В мимике Трачука Збышек вдруг заметил нечто похожее на отца.

— Почему вы не пошли туда еще раз? Прежде чем русские захватили форт. За новыми фактами. Тогда можно было бы подождать и посмотреть, что сбудется.

— Ты ведь уже знаешь: пещера, открываясь в будущее, теряет энергию. Наш единственный визит вычерпал ее до дна. Мы убедились в этом спустя неделю. Не знаю, почему. Может быть, мы так расплатились за наши способности.

— А позднее? Сколько времени нужно, чтобы она зарядилась?

— Сначала мы этого не знали. Боялись, что она попадет в грязные руки. Однако десять лет назад Ян узнал, когда она снова начнет действовать, — он кивнул в сторону висевшего на стене календаря. — И поэтому у нас сейчас возникли проблемы. Это произойдет десятого утром.

Кто-то энергично постучал, а потом нажал ручку. Збышек даже не оглянулся.

— Звонит твоя жена, говорит, ты отключил аппарат.

— А, понятно. — Трачук выгрузился из-за стола. — Подожди, Збышек, я сейчас вернусь.

Оршевский остался в одиночестве. Вытертый диван, пара хрустальных ваз на стеллаже, большой шкаф возле стены. Любопытно, Трачук не пользуется компьютером. Может, у него для этого есть какие-то люди?

Збышек подошел к окну, за которым под паутиной трамвайных проводов лежала улица. А если он врет… Если самым ординарным образом пытается его подставить? Малички могли подговорить, голос на пленке мог быть записан Бог весть когда, а потом подделан. Оршевскому стало жарко. Невидящим взглядом он провожал мужчину, выходящего из бара напротив.

Впрочем, он теперь мог передвигать предметы. Это подделать нельзя.

Неожиданно ему захотелось поднять шляпу незнакомца вверх.

Головной убор с такой силой налез мужчине на уши, что тот плюхнулся на тротуар. Некоторое время повоевав с ожившим головным убором, мужчина швырнул его на дорогу. Теперь шляпу нужно взять, подумал Збышек, сконфуженно глядя вслед быстро удаляющемуся силуэту. Он подкатил ее к бордюру и, усаживаясь в кресло, вспомнил о том, что ждет его послезавтра. Ему снова стало жарко.

— Прошу извинить, — Трачук закрыл за собой дверь. — У моей жены неважное здоровье. После работы мне придется заехать в аптеку.

Он возвратился на место.

— Мы разговаривали о сроке, однако прежде появились сны. Через несколько лет после визита в пещеру. Но беда в том, что Ян не мог до конца их вспомнить. А касались они чего-то безмерно важного. Ян сходил с ума, но не мог их полностью восстановить. Искал помощи в фармакологии, даже в магии. Со всего мира собирал разную гадость: галлюциногенные и стимулирующие субстанции, вытяжки из кактусов, медуз и Бог знает из чего еще. Это ему не очень помогло, хотя, кажется, он наткнулся на средство, увеличивающее способности к телекинезу. Понятное дело, при условии, что они врожденные.

Пакетик, подумал Збышек. Отец меня разбудил и препроводил своим следом.

Трачук продолжал:

— Ему так хотелось понять замысел Творца, хотя бы общий контур его намерений. А кто как не люди, сотворенные по образу и подобию Божьему, могли дать ему лучший ответ? Поэтому его так мучило, являемся мы по своей натуре добрыми или злыми? — он вздохнул. — Ян увлекался психологией преступления, ты об этом слышал?

Очередной трамвай зазвонил за окнами с толстыми стеклами.

— Безусловно, это была тема еще его докторской диссертации.

Трачук подождал, пока на улице не стихнут голоса людей.

— Преступления, правонарушители, кто, как, для чего. А еще случаи проявления героизма, жертвенности, доброты. Тысячи фактов: исследования настолько тщательные, что даже страшно становится. С самого начала было видно, что это не обычная страсть ученого. Скорее, мания, безумие, желание заглянуть людям в душу.

Разглядывая край рюмки, Збышек повернул ее в пальцах. Вспомнились слова мамы, доброй и терпеливой: «Я уже больше не могу этого выносить, ты болен». И лицо отца, мгновенно окаменевшее, словно он неожиданно услышал о себе правду. Збышек никогда не забудет, как они сидели в полумраке, пытаясь в последний раз наладить семейную жизнь, давшую трещину.

