— Простите мне мою ошибку, — извинился я. У ближайшего ко мне охранника начался тик вокруг правого глаза. — Должно быть, это логика «ледяных» людей. Мы узнаем птицу по полету.

Фарук вытянул правую руку в мою сторону. Когда парень с тиком направился ко мне, я проделал пальцами правой руки серию движений, похожих на язык знаков и достаточно понятных для знатоков Аслана, находившихся в этом помещении. Охранник внезапно забился в конвульсиях. Ноги его подломились, а спина согнулась, словно каждый мускул свело судорогой. В долю секунды его тело обмякло, и он рухнул на пол бесформенной кучей подергивающихся мышц.

Другой охранник тоже шагнул вперед, но тут на очках Фарука заплясало красное пятнышко лазерного луча. Фарук остановил телохранителя и кивнул в сторону бара, где Хэнк держал в своей металлической руке обрез легкого ружья. Огонек не исчез, но, сопровождаемый скрипом хромированного локтя, переместился на горло Фарука.

— Этим маленьким пятнышком «ледяные» люди дают понять, что вы загостились. — Я взглянул на человека на полу. — Аспирин и много жидкости в течение двух дней.

Когда второй охранник тащил первого к двери, Фарук показал пальцем на меня.

— Помни, «ледяной» человек, в Фениксе может стать очень жарко.

Я не обратил на него внимания и повернулся к Брэдли.

— О’кей, Фарук и его люди слишком невежественны, чтобы можно было на них рассчитывать в вашем деле. Но почему я?

Брэдли уставился в пол, затем поднял глаза на меня.

— Что вы с ним сделали?

Я подождал, пока мусульмане скроются за дверью, затем заговорил тихим голосом:

— Большинство бойцов у вас за спиной не столь мускулисты, как телохранители Фарука. Его ребята сильны, но они пришли сюда, в место, где собираются мастера боевых искусств, и готовились к тому, чтобы сделать из меня котлету. Это означает, что они заложили в себя крутые программы. Тип программного обеспечения, которое использует противник, вызывает реакцию, основанную на том, какие действия он совершает. Человек, поверженный на землю, использовал «Ката-Перфект 4.2» со встроенным «Норрис Утилитис».

— Как вы узнали? — Тут Брэдли выкатил глаза и ответил на собственный вопрос: — Тик?

— Мое постукивание пальцами по столу дошло до его ушей, и программа перевела его как версию проверки, которая и вызвала тик.

— А ваши сигналы руками прервали работу системы?

Я кивнул.

— Совершенно верно. Главный разработчик «Ката-Перфект» — программистка с Тибета.

— И она оказала вам маленькую услугу.

— Она и группа ее соотечественников находятся под ошибочным впечатлением, будто они у меня в неоплатном долгу. — Я склонился над столом. — В отличие от них, я знаю, что ничего вам не должен, так зачем же мне связываться с ВАС ради вашего спокойствия?

— Он сказал, чтобы я вам намекнул, что это одолжение другу.

Проклятье, это уже удар ниже пояса. Я нахмурился.

— Он мог так сказать.

Брэдли улыбнулся.

— Я встретил его в Сиэтле перед первой игрой. Несмотря на то что он живет там, он болеет за «Санс», в основном из-за того, что вы живете здесь. Он сказал, что вам это не понравится, но вы мне поможете. Он сказал, что вы единственный человек, способный мне помочь — не потому, что вы его друг, а потому, что вы друг человечества. Высокая похвала из уст Далай Ламы.

Я моргнул.

— Он всего лишь ребенок.

— Вы произвели на него впечатление.

— На семилетнего нетрудно произвести впечатление.

— Ему уже не семь. — Брэдли покачал головой. — И у него отличный бросок в прыжке с боковой площадки. Говорит, это вы его научили.

— Он преувеличивает, — проворчал я, потому что нельзя же, в конце концов, сказать, что Далай Лама врет. — Достаточно. Пусть лучше меня опять схватят китайцы, чем весь этот кошмар начнется сначала.

Брэдли осторожно кивнул.

— Я понимаю. Так вы это сделаете?

— Да. У меня есть одна-две идеи, которые должны сработать. — Я секунду подумал и добавил: — Вы попридержите пуристов и выиграйте игру, а я займусь ВАС.

