Талос набрал в легкие воздух, зная, что его слова услышат тысячи рабов, мутантов, еретиков и слуг на многочисленных палубах корабля.
— Говорит капитан, — произнес он. — Я — Талос, кровь от крови Восьмого примарха, сын мира, что не знал солнца. Надвигается буря, подобных которой не было; она готова разорвать корабль на части. Лишь ваш пот и ваша кровь могут нас всех спасти, и не важно, на какой палубе вы трудитесь. В грядущие минуты на счету каждая жизнь. Всем до единого, каждой душе, приготовиться к битве.
— Пять секунд, господин.
— Запустить Вопль.
— Есть, господин.
— Первый залп, как запланировано, затем стреляйте по своему усмотрению
— Есть, господин.
— Господин, мы вырвались из Скопления Талоса — вражеский флот направляется, чтобы…
— Открыть огонь.
«Эхо проклятия» неслось во весь опор, изрыгаемые им бурлящие потоки кипящей плазмы были столь же прекрасны, сколь и опустошительны. Широкое поле астероидов было одним из многих неблагоприятных факторов, сделавших Тсагуальсу столь безопасным укрытием на столь многие годы после Ереси. Навигация в этих местах была значительно менее опасна, чем в плотном поле осколков вокруг разрушенной луны, но корабли эльдаров все еще предпочитали петлять и огибать любой обломок на своем пути, нежели рискнуть его протаранить.
«Эхо проклятия» это не заботило. Оно неслось как таран, полагаясь на свои пустотные щиты и комплексы носовых орудий, сокрушающие любые надвигающиеся угрозы. Их изначальные пике были менее грациозны, нежели их прежний танец в пустоте, так как их жертвы вели совсем другую игру. «Эхо» не подчинялось общепринятой логике, ни разу не поворачивало, чтобы предоставить своим орудийным батареям лучший угол, не вносило коррективы в свои полетные векторы. Корабль был не там, где его поджидали ксеносы. Не стал он идти и в подготовленную ловушку. Он просто рассекал себе путь сквозь астероидное поле, жертвуя безумным количеством боеприпасов и мощностью щитов, пробиваясь к планете впереди.
Приготовившиеся к атаке корабли эльдар ждали в засаде на всех более-менее расчищенных путях из поля осколков, но теперь они оказались далеко от своей убегавшей жертвы.
— Работает? — спросил Талос. Он и так видел, что работает: это было очевидно по тому, как несколько кораблей ксеносов набрали скорость, чтобы скорректировать свои атакующие векторы. Но все же он хотел услышать подтверждение.
Офицеры впились взглядами в свои консоли; сильнее всех — те, кто следил за гололитическими проекциями ауспексов.
— Флот эльдар пытается выйти на нашу траекторию. Несколько крейсеров уже потерпели в этом неудачу.
— Работает, — Талос остался сидеть на троне, противясь желанию расхаживать по палубе. Корабль трясся от орудийных залпов и кусков породы, барабанивших по пустотным щитам. — Мы опережаем почти половину из них.
Корабли чужаков были удлиненными, с очерченными контурами, все из гладкой кости и с блестящими крыльями-парусами. Он предполагал, что именно из-за удаленности от солнца эльдарские корабли двигаются вяло, лишенные необходимого для их солнечных парусов тепла, но он едва ли обладал обширными знаниями об их функционировании. Все всегда казалