– Значит, выгоняют вас, – подытожил Володя, садясь на теплые, нагретые солнцем ступени крыльца.

– Ой, и не говори! – вздохнул хозяин, доставая свои папиросы. – Гонют, гады, гонют из гнезда родного. Они и газ себе тянут по такому-то случаю. Сколь мы тот газ себе выбивали! Куда только кланяться не ходили: сделайте, мол, милость, люди добрые, протяните газ хоть до Дубровино. Про хутор так я вообще не говорю... Нет, все нам фигу в нос совали. Неперспективная вы, говорили, деревня. Что с вас взять? Глухомань, медвежий угол. Даже школы уж пять лет, как здесь нет, ребятишек, вишь ты, в Еремеевку возят... А теперь что? Сразу и перспективными вдруг стали, да? Ради целой деревни газ не тянули! А как начальство наш медвежий угол себе присмотрело, так и перспектива сразу откуда-то взялась!

– А что за начальство такое, Арсений Матвеевич? Кто хоть ваш хутор себе оттяпать хочет? – спросил Володя, закуривая.

– Какое начальство? Да кто ж его знает! Большое, наверное, раз ради них сюда газовую трубу тянут. А кто именно, не знаю, Володя. Только чувствую, что нам, бедолагам, тягаться с ним – пупок надорвешь!..

На другой день Володя уехал домой на попутке, везущей в город молоко с фермы Дубровино. Он пообещал не отпускающим его Угорцевым разузнать в городе насчет их прав на хуторскую землю и хоть что-то попытаться сделать. Он трясся в кабине грузовика и вспоминал, как вчерашним вечером сидел с Арсением Матвеевичем на берегу озера с удочками. Карасики попадались все мелкие, зато наговорились они со стариком вдоволь. Хозяин все рассказывал, как живет сам и его соседи: люди кормятся своими огородами и домашней живностью, ловлей рыбы в озере, собирательством ягод и грибов в близлежащем лесочке. Надо, обязательно надо помочь им, думал Володя. А иначе кто это сделает?

Плохо одно: Лида сейчас же начнет собираться на море, и ему придется страшно огорчить ее. Лида... С ней они жили уже почти два года. Девушка она была правильная, в двадцать два закончила институт со специальностью «Менеджмент» и теперь работала менеджером в фирме, где Володя служил сначала простым охранником. Это уж потом его сделали замом начальника охранной службы. Зарплата у него стала вполне приличная, а с Лидой он познакомился там же, задержав ее однажды по ошибке на входе: у нее с собой была подозрительная коробка, от которой запищал его металлоискатель. Володя вежливо попросил девушку показать, что в коробке.

– Не открою! – категорично заявила Лида, гневно сверкнув своими почти черными глазами.

– Тогда я буду вынужден задержать вас.

– На каком это основании?

– Может, у вас с собой взрывное устройство.

– Что?! Взрывное? Вы обалдели, что ли? Или я так похожа на террористку?!

– Вообще-то похожи: все террористки очень красивые. Это чтобы отвлекать внимание...

Лида сначала нахмурилась еще больше, а потом, поняв, что это ей комплимент, улыбнулась. Она открыла коробку без лишних препирательств, в коробке оказался подсвечник, выполненный в старинном стиле. У ее начальницы Веры Васильевны был день рождения, и девчонки скинулись ей на подарок...

А потом Володя, чтобы загладить свою вину, пригласил девушку в кафе. Он дождался ее после работы, и они пошли в «Ванильный рай». Лида съела два пирожных и выпила две чашки кофе. И он пошел проводить ее до дома, так как делать в этот вечер ему все равно было нечего, а симпатичная брюнетка с черными, как у цыганки, волосами пожаловалась, что в подъезде ее часто встречает сосед-алкаш, который пристает к ней. И Володя, как благородный рыцарь, конечно же, отправился разобраться с соседом – любителем приставать к симпатичным девушкам.

Соседу оказалась немногим за сорок. Он выглядел так, словно беспробудно пил добрых пару месяцев и теперь пытался понять, где он и что с ним происходит. Он зажал было Лиду в подъезде, но вошедший вслед за ней Владимир схватил алкаша за шиворот и практически приподнял над лестничной площадкой:

– Слушай, ты, урод заспиртованный! Если я тебя еще раз увижу рядом с этой девушкой ближе чем в десяти метрах, будешь собирать свои мослы по всему подъезду. Понял?

