Холод не пропускает ни одного движения Скнтейюта. Он так хочет, чтобы Синтейют одержал победу! Наверное, если бы Сквик не была отдана богу Юм-Чаку, то Синтейют стал бы ее мужем, и тогда он назвал бы Холона отцом.

Быстрые, как стрелы, защитники бога- дождя гонят мяч к кольцу противника. Синтейют совсем уже близок к цели.

Он с силой бьет локтем мяч, но тот пролетает мимо.

И опять атакуют защитники бога ветра. Шимчах впереди. Резкий удар локтем… Мяч ударяется о резной круг и отскакивает к игрокам команды защитников бога дождя.

Шимчах в отчаянии сжал кулаки. Так близка была победа… Он должен был забить этот мяч! А теперь снова нужно уходить в защиту, снова не давать Синтейюту прорваться к кольцу…

— Дорогая Сквик, помоги Синтейюту, — шепчут губы Ходона. — Он защищает твоего мужа Юм-Чака! Помоги ему, дочь моя.

Атаки следуют одна за другой. Потерян счет времени. Увлеченные игрой зрители не замечают, что солнце опускается все ближе кгоризонту. Какое людям дело до времени и до солнца! Ритуальная игра может кончиться, лишь когда игроки забьют в кольцо мяч и жизнь главного игрока побежденной команды будет отдана богу.

Защитники бога дождя атакуют все настойчивее. Кажется, они лучше сумели сохранить свои силы. А может быть, действительно им помогает Сквик, до которой дошли мольбы отца?

Уже совсем близко кольцо противника. Но неприступна стена защитников бога ветра. Мяч вновь отбит. И уже заметна радость на лицах защитников бога ветра.

И вдруг среди игроков мелькнуло тело Синтейюта, он ловко поддел мяч коленом, я в то же самое мгновение, будто подброшенный пружиной, устремился вверх и локтем правой руки послал его в цель.

— Победа! — гремит стадион. — Победа! На суровом лице Халач-виника промелькнула улыбка. Игроки несут Синтейюта на руках к трибуне Халач-виника, Но Синтейют вырывается, сам бежит к трибуне и падает ниц перед Верховным правителем. Халач-виник снимает с правой руки дорогой браслет, украшенный бирюзой, и бросает его Синтейюту.

Зрители, поднявшиеся с мест, бросают на поле стадиона драгоценности. Слава защитникам бога дождя!

А защитники бога ветра во главе с Шимчахом стоят, прислонившись к каменной стене. На их лицах печаль. Сейчас они простятся со своим лучшим игроком. Халач-виник подозвал жреца.

Жрец вынул из-под красной накидки большой, похожий на секиру обсидиановый нож. Он торжественно идет по полю, держа нож в вытянутых руках. В центре поля, где лежит мяч, сделанный из белых слез резинового дерева, жрец остановился и подозвал лучших игроков команд — Шимчаха и Синтейюта. Жрец вручил нож Синтейюту и дотронулся до плеча Шимчаха. Тот встал на колени, склонил голову, закинув за спину руки. Сейчас он будет принесен в жертву богу, и кровь его каплями священного дождя падет на землю.

Синтейют поворачивается к Шимчаху и взмахивает ножом. Голова Шимчаха падает на траву.

Синтейют схватил голову Шимчаха за волосы и, высоко подняв ее, побежал по стадиону, показывая голову всем: простолюдинам, жрецам, колдунам, чакам и самому Халач-винику.

И когда Халач-виник поднимается по крутой лестнице пирамиды, на лице его гордость, уверенность в том, что следующий год будет счастливым для его государства.

Люди смотрят на этих всесильных посланцев бога, удаляющихся от земли. Сейчас они сядут на шкуры, подбросят на угли, тлеющие в огромной каменной пасти ягуара, комочки священного копаля. Ароматный дымок потянется к небу, к богу. Наместники бога на земле произнесут молитву.

Пока великие говорят с богами, индейцы по приказу знатных воинов и жрецов уже тащат на площадь огромные сосуды с балче. Каждому будет выдан хмельной напиток. Он обожжет кровь, помутит сознание и сделает все вокруг еще радостнее.

На площади столько народа. Холок переходит от одной группы к другой. Он слышит, как люди обсуждают игру. Наконец он видит Синтейюта.