Он тогда тихо выскользнул в коридор и пошел в свою комнату просить Бога о помощи. Он никогда так и не узнал, был ли услышан. Родители не развелись, но месяц спустя отец снял комнату в городе. И так было уже до самого конца.

— Мне кажется, я знаю, о чем вы говорите, — сказал он тихо.

Черты лица Трачука показались ему странно расплывшимися.

— Вот что я хочу спросить… — Збышек глубоко вздохнул. — Вы следили за таксистом?

Судя по выражению лица, Трачук чувствовал себя не очень удобно.

— Только раз, после того как обзавелся пленкой… — он замолчал, но немного погодя продолжил: — Мы сняли наблюдение и никогда более не тестировали людей. Пленку сохранили… как предупреждение. Она была среди вещей, которые Ян не хотел держать дома. Я тебе ее послал, однако сейчас, думаю…

— Я ее уничтожил, — признался Збышек.

— Правильно. Так будет лучше, — Трачук прикрыл глаза. — А потом было происшествие. Отказали тормоза в автобусе, которым твой отец возвращался с конференции. Дорога как раз вилась вниз серпантином.

— Помню. Шоферу удалось сделать несколько витков, прежде чем он свалился в кювет, но уже внизу. — Збышек поднял взгляд. — Но это не все. Правда?

Трачук покачал головой.

— Ян был буквально одной ногой в гробу. Однако в тот момент он вспомнил часть забытого видения. Ему стало ясно, что послезавтра наш мир перестанет существовать. Проклятье, не могу…

Он открыл ящик и налил себе. Немного алкоголя попало на стол.

— Не понимаю, — Збышек почувствовал, как губы его деревенеют. — Атомная война? Космическая катастрофа?

— Ничего подобного, — Трачук снова покачал головой. — Попросту наша действительность прекратится. Конец. Ян сказал, что это выглядело так, словно кто-то ножницами отрезал кусок кинопленки. Он не знал, почему, но центром катастрофы будет пещера, и дело не обойдется без вмешательства Рафала.

— Он ее породит?

— Неизвестно. Ян говорил, что во время той безумной езды в автобусе катастрофа только померещилась.

— Вы пытались с ним поговорить?

— С Рафалом? Да. Он засмеялся, как идиот, и объявил, что, как только получит в аренду форт, ни одного из нас туда не пустят. Когда мы стали описывать ему видение вселенской гибели, он даже не дослушал нас до конца. Сказал, что это склеротические бредни. В общем, он держался так, будто нас ничто никогда не связывало. Ты хорошо себя чувствуешь?

У Збышека уже некоторое время стучало в висках. И он с облегчением увидел, что Трачук открывает окно.

— Папа, — глубоко вздохнув, промолвил он, — решил повторить ситуацию с автобусом, правда? Только так, как временами любил, с театральными эффектами…

Приятель отца застыл на фоне панорамы города. Глядя на улицу, он сказал:

— Да, спектакль. Вот только в этот раз он не оставил себе ни одного шанса. Он тебя любил и поэтому сделал все, чтобы ты не узнал о пещере. Видишь ли…

Трачук повернулся к Збышеку, и тот увидел, что в его глазах стоят слезы.

— Кроме снов, у Яна всю жизнь были проблески воспоминаний о жизни в других, параллельных мирах. Он узнавал лица людей, которых до этого никогда не видел. Знал подробности их жизни, факты, к которым не имел доступа. Более того, временами он знал, к чему приведут некоторые поступки. Не значит ли это, что наш мир окружен множеством ответвлений альтернативной истории? Трудно сказать. В фантастике как будто об этом давно пишут. Кто-то даже создал научную теорию.

— Эверетт, — Збышек проглотил слюну. — Вселенная, неустанно развиваясь, в момент важного выбора раздваивается. Я слышал об этом от отца, когда мы обсуждали рассказы Борхеса.

— Видишь, самый сильный из проблесков до тебя дошел. Твой отец знал, что когда-то — в прошлом, будущем или в иной действительности — он раскрыл эту тайну, а ты исчез, — Трачук вздрогнул, будто от окна пахнуло холодом. — Ян не знал подробностей, однако был уверен: тебя уничтожили. Однако он писал для тебя дневник. Вопреки рассудку. Думаю, что даже не на всякий случай, а как замену общению. Теперь ты его получишь вместе со всем прочим, — он вздохнул. — Досадно, что так поздно.