Со своей проводницей он спустился в зал к телеэкрану. Почти все жильцы были уже в сборе. Одни сидели в наушниках, другие, поглядывая на экран, переговаривались. По телевидению рассказывали о событиях прошлого и этого Вторника. Последние пять минут выпуска были посвящены другим дням недели. Старшая по дому, миссис Ку- мар, переключила телевизор на канал, где шла бытовая комедия — возражений не последовало.

Сообщив Мабел, что хочет лечь спать пораньше, и причем в одиночестве, Том вышел из комнаты. Завтра у него напряженный день.

Пройдя на цыпочках через холл и спустившись по лестнице, он прошмыгнул в «зал вечности». Неяркое освещение, обилие теней создавали интимную обстановку. 63 цилиндра возвышались, подобно древним гранитным колоннам подземной усыпальницы погребенного города. Через двери цилиндров можно было различить неясные очертания лиц. Заглянув в кабину Дженни Марлоу, Том вновь почувствовал дурноту. Она никогда не будет принадлежать ему, она недоступна для него. А ведь от Среды Тома отделяли только сутки. Даже меньше, всего около четырех с половиной часов.

Он дотронулся до гладкой прохладной поверхности двери. Взгляд девушки был неподвижен. Правой рукой она придерживала ремень повешенной через плечо сумки. Когда дверь откроется, она выйдет, готовая к новому дню. Некоторые, встав с постели, принимали душ, приводили себя в порядок и забирались во временные кабины. И выходили в свой следующий день, уже не заботясь о личном туалете. Том жаждал покинуть свой «гроб» в одно время с девушкой. Но он прикован ко Вторнику. Том резко отвернулся. Его поведение достойно шестнадцатилетнего юнца. Тот факт, что этого возраста он достиг около 106 лет назад, не играл никакой роли. С физиологической точки зрения, ему было около 30. Он заставил себя подняться в свою комнату. Возможно, девушка ему приснится. Версия о том, что сновидения всегда отражали мечты, не была еще доказана, но было доподлинно известно, что люди, не видевшие снов, сходили с ума. И поэтому специальные приборы излучали «мертвое поле», усыплявшее человека и дарившее ему порцию снов во время четырехчасового отдыха. Затем он вставал и направлялся во временную кабину, внутри которой все то же «мертвое поле» — только другой интенсивности — практически приостанавливало всякую внутримолекулярную деятельность. И человек находился в подобном состоянии до тех пор, пока не начинало действовать нейтрализующее «контрполе».

Том спал, а Дженни Марлоу все не приходила к нему. Встав с постели, Том умылся и, спустившись в «зал вечности», встретился с жильцами, которые в ожидании телепортации курили и весело переговаривались. Через несколько минут они займут свои временные кабины, и сразу наступит гробовое молчание. Том и раньше размышлял о том, что произойдет, если он не последует за всеми. Что почувствует? Будет ли напуган? Среда обрушится на него, подобно девятому валу, подхватит и понесет, словно утлое суденышко, и наконец, ударив о скалу чуждого времени, разобьет в мелкие щепки. А что если действительно отсидеться у себя в спальне до наступления Среды?

Такое случалось. Если преступник не находил достаточно веского оправдания своим действиям, его судили. Уклонение от телепортации рассматривалось как преступление, по тяжести стоявшее вслед за убийством, и признанные виновными заключались во временные кабины — причем эта мера наказания применялась к людям независимо от их психического состояния, — и отсылались в неопределенное будущее до тех пор, пока не будет найден способ лечить сумасшедших и неврастеников и исправлять преступников.

— На что похожа жизнь в Среде? — спросил как- то Том человека, попавшего туда из-за несчастного случая.

— Трудно сказать, я был в сознании всего 15 минут. Все происходило в том же городе, но санитаров Среды, как впрочем и Вторника, я видел в первый раз. Они поместили меня во временную кабину и отправили в больницу во Вторник.

Этому парню не повезло, думал Том. Или повезло? Попасть в Среду почти невозможно.

Почти. Шанс все-таки оставался.

Том, окруженный жильцами, прощавшимися друг с другом, стоял напротив своей временной кабины.

— Доброй ночи, дорогой! — выкрикнула Мабел.

