— И ты убежден, что они раскололись? — в свою очередь ядовито переспросил Ивар Рагнарссон.

Посыльный кивнул:

— Почти половина отправилась на юг. А в лагере осталось самое большее двенадцать больших сотен…

— И никакой склоки не было?

— Не было. В лагере болтали, что те парни отправились на поиски сокровищ короля Ятмунда, которого ты превратил в кровавого орла.

— Это чушь! — прорычал Ивар.

— А ты помнишь, что они притащили после набега на монастырь в Беверли? — спросил Хальвдан Рагнарссон. — Сотню фунтов серебра и столько же — золотом! Это больше любого нашего улова! У паренька этого голова на плечах имеется. Тебе после того holmgang‘а надо было с ним помириться… В друзьях его иметь лучше.

Ивар развернулся к брату. Лицо стало матовым, глаза налились той самой яростью, от которой трепетала вся армия. Брат, однако, взирал на него с полной безмятежностью. Рагнарссонам еще никогда не приходилось ссориться друг с другом. В этом была тайна их могущества; даже Ивар при всем своем безумии не забывал об этом и в случае необходимости отводил себе душу на ком-нибудь другом. Другое дело, что тайны надо уметь беречь. Впрочем, и с этим они не раз справлялись…

— Так или иначе, сегодня — он наш враг, — решительно промолвил Змеиный Глаз. — Надо решить, главный ли он наш враг, или есть враги пострашнее, чем этот. Но если это не так… Посыльный, свободен!

И вновь устремившись вместе к единой цели, братья, сидевшие в продуваемом всеми сквозняками зале во дворце короля Эллы в Юфорвиче, принялись за подсчет людей и паев, расстояний и возможностей.

— Мудрость змеи, хитрость голубя, — с довольным видом промолвил архидиакон Эркенберт. — И наши враги перебьют друг друга, преосвященный…

— Истинная правда, — подтвердил Вульфир. — Язычники подняли большой переполох. Царства пришли в упадок.

Но Господь скоро явит свою силу и мышцею сильной покарает неверных…

Стоя в монастырском монетном дворе, оба пытались перекричать грохот штемпелей. Братья-послушники, водворив предварительно на место серебряную заготовку, что есть силы колотили по ней молотком, чтобы на обратной ее стороне запечатлелся рельефный рисунок, затем переворачивали заготовку, клали на другой штемпель и колотили повторно. Сперва отпечатывался Рагнарссонов ворон с распростертыми крылами; потом — буквицы S.P.M., Sancta Petri Moneta. Мимо сновали закованные в ошейники рабы, переносившие на себе мешки с древесным углем, катя к выходу тележки, груженные ненужным отныне свинцом, медью, шлаком. Серебра же могли касаться только монахи, ибо в монастырском имуществе числилась и их доля. А если бы кому взбрело в голову незаметно прибрать к рукам лакомый кусочек, то он тут же вспоминал устав св. Бенедикта и предусмотренное в нем право архиепископа накладывать наказания на провинившихся. Немало лет минуло с тех пор, как последнего монаха до смерти забили розгами на глазах Совета ордена или же заживо замуровали в монастырском погребе. И однако молва о таких случаях дошла и до нынешних поколений.

— На них падет тяжесть десницы Божией, — продолжал архиепископ. — И тех, кто посмел разграбить сокровища монастыря Св. Иоанна в Беверли, неминуемо постигнет небесная кара…

— Но десница Господня являет мощь свою через усилия людские! — напомнил Эркенберт. — К людям мы и должны взывать о помощи.

— Ты говоришь о королях Мерсии и Уэссекса?

— О нет! Есть властелин могущественнее…

Обернувшись, Вульфир смерил архидиакона удивленным, недоверчивым, оценивающим взглядом. Эркенберт слегка нагнул голову.

— Да-да. Составлено письмо, которое ты скрепишь своею печатью…

На лице Вульфира нарисовалось выражение крайнего удовольствия, не исключено, внушенного предвкушением тех радостей жизни, на которые так щедра была, по слухам, жизнь в Святом городе.

— Это жизненно необходимое решение! — провозгласил он. — Я сам, лично, отвезу послание в Рим.

Шеф задумчиво разглядывал оборотную сторону пергамента, на которую наносил он карту Англии. Лишь проделав половину работы, он открыл для себя, что такое масштаб: но перекраивать карту на новый лад было уже поздно. Таким образом, Суффолк получился несоразмерно обширным, заняв едва ли не целый квадрант поверхности листа. С краю же Шеф выписал все имевшиеся в наличии сведения о северном береге речки Дебен.