Холон подошел к Синтейюту и по-отцовски обнял его. Потом он вынул из уха серьгу, которую прежде носила его дочь Сквик, и подарил ее Синтейюту.

— Я верил в победу, — сказал Синтейют. — Сквик помогала мне. Я защищал бога, которому она отдана.

Холону показалось, что в глазах Синтейюта промелькнула грусть.

Появился жрец, назначенный Халач-виником для проведения торжеств. Он в черной накидке, в пышном головном уборе. Под звуки барабанов он совершает танец изгнания злых духов. Чаки, сидящие у жаровен, подбрасывают копаль. Все собравшиеся машут руками, изгоняя злых духов, которые могут испортить такое великое торжество.

Чем больше выпито хмельного напитка, тем радостней гул на площади. Индейцы пьют за победу военную, за победу команды защитников бога дождя. И только когда кончилось балче, индейцы вышли на платформу Ягуаров и Орлов, которая сложена из камня напротив пирамиды Кукулькана, и начали танец. У одних в руках копья, у других — древки с флажками…

Танец похож на настоящий грозный бой. Шаг вперед, взмах копья, сандалии стучат в такт барабану по каменным плитам. Танец будет продолжаться долго, пока темное покрывало ночи не скроет великий город Чичен-Ицу.

Халач-виник и жрецы просили бога смилостивиться над государством индейцев майя, закрыть дорогу на их землю чужестранцам-завоевателям. Но испанцы не забыли о существовании загадочной земли Юкатан.

Вернувшись на Кубу после тяжелого поражения под Чампотоном, Франциско Эрналдес доложил губернатору Диего Веласкесу об удивительной земле, на которой стоят прекрасные дворцы и храмы, где живет храбрый народ, где есть золото.

Золото! Это слово воспламеняло и без того горячих испанцев, прибывших в Новый Свет с мечтой о богатстве. Золото нужно было королю Испании Карлу V, золото нужно было придворным, золото открывало любые двери.

В рекордный срок были снаряжены одиннадцать каравелл. Пятьсот солдат, шестнадцать лошадей вошли на их палубы. Пушки и фальконеты, ядра и порох погрузили в трюмы. Во главе экспедиции встал идальго Эрнандо Кортес, издавна славившийся дерзостью своего характера.

«Завоевать вновь открытые земли для бога, для короля, для себя и для своих друзей!» — клянется будущий покоритель Мексики.

И вот уже развевается на мачте флагмана бело-голубое знамя христианской церкви.

С тревогой смотрят индейцы на приближающиеся корабли. Испанцы дали залп из орудия и спустили на воду большие шлюпки. В шлюпках были не только люди, во и огромные звери на четырех ногах с большой головой и красным языком.

Кортес вышел из шлюпки, обнажил шпагу и ударил ею по огромному дереву сейба.

— Именем короля Испании Карла Пятого, — крикнул он, — отныне я, Эрнандо Кортес, властвую над этой землей!

Со шпагой в руке он переступил порог индейского храма и, увидев каменного идола, на лице которого была запекшаяся кровь жертв, приказал разбить идола и вынести вон. На его место было поставлено знамя с красным крестом и словами: «Братья, последуем кресту. Имея веру, сим знаком победим».

Закованные в латы испанские конквистадоры уже скакали по селению. Индейцы с ужасом смотрели на чудовищ, веря, что человек и животное — это одно целое. Испанцы врывались в храмы, вытаскивали идолов и разбивали их. А потом они ловили индейцев, ставили их на колени пред христианским крестом, и одетый в черное монах обращал их в «истинную веру».

Под счастливой звездой родился Эрнандо Кортес! Много раз судьба спасала его от гибели, от злой воли губернатора Диего Веласкеса. И теперь судьба послала к нему человека, знающего земли индейцев, их обычаи и язык.

К Кортесу пришел испанец Агиляр, долго проживший среди индейцев. Он рассказал, как восемь лет назад их корабль потерпел крушение, как добрались уцелевшие до Юкатана, как многих из них индейцы принесли в жертву богам. Оставшиеся в живых бежали, но все погибли, кроме двоих — Агиляра и Герреро. Но Герреро отказался идти к испанцам.

— Брат мой Агиляр, — сказал он. — Я женат на индианке, у меня трое детей. Тело мое татуировано, уши надрезаны. Что скажут испанцы, увидев меня?