С минуту собравшиеся молчали. Потом зал взорвался. Кто-то выкрикнул:

— Как это — без исключения? Я, например, нужен здесь.

Стордал узнал голос: он принадлежал геологу по фамилии Левер; тот был занят на дренажных работах вокруг поселка, он готовил площадку для строительства новых домиков.

— Да, без исключений, — повторил Стордал, стараясь перекрыть шум. — Вы не просто работаете здесь по найму, у вас контракты, заключенные с компанией «Хедерингтон». — Теперь шум поутих, и он смог продолжать: — Она оплатила ваше путешествие на космическом корабле, ваше жилье и питание на планете. Естественно, она хочет в ответ получать прибыль. У вас достаточно времени для личных дел — строительства домиков, общественной работы и тому подобного. Однако ваше рабочее время принадлежит компании. У каждого контракт на пять лет. Когда он кончится, вы вольны либо покинуть Мэрилин, либо остаться здесь и подписать контракт еще на пять лет.

А если кто-то захочет попытать счастья, то может остаться на планете, вне сферы влияния компании, заняться фермерством или открыть магазин и даже конкурировать с ней. К тому времени вступит в строй сталелитейный завод, население городка вырастет, и для людей откроется масса заманчивых возможностей. Но все это — не раньше, чем через четыре с половиной года. Стордал молча смотрел в зал. Сам он подписал контракт с компанией «Хедерингтон» лишь потому, что распалась Всемирная эмиграционная комиссия — она перестала получать-поддержку и деньги от правительства. Частные компании взяли на себя труд отправки с перенаселенной Земли тех, кто этого хотел. Страсть к освоению других миров была у Стордала в крови, и когда ВЭК с большим сожалением освободила его, он ухватился за предложение Хедерингтона. Он знал, что это единственная для него возможность. ВЭК больше не будет функционировать, ей не дадут этого сделать громкие протесты общественности против огромных расходов на новые проекты.

Находясь на Земле, человек утверждал: «Я работаю ради будущего — своего и своей семьи».

Здесь, на чужой планете, он вынужден признать: «Я начну работать для себя и своей семьи лишь через несколько лет».

Разница небольшая — несколько лет, только и всего.

Собравшиеся начали расходиться. Стордал перевел дух: кажется, буря миновала. Один из геологов, Чарлтон, подошедший к Администратору, похвалил:

— Ну что ж, ты отлично справился с ситуацией. У тебя большое будущее. Держи людей в ежовых рукавицах и обещай им золотые горы, а остальное они сделают сами.

Пробурчав что-то нечленораздельное, Стордал отошел от него вместе с Джоан.

— Не нравится мне этот тип, — решительно заявила она, — я не люблю, когда меня считают одной из «них». Я — это я, ты — это ты, а он — это он.

— Смотри на вещи проще, — успокоил девушку Стордал, которого удивила ее вспышка. — Он не так уж неправ, разве что излишне прямолинеен. Но ведь у каждого из нас будет возможность стать личностью, когда кончится контракт.

— Да, через четыре с половиной года. А что будет с нами, если компания вдруг сочтет всю затею нерентабельной? Если за эти пять лет не окупятся ни доставка, ни содержание людей? — Джоан запнулась. — И колония… прикажет долго жить?

На следующее утро, пораньше, Стордал, надев плащ, начал обход поселка. Шлепая по лужам между куполами, он был несколько удивлен атмосферой ожидания и даже радостного возбуждения, которая воцарилась в колонии. Дискуссия, вспыхнувшая вчера вечером, сразу после собрания, продолжалась и сегодня: люди оживленно обсуждали виды на будущее.

Стордал пробрался сквозь толпу и вошел в купол, служивший одновременно гаражом и складом механизмов. Жители Элис уже придумали для него новое назначение, когда вся техника отправится в пустыню. Этот самый большой в поселке купол виделся поселенцам просторным клубом, где разместятся бар, ресторан и театр. В ожидании счастливых дней уже работал драмкружок, и его участники почти все свободное время проводили на репетициях. Премьера музыкальная комедия — уже была назначена на будущую неделю.