— Договорились. — Брэдли выскользнул из кабинки и протянул мне руку. — Я вам действительно очень признателен.

Моя рука скрылась в его руке.

— Будем надеяться, что вы это повторите, когда все кончится.

Чтобы сообразить, каким образом не дать этим ненавистникам нажиться на победе Феникса, нужно было думать, как они. Это было болезненно, и болезненно просто. Белые супремисты и расисты вообще процветают на почве невежества и недоверчивости. Дурные вещи случаются, потому что им содействуют заговоры, а масса населения не верит в заговоры, поддаваясь обману.

Это порочный круг, функционирующий согласно собственной внутренней логике. Тот факт, что не существует свидетельств заговора, доказывает не только, что заговор существует, но и то, что он достаточно изощрен, чтобы не оставлять свидетельств. Разумеется, все заговоры возглавляются людьми, которые генетически значительно уступают среднему арийцу. Это означает, что средний ариец вполне способен вычислить существование заговора, даже при том условии, что средний ариец достаточно туп, чтобы поверить в 157-летнего Гитлера, живущего и злоумышляющего в Аргентине.

Всемирное Арийское Сопротивление было типичным объяснением человеконенавистников. Возглавлял организацию Фостер Генч, а два его сына, Грендель и Вольфганг, были его заместителями. Фостер служил полковником Лхасских Леопардов — другое американское формирование в Тибете. Тигры частенько называли их Лхасскими Асосами, поскольку они никогда не покидали столицы. Фостер, по-видимому, достаточно начудил там, и некоторые из тех, кто уплыл на лодках со мной и ребенком, рассказали потом о нем правительству. За этим последовали трибунал, лишение звания и увольнение, что и развязало ему руки для карьеры провокатора.

Грендель — несмотря на то что это был лохматый, заросший бородой верзила — контролировал команду скинхедов, которые несколько раз бузили в Фениксе, хотя их выходки не шли дальше мелких уголовных преступлений и зажигательных бомб в синагоге. Он считал меня главным виновником бесчестья своего отца — несмотря на тот факт, что меня даже не вызывали свидетелем в суд, — и давно мечтал до меня добраться. Его беда была в том, что он не мог раздобыть достаточно продвинутую программу, чтобы одолеть меня, поэтому он много лаял, но не кусался.

Вольфганг руководил группой дезинформации. Он сочинял и издавал два листка и бесчисленное количество трактатов, которые ВАС рассылало по всему миру группам единомышленников. Вольфганга часто приглашали на радио и телевидение, когда требовалась колоритная фигура для дебатов о расовой чистоте и превосходстве, и он неоднократно сталкивался с Лестером Фаруком в интеллектуальных дискуссиях. Вольфганг также использовал радио, чтобы бичевать меня за моих учеников, но его было легче игнорировать, нежели его здоровенного косноязычного братца.

Мне пришло в голову, что ВАС пытается убить одним выстрелом двух зайцев, посылая записку Брэдли. Если они действительно сделалиставку и «Феникс» выиграет, они получат деньги, и это ляжет бременем на совесть Брэдли. Если же «Феникс» проиграет, они станут утверждать, что Брэдли, как представитель грязной расы, неспособен выдержать груз возложенной на него ответственности. Если Брэдли привлекут к расследованию за участие в тотализаторе и дисквалифицируют, то общественный резонанс окажется тем более в их пользу.

Разумеется, единственным способом для них получить действительно большой выигрыш было поставить на поражение «Феникса», а затемподвести Брэдли под монастырь за намеренный проигрыш в их пользу. Это было бы крайне выгодно для них и полностью уничтожило бы Брэдли. Именно на такого рода двойное мышление были способны их маленькие мозги, а присланной записки было бы достаточно, чтобы сломать игру Брэдли даже и в более благоприятных обстоятельствах.

Если в этом состоял их план, а для меня это было почти очевидно, то первым делом мне следовало вычислить агентство, где могла быть сделана ставка. Хотя нельзя было исключить той возможности, что один из Генчей отправился для этого в Лас-Вегас или Рино, я все же решил проверить большинство местных источников. В конце концов, в то время как каждое индейское племя в Северной Америке живет практически на доходы от тотализаторов, ВАС вполне могло убить и третьего зайца, заставив цветных оплатить их ставку.