вот мой босс убил человека! Сущая правда, клянусь! На прошлой неделе мы немного выпили вместе, и он мне сам обо всем рассказал. Да, точно, он застрелил какого-то американца. Тот якобы изнасиловал его дочь и за это получил, Мой босс, ты знаешь, человек старомодный, его предки — Мурасито — были самураями и служили при дворе первого сегуна Иэясу Токугава. Я спросил моего босса, почему он не пошел в полицию, на что он очень рассердился. «Как? — спросил он. — В полицию? Мучить мою бедную дочь? Чтобы ей устраивали там допросы, обследования, чтобы она испытала на себе весь позор? Никогда! Суды, дознания — это не для меня. Дело следовало закончить быстро, тихо, без свидетелей. Наказать мерзавца — и все», Я с ним согласен, он абсолютно прав.
Тори, услышав такую интересную речь, подвинулась поближе к низенькому бизнесмену, наклонилась, сделав вид, что ищет что-то в своей сумке, и незаметно вытащила бумажник коротышки из внутреннего кармана пиджака, Достала оттуда визитную карточку и засунула бумажник обратно в карман; потом выпрямилась и посмотрела кругом как ни в чем не бывало.
На следующее утро Тори заявилась в офис «Тандем Поликарбон». Офис располагался в большом двенадцати-этажном здании в Синдзюку; кабинет директора находился на последнем этаже. Поднявшись наверх, Тори зашла в приемную и попросила аудиенции у Тока Мурасито, но ей отказали, объяснив, что директор в данный момент проводит совещание, а потом будет занят весь день. На столе у секретарши Тори заметила блокнот, куда заносились имена желающих получить аудиенцию у Мурасито, однако ей не было сделано на этот счет никаких предложений. Ее не спросили, когда бы она желала назначить встречу. Подождав немного, Тори подошла к секретарше и попросила:
— Сообщите, пожалуйста, господину Мурасито, что его хочет видеть сестра Тома Ройса.
— Мурасито-сан оставил указание не беспокоить его.
Тори наклонилась, приблизила свое лицо к лицу секретарши и тихо, но веско сказала:
— Позвоните ему. Я подожду.
Секретарша вскочила со стула, словно ее ткнули в бок горячей вилкой. Дрожащими руками она схватилась за телефонную трубку и набрала длиннющий номер, коротко сказала что-то в трубку, подождала немного, потом опять говорила, но недолго. Положив трубку на место, секретарша испуганно-удивленным взглядом посмотрела на Тори и сообщила:
— Мурасито-сан вас ждет. Я провожу вас. Выйдя через массивные деревянные двери, она повела Тори по просторному коридору, стены его были увешаны цветными фотографиями образцов тканей, которые производила корпорация «Тандем Поликарбон». Фотографии были вставлены в рамки и висели в художественном беспорядке, как произведения искусства.
Кабинет Тока Мурасито выходил окнами на юго-запад; из окон открывался великолепный вид на Токио. На стенах красовались картины Брака, Мане и других художников. Тори была поражена богатством и хорошим вкусом Мурасито. Секретарша ввела Тори в кабинет и ушла. Оставшись одна, девушка моментально забыла о хорошем вкусе и прочих подобных вещах. Мурасито намеренно не появлялся какое-то время, а потом неожиданно вошел в комнату через потайную дверь, умело спрятанную в стене, за деревянной панелью, на которой крепился бар и стояла древняя мексиканская статуэтка, а также шесть полок с книгами, более уместными в приемной юриста.
Мурасито-сан был человеком маленького роста. Он казался еще ниже, чем тот коротышка-бизнесмен в ресторане, Коренастый, с широкими, мощными плечами культуриста, он больше походил на борца, чем на делового человека, и наверняка одежду шил на заказ, потому что нужный размер на такую фигуру в магазине найти было невозможно.
— Итак, — сказал Ток Мурасито, не тратя времени на расшаркивание, — что вам нужно?
— Вы убили американца по имени Том Ройс.
— Меня вынудили это сделать, — не моргнув глазом, ответил Мурасито.
— Интересно, что по этому поводу думает полиция.
— При чем здесь полиция? Полицию вмешивать никто не собирается.
— Почему вы так в этом уверены?
Мурасито, обойдя письменный стол, подошел к окну. Постоял там, заложив руки за спину, и, глядя вниз, на город, спросил:
— Зачем нужна полиция?
— Когда совершается убийство, обычно сообщают в полицию, разве не так?