Сейчас, однако, в куполе кипела совсем другая, прозаическая работа. Мужчины и женщины усердно стаскивали чехлы с огромных тракторов, передвигающихся на пневматических шаровидных шинах. Разного рода оборудование и провиант были давно загружены на трейлеры — эти длинные машины в свое время доставили с Земли с полной «начинкой»: все необходимое было уложено в полном соответствии с инвентарными описями. Предполагалось, что это сэкономит время, предупредит возможные ошибки и убережет от воровства. Трейлеры ждали отправки в пустыню.

Стордал направился к Биллу Майерсу, своему заместителю; тот руководил группой рабочих, которые учились заводить трактор и управлять им. Выныривая из волн полиэтиленовых чехлов, Алекс спросил:

— Как дела, Билл?

Молодой белокурый мужчина отозвался сверху, из кабины своего трактора:

— Доброе утро, Алекс. Порядок. Почти все сделано, осталось проверить моторы.

Стордал осмотрелся: в куполе стояло шесть тракторов на пневматике и двенадцать трейлеров, которые специально «обули» в такие же шины, чтобы приспособить к капризной почве планеты.

— Билл, я проеду с тобой часть пути, — сказал Стордал. — Мы с Бригсом решили взять несколько помощников и попытаться поймать одного аморфа. Так мы их назвали. Проедем на вездеходе миль двадцать, а потом отстанем от твоей колонны.

— Аморфы… — в голосе Билла звучало сомнение, — а ты уже видел кинопленку?

— Нет. Собираемся с Бригсом сегодня же посмотреть.

Кинопленка оказалась не очень-то содержательной. Посмотрев ее, Стордал встал.

— Как я и предполагал, ничего нового.

— Да, но фильм подтверждает одну важную вещь, которая не дошла до тебя сразу, — возразил Бригс.

— Какую?

— Вопрос секса. Пленка очень ясно показывает, что настоящий ящер, более агрессивный, — самец. У здешних ящеров половая принадлежность четче выражена, чем у земных рептилий. А аморф явно был самкой.

— Почему же, это я понял.

— Да, но ты не понял, как это важно! Это же разбивает нашу теорию подражания. Аморф не просто превратился в существо, угрожающее ему; он стал самкой того же вида. А для этого ему пришлось учесть едва уловимую разницу между особями разных полов.

Стордал ответил не сразу, с неохотой признавая правоту биолога.

— Ты прав. Это не слепое, инстинктивное подражание. — И чтобы закончить разговор, деловито сказал: — Ну ладно, пора собираться в дорогу.

Слегка бугристую равнину покрывал сплошной зеленый ковер «блюдечек» и «тюльпанов». Очертания гор отчетливо вырисовывались на фоне неба. Вдали, среди холмов, можно было различить леса с изумрудной листвой. Огромные шины тракторов со свистом приминали растительность; маленькие юркие вездеходы деловито урчали рядом с бесшумными большими машинами. Животные, даже если они здесь водились, не показывались на глаза. Людям удалось заметить только огромных ящеров примерно в миле от них; их чешуйчатые головы медленно поворачивались вслед уходящей колонне. Иной раз зазевавшаяся маленькая ящерка испуганно выскакивала прямо из-под колес.

Стордал и Бригс подпрыгивали на сиденье своего вездехода, за ними следовали еще две такие же машины, везущие других охотников.

— Ну, пора отрываться, — скомандовал Стордал. Он прибавил скорость и, обгоняя первый трактор, махнул рукой водителю; тот попрощался в ответ. Затем Стордал резко свернул на юг, а за ним — его вездеходы.

— Если учесть, что аморфы живут в порах, — начал Бригс, — то, видимо, нужно искать их вот у тех холмов.

Машины взяли курс к небольшому холму, покрытому чашелистником. И правда, скоро в бинокль стали хорошо заметны аморфы — их было несколько, бредущие по краю рощи. Существа беспрестанно меняли свою форму, но, насколько могли понять люди, это делалось скорее для удобства передвижения, нежели для самозащиты. Один, змеевидной формы, влезал на деревья и сползал вниз, другой, похожий на шар, быстро катился по склону холма. Вскоре, скрывшись за деревьями, аморфы исчезли из поля зрения.