Но сейчас Лариса в очередной раз убедилась, до чего хорошо работает это средство. Увидев ее в таком состоянии, Эрнст здорово перепугался. Лицо у него вытянулось и побледнело. А сам он как-то еще больше скрючился. Охранники встревожились. Гости всполошились.

Да что там, даже Богдан, который хорошо знал свою жену, и тот побледнел и затрясся.

– Она умирает! Что вы с ней сделали? Отравители!

Разумеется, при таком скоплении потенциальных свидетелей нельзя было оставить корчащуюся от боли женщину без медицинской помощи. Были вызваны врачи, которые, едва осмотрев выставленные на столе салаты, брезгливо покрутили носами и вынесли единодушный вердикт:

– Немедленно в стационар!

Под руку с мужем Лариса доковыляла до машины «Скорой помощи». Эрнст следовал за ней по пятам. Выглядел он не ахти. И уже раза три отлучался в дом. То ли в туалет бегал, то ли на консультацию к хозяину.

– А как же Басков? – растерянно вопрошал Эрнст. – Я уже договорился. Человек подъехал, а вы…

На этом месте он неизменно тяжко вздыхал, словно сетуя на людскую неблагодарность.

И уже садясь в карету «Скорой помощи», Лариса не удержалась и спросила:

– Где же ваш Басков?

– А вон он стоит!

Лисицыны взглянули. В той стороне, куда указывал Эрнст, действительно стоял высокий блондин, которого можно было издалека принять за Баскова. Видимо, хозяин посоветовал Эрнсту быстренько изготовить двойника для дуры.

Лариса фыркнула и сухо посоветовала Эрнсту:

– Не держите меня за круглую идиотку. А насчет продажи нашего дома мы с вами поговорим, когда я поправлюсь.

– Только не затягивайте с этим вопросом.

– Не буду, – величественно пообещала ему Лариса.

Эрнст помахал вслед рукой и вновь поспешил внутрь дома. Видимо, выпитое им слабительное все же начало действовать.

Надо ли говорить, что стоило машине «Скорой помощи» отъехать от дома, как Ларисе незамедлительно стало лучше?

– Собственно говоря, мне уже настолько хорошо, что мы сойдет прямо тут, – заявила она ошеломленным врачам. – Остановите!

– Но мы не мо…

Однако вовремя появившаяся в руках Богдана купюра заставила эскулапа умолкнуть.

– Как хотите, – хмуро пробормотал он, причем деньги исчезли из пальцев Богдана, словно бы сами собой растворились. – Где вас высадить? Прямо тут?

Дождавшись, пока врачи уедут, супруги вернулись к своей машине. Настроение у них было паршивенькое. Та цель, ради которой они затеяли сегодняшний спектакль, так и не была достигнута. Все их усилия оказались потраченными впустую. Богдан по удрученному виду жены уже понял, что случился провал. И на подробный пересказ того, как она заблудилась в дыму, Ларису сподвигла только фляжка с виски, которую муж достал из бардачка.

Но мужу она рассказала лишь первую часть своих приключений в дыму. О том, как она вместо того, чтобы пойти вверх по лестнице, начала спускаться вниз, Лариса умолчала. Во-первых, потому, что муж обозвал бы ее идиоткой и в чем-то был бы даже прав. А во-вторых… во-вторых, Ларисе казалось, что тот тип из подвала хотел бы соблюсти тайну их с Ларисой договора.

Поэтому Богдан услышал усеченную версию о передвижениях жены по дому. Но ни капли не усомнился в полноте рассказа Ларисы, потому что любил ее и привык ей доверять.

Выслушав жену и заведя двигатель, Богдан вопросительно взглянул на Ларису:

– Ну что? Домой?

– А куда еще? – устало вздохнула Лариса. – Домой, конечно. Надо передохнуть перед завтрашним днем. Собраться с мыслями. Зализать раны.

Машинально взглянув в зеркальце, Лариса охнула. На нее смотрело какое-то бледное чудище с растекшейся от слез тушью. Видимо, когда охранники дубасили Богдана, она плакала. Открыв сумочку, Лариса хотела достать влажные салфетки, чтобы снять с лица испорченный макияж. И тут ее взгляд невольно зацепился за листок бумаги. Заинтересовавшись, что бы это могло быть такое, Лариса развернула листок и с удивлением увидела длинный ряд непонятных ей символов.

Частично эти закорючки напоминали руны, частично были похожи на иероглифы. Но Лариса точно знала, что ничего подобного в жизни не писала. Откуда же тут взялся этот листок? Да еще значки написаны явно чернилами.

И тут Ларису осенило. Это ведь та самая записка, которую она обещала передать!

– Богдаша, мы как с тобой домой поедем?

– Как обычно. По окружной.

– А если заедем на улицу Академика Павлова? Что скажешь?

– Зачем? Это же Аптекарский остров. Центр! Зачем тебе туда?

– Так… Надо.

Лариса не хотела говорить мужу правду не потому, что не доверяла Богдану. Просто он начал бы за нее волноваться, трепыхаться или, чего доброго, потащился бы вместе с ней. А Ларисе казалось, что в то поручение, которое дал ей странный пленник, лишних свидетелей лучше не впутывать. Целее будут.

И Лариса начала самозабвенно врать мужу:

– У меня там портниха живет. Я ей юбку отдавала, подкоротить. Вот, хочу забрать.

– Как ты в такое время можешь думать о нарядах? – возмутился Богдан, но в указанном направлении послушно свернул. Был приучен, что с женщинами лучше не спорить. Только и решился, что спросил:

– Прямо так и пойдешь? В вечернем платье?

– Да, прямо так и пойду!

– Поздно уже.

– Раньше я была, знаешь ли, несколько занята!

Дальше супруги ехали молча. Богдан дулся на жену за просьбу, которую счел глупым бабским капризом. А Лариса… Ларису стали одолевать сомнения. Правильно ли она поступает, доверяясь странному пленнику? Не втянул бы он ее в беду еще худшую, чем уже есть. Но Лариса напомнила себе, что дала слово человеку. И вообще, если она сейчас передумает, то муж окончательно сочтет ее взбалмошной истеричкой и, пожалуй, будет прав.

Поэтому Лариса вышла у нужного ей дома и направилась к подъезду. Из дверей старинного здания как раз выходила бабулечка, по виду его ровесница. Но сморщенный божий одуванчик держал спину прямо, и Лариса решила рискнуть:

– Скажите, квартира тридцать – это в вашем подъезде?

Старушка, до того безмятежно взирающая на Ларису, внезапно замерла и даже как-то ощетинилась.

– А с виду еще приличная женщина! – сердито произнесла она вместо ответа. – Туда вон иди!

И ткнув пальцем в указанном направлении, она смерила Ларису откровенно сердитым взглядом.

– И чего вам всем от мужика надо? Ведь страшный какой! Грязный, волосатый! Бывало, хламиду на себя вонючую нацепит, в ушах серьги, в носу перья, жуть жуткая! А под хламидой-то ничего, ни брюк, ни подштанников! Срам смотреть! И чего вы к нему все претесь и претесь целыми толпами? Других мужиков найти себе не можете? Чего к уроду пристали?

Лариса пожала плечами и отвернулась. При этом она перехватила взгляд Богдана, который хоть и не слышал их разговора с бабкой, но явно заинтересовался передвижениями жены.

– Забыла, где портниха живет? – крикнул муж, поймав на себе ее взгляд.

Бабка в сердцах плюнула и двинулась прочь. А Лариса прошла в указанном направлении и действительно обнаружила табличку с номером нужной ей квартиры. Как свидетельствовала табличка, тридцатая квартирка была на четвертом этаже. Лифт в доме был, но почему-то не работал, хотя в целом дом производил благоприятное впечатление. Стены были недавно покрашены, потолок побелен. И на лестнице не пахло никакими противными вещами, а наоборот, сладко пахло чьими-то дорогими духами.

Лариса начала подниматься по лестнице, от нечего делать считая ступени под ногами. Интересно все-таки жить в старых зданиях. Наверное, по этим ступеням когда-то ходили дамы в изящных ботиночках и подметали полы шлейфами и подолами своих длинных платьев. Кисея и бархат. Шелковые зонтики. Вышитые носовые платочки. Кабриолеты, запряженные парой серых лошадей. Как давно это все было! Исчезли и лошади, и дамы, а дом все стоит, снисходительно взирая на своих новых жильцов.

Неожиданно где-то наверху хлопнула дверь. Затем раздался грубоватый мужской голос и мелодичный женский смех. А еще спустя минуту мимо Ларисы пробежала красивая женщина. На ее лице играла счастливая улыбка. Щеки раскраснелись, а глаза сияли. Незнакомка миновала Ларису, лишь на мгновение задержавшись на ней взглядом. Затем на ее губах появилась понимающая улыбка, и она неожиданно подмигнула Ларисе.