— Доброй ночи, — пробурчал Том.

— Что? — крикнула она, не расслышав.

— Доброй ночи!

Он взглянул на хорошенькое личико за дверью другого цилиндра и улыбнулся. Том опасался, что девушка услышит, как он сказал «Доброй ночи» женщине, назвавшей его дорогим. В распоряжении Тома было еще десять минут. Завыли сирены. «Займите свои места! Приготовьтесь к шестидневному перемещению! Помните: уклонение от телепортации карается законом!» Том помнил. Но он хотел оставить послание девушке из Среды. Он включил магнитофон, лежавший тут же на столике. «Милая мисс Дженни Марлоу! Меня зовут Том Пим, и моя временная кабина находится рядом с вашей. Я также актер и даже работаю в той

— Доброй ночи, дорогой! — выкрикнула Мабел.

— Доброй ночи, — пробурчал Том.

— Что? — крикнула она, не расслышав.

— Доброй ночи!

Он взглянул на хорошенькое личико за дверью другого цилиндра и улыбнулся. Том опасался, что девушка услышит, как он сказал «Доброй ночи» женщине, назвавшей его дорогим. В распоряжении Тома было еще десять минут. Завыли сирены. «Займите свои места! Приготовьтесь к шестидневному перемещению! Помните: уклонение от телепортации карается законом!» Том помнил. Но он хотел оставить послание девушке из Среды. Он включил магнитофон, лежавший тут же на столике. «Милая мисс Дженни Марлоу! Меня зовут Том Пим, и моя временная кабина находится рядом с вашей. Я также актер и даже работаю в той же студии. Быть может, я слишком дерзок, утверждая, что ничто не может сравниться с вашей красотой. Вы так же талантливы, как и красивы? Мне бы хотелось увидеть записи ваших выступлений. Не могли бы вы оставить их в комнате № 5? Уверен, жильцы не будут возражать. Всегда ваш, Том Пим». Том перемотал пленку на начало записи. Это было действительно дерзко, но, скорее всего, именно подобный тон и требовался в данной ситуации. Вычурный или навязчивый мог бы возбудить ее подозрения. Он дважды упомянул ее прелести, но довольно деликатно. После намека, сделанного Томом, девушке будет трудно удержаться от искушения показать записи своих выступлений. Уж кто- кто, а он знал это наверняка.

Насвистывая, Том забрался в свою временную кабину, нажал на кнопку и взглянул на часы — без пяти минут полночь. Если Том покинет кабину сейчас, его уход уже не будет зафиксирован компьютером, расположенным в полицейском участке. И только через десять минут полиция Среды выйдет из «зала вечности» и приступит к своим обязанностям.

Между двумя днями работы полиции было десятиминутное окно. Что угодно могло случиться за это время, как иногда и случалось.

Том открыл глаза. Он стоял, согнув колени, наклонив голову. Хотя действие поля длилось довольно долго, казалось, что перенос произошел мгновенно — сердце никак не отреагировало на длительную остановку. Нажав на кнопку, Том открыл дверь, а вместе с ней и новый для себя день. Чтобы с самого утра выглядеть хорошо, Мабел наложила косметику еще до телепортации. Она просияла в ответ на комплимент Тома. Сообщив Мабел, что они позавтракают вместе, он направился вверх по лестнице, но остановился и подождал, пока холл опустел. Затем вернулся в «зал вечности» и включил магнитофон. «Дорогой мистер Пим! — раздался хрипловатый, но довольно приятный голос. — Ваше послание ко мне — одно из немногих. Вначале было занимательно беседовать с другими мирами через огромную временную пропасть, если вы согласны с такой смелой оценкой. Но сейчас, когда подобные переговоры уже не новинка, они потеряли всякий смысл. И если вам понравился кто-то из другого мира, вы напрасно себя изводите. Этот человек

— всего лишь голос на магнитной пленке и безжизненное лицо в металлическом «гробу». Простите меня за столь напыщенный стиль. В любом случае спасибо за комплимент, но давайте вернемся к здравому смыслу. Быть может, мне не стоило отвечать, но не хочу быть невежливой и зря обижать вас. И все-таки — не нужно больше посланий».