— Так, — кивнул Мурасито. — По правде говоря, полиция уже извещена. Вы удивлены? С полицией у меня налажены хорошие контакты, мисс. Мы хорошо ладим между собой. А с Ройсом у меня были кое-какие дела. Бизнес.
Тори вспомнила о том, что Том Ройс приехал в Японию под видом бизнесмена, занимающегося продажей тканей.
— Что ж, — сказала она, — а полиции известен мотив убийства?
Ток Мурасито напрягся.
— Кто вы? — спросил он.
— Вы не сказали вашим полицейским друзьям, что ваша дочь была изнасилована? — спросила Тори, игнорируя обращенный к ней вопрос.
При этих словах лицо Мурасито как-то странно изменилось, и неопытный наблюдатель мог бы подумать, что Ток расслабился, то только не Тори. Она увидела на лице директора страдание. Мурасито отвернулся.
— Моя дочь достаточно натерпелась стыда. Она пережила сильную душевную боль и потрясение, это многовато для молодой девушки.
Тори тихо подошла к Мурасито сзади.
— Я не сестра Тома Ройса. Меня зовут Тори Нан. Вам это имя о чем-нибудь говорит?
Ток Мурасито отрицательно покачал головой.
— В Токио меня называют Диким Ребенком. Я могу убить вас прямо сейчас, и никто никогда об этом не узнает.
— Вы глупая молодая женщина. Вы слишком горячи и необузданны. Идите-ка лучше домой.
Тори не двигалась, и Ток Мурасито, отвернувшись от окна, повернулся к ней лицом.
— Когда-нибудь позднее, когда вы повзрослеете, вы поймете, что помимо насилия существуют и другие способы настоять на своем.
— От вас мне странно слышать подобные вещи.
— Священный долг. Гири. Я сделал то, что обязан был сделать.
— Я тоже пришла сюда не развлекаться.
Ток Мурасито долго, не отрываясь, смотрел на Тори. Наконец сказал:
— Время издевается над всеми нами, мисс Нан. Я стараюсь помнить об этом, но все равно постоянно забываю. — Тори ничего не ответила. — Вы убьете меня сейчас?
— Если я убью вас, то скорбь и боль вашей дочери навсегда останутся на моей совести.
— Ну что ж, — вздохнул Мурасито, по-прежнему пристально изучая лицо Тори, — видимо, на свете все-таки существует справедливость. Объясните мне, мисс Нан, зачем вы сюда пришли?
— Чтобы вы узнали обо мне. Чтобы посмотреть на вашу реакцию.
— То есть вы устроили мне проверку?
— Что-то в этом роде.
Мурасито провел рукой по лицу.
— Должен признаться, что впервые женщина экзаменует меня.
— И какое вы испытываете при этом ощущение?
— Я чувствую себя довольно неуютно, скажу правду.
— Несколько непривычно, да? Мужчина и женщина поменялись местами.
— Не совсем так. Я имел в виду другое.
— Я чувствую себя неуютно оттого, что вы так необыкновенно легко относитесь к насилию. Словно это само собой разумеющееся, обычная вещь, ничего особенного.
— Вы считаете, что я должна ненавидеть насилие только потому, что я — женщина?
— В общем-то, да. Так говорит мне мой жизненный опыт. Кто-то ведь должен бороться с насилием? Если женщины перестанут выполнять свою традиционную миротворческую миссию, то куда мы придем?
— Господин Мурасито, вы — загадочный человек.
— Ваши слова мне следует понимать как комплимент, не так ли, молодая леди? Тори нахмурила брови.
— Никто не называет меня молодой леди.
— Вот и прекрасно, значит, настало время так вас называть.
...Образы, картины прошлого постепенно начали ослабевать в сознании спящей Тори, словно бледнело отражение луны на поверхности воды, как бывает с приходом дождя. Что-то темное, твердое давило на мозг, и Тори, сделав усилие, проснулась, сбросив с себя остатки сна, вернулась из мира грез в мир реальный. Открыв глаза, она при свете ночника увидела человеческую фигуру, стоящую у ее ног. Тори напрягла память, чтобы вспомнить, где она находится, как очутилась в этом месте, что с ней произошло. С большим трудом ей удалось вспомнить о событиях, которые произошли в Киндзи-то, о Фукуде. Прошлое находилось далеко, скрытое плотным туманом, а вот незнакомая женщина была вполне осязаемой, живой, настоящей. Какая-то сила мешала Тори думать, упорно пробиваясь к ее сознанию.