«Да-да, все сходится, — думал он. — Есть такой город — Вудбридж. Это — первая строчка стиха. И точно, строчка эта и должна подразумевать город: ведь и там все мосты — деревянные. Но самое главное — это то, что он рассказал о безымянном месте, которое находится за мостом вниз по течению, возле брода. Он сказал, что там насыпаны курганы, а в курганах тех — древние усыпальницы королей. Спрашивается: а что это за короли? Имен раб не знает, но хелмингэмский тан, который поставляет нам веселящий душу мед, изучил древо наследников Редвальда Великого, среди которых обнаружились Виглаф и его отец Веостан, то есть Вуффа, отпрыск Веггы… Если бы раб вспоминал и дальше, он, возможно, подтвердил бы, что там имеются четыре гробницы, которые составляют неровную линию, вытянутую с севера на юг… Мне же нужна северная. Там захоронены кладовые… Но почему же до сих пор их никто не ограбил? И если король Эдмунд знал, что в этом месте спрятаны несметные сокровища его предков, почему же — как сказано в стихе — гробницы никем не охранялись?.. Впрочем, быть может, и охранялись… Только не людьми. Так и раб думал. Не случайно же, стоило ему узнать, что именно я замышляю, он словно откусил язык. А потом исчез. Выходит, он предпочел быть пойманным, но не отправиться грабить могилу…»

Шеф постарался занять голову более насущными заботами. Землекопы, охрана… А также — лопаты, веревки, ящики, лебедки, на которых придется вытаскивать землю из глубоких могильных ям. И еще факелы — совсем не желательно заниматься раскопками при дневном свете, когда соберется толпа зевак со всей округи.

— Скажи-ка, Торвин, что бы мы могли обнаружить в этих могилах? Будем надеяться — не считая золота…

— Корабль, — неожиданно промолвил Торвин.

— Это почти в миле-то от моря?

— А ты взгляни на карту. Его могли затащить здесь вверх по пологому склону. Все курганы имеют форму кораблей. А тан рассказал нам, что Виглаф был королем морским, сам родом с берегов Швеции, если только он сказал правду. В моей стране даже фермеры побогаче, если могут себе позволить, завещают хоронить себя сидящими в лодке, с прямой, как струна, спиной. Они верят, что именно так им удастся пересечь все моря и добраться до Odainsakr — Берега Бессмертия, где их ждет встреча с предками и богами Асами. И возможно, они не заблуждаются…

— Что же, скоро мы все узнаем. — Шеф бросил взгляд на заходящее солнце. А за рядами палаток тем временем уже выстроился необычный отряд — в нем было пятьдесят стражников, двадцать землекопов-англичан. Пока они занимаются приготовлениями. Но начнут только с наступлением тьмы.

Когда Шеф поднялся, чтобы отдать последние указания, Торвин попридержал его за локоть.

— Уж слишком беспечен ты, малый… Я и сам не особенно верю в россказни про draugar или про оборотней, про оживших мертвецов и драконов в виде скелетов… И все же: ты собираешься ограбить могилу. Об этом в народе ходит множество поверий, но все они сводятся к одному и тому же. Мертвецы без боя свое добро не уступают. А потом все равно возьмут с тебя мзду. Лучше бы ты захватил с собою жреца. Или Бранда…

Шеф лишь покачал головой. На эту тему они уже не раз горячо спорили. Он находил оправдания, приводил доводы… Но все это пустое. В глубине души Шеф знал, что он один наделен правом на эти сокровища, ибо они завещаны ему были умирающим королем.

Он шагнул в сгустившиеся сумерки.

Сколько же минуло часов, прежде чем он услышал треск рассекаемого дерева? Он разогнул спину, порывисто вскочил. Перед ним зияла черная дыра. Но прежде чем увидеть ее, пришлось пережить незабываемую ночку. Имея при себе карту, они недолго искали заветное место. Вокруг не было ни души. Вопрос был в том, где начинать раскопки. И отряд прикрытия, и сами землекопы сбились в тесную кучку, не двигаясь ни на шаг и во всем полагаясь на него. Шефу же необходимо было зажечь факелы, чтобы поискать неровности на земле. Но стоило только просмоленному тряпью заняться, как по захоронению вдруг пробежала, превращаясь по пути в смерч, волна синего пламени. Немедленно Шеф потерял половину своих доблестных землекопов — те просто унеслись в ночь, сверкая пятками. Викинги выглядели получше. Они, правда, то и дело обнажали мечи и поминутно озирались вокруг, словно бы ожидали нападения со стороны какого-нибудь особо раздосадованного их вторжением мертвеца. Что и говорить, даже такой заядлый любитель поживиться чужим добром, как Гудмунд, прозванный Жадным, внезапно сдал. «Надо бы нам пошире встать, — бурчал он. — Чтобы никто в темноте не мог подойти!» Но когда это было исполнено, викингов и след простыл. Скорее всего, стоят маленькими кучками где-то в темноте, жмутся друг к другу спиной. А с Шефом остался десяток англичан, у которых с перепугу зуб на зуб не попадает. Не имея ни представления о том, как делаются подобные дела, ни более подробных сведений, он вывел их всех на вершину кургана и приказал копать как можно ближе к центру, сам не слишком отчетливо понимая, где тот находится.