Алкаш перебирал в воздухе ногами и хрипел, потому что воротник рубашки врезался ему в горло и душил его. Увидев, что мужичонка покраснел и задыхается, Володя отпустил его. Тот сразу рухнул на пол как подкошенный, начал кашлять, беспомощно размахивая руками, а потом пополз по полу в сторону своей двери.

Лида и Володя перешагнули через соседа и пошли по лестнице наверх на Лидин этаж. Девушка смотрела на своего спасителя с восхищением, что-то говорила о мужском поступке, благодарила, но он только отмахнулся: да было бы из-за чего разговор вести!

В следующий раз его дежурство было только через двое суток, и когда они снова увиделись, Лида первая спросила с некоторым вызовом:

– Ну? Куда пойдем в этот раз?

Володя немного растерялся: вообще-то в его планы не входило идти сегодня куда бы то ни было, и тот вечер, когда он пригласил сотрудницу в кафе и проводил до квартиры, считал просто попыткой сгладить небольшой конфликт. Но Лида смотрела на него с ожиданием. Нет, он был совсем не против сходить куда-нибудь, тем более с такой симпатичной девчонкой, но не сегодня: именно в этот вечер он обещал матери прибить ей в ванной купленную им на ее день рождения новую полочку с зеркалом. Он клятвенно заверил ее, что заедет в половине седьмого, а мама сказала, что приготовит его любимый плов с курицей, и вот...

– Так куда идем? – настойчиво повторила вопрос брюнетка.

Володя внимательно посмотрел на новую знакомую. Девушка оказалась смелой. Она смотрела на молодого человека с каким-то даже вызовом. Черт, что же делать? Отказать? Обидится. Пойти с ней гулять – обидится мама. Женщины, они такие, им ведь не объяснишь...

Пока он прибивал в ванной полку, Лида с мамой накрывали вместе на стол. Володя вымыл руки и вышел в кухню:

– Все готово, мадам Строгова, принимайте работу...

Конечно, Лида поняла все по-своему. Она страшно удивилась, почему после этого они не поехали к нему. Тем более, он ведь сам сказал ей, что живет один, отдельно от родителей, в квартире, которая досталась ему после смерти бабушки. Но Володя не мог вот так сразу пригласить девушку к себе: еще обидится...

Лида все равно обиделась, но совсем на другое: познакомил с мамой, но при этом не пригласил к себе, проводил домой. Можно сказать, спровадил...

И снова они не виделись два дня. А потом у него опять были сутки, на которые он заступил в шесть вечера, отдежурил и снова увидел ее. Она шла с работы и заглянула к нему в комнату охраны – просто так, проведать...

Такие их встречи продолжались месяца полтора. Володя все не мог решить, встречаться ему с Лидой или нет. Конечно, с одной стороны, она ему нравилась: девушка симпатичная, можно сказать, красавица, гордая, знающая себе цену. С другой, он привык ко всему относиться очень серьезно, в том числе и к делам любовным. Если уж начинать встречаться с девчонкой, так по-серьезному, чтобы потом и в ЗАГС... А иначе зачем? Поматросить и бросить – это не для него, он не из таких, не из шалопаев. Так что, прежде чем начать встречаться, считал Володя, надо хорошенько подумать, подходит ли ему девчонка. Чтобы ни самому потом не огорчаться, ни девушку не огорчать.

А через полтора месяца он все-таки решился и пригласил Лиду к себе.

– Наконец-то! – выдохнула она. – Строгов, я уж думала, не дождусь от тебя такого поступка...

Они пили красное вино, ели приготовленный Лидой по такому случаю фирменный салат с кальмарами и танцевали. Салат Володе страшно не понравился, он вообще терпеть не мог всякую японо-морскую экзотику. Салат он ел только затем, чтобы не огорчить девушку, и больше старался танцевать. Музыкальный центр у Володи не самый позорный, колонки, расположенные в разных углах комнаты, звучали клево и заволакивали комнату чистым стереозвуком...

Он все посматривал на часы и думал, что ехать домой Лиде, пожалуй, уже поздно. А это значит, она останется у него. А потом вдруг Лида сама поцеловала его, первая. Володя вздохнул облегченно: ну, значит, так тому и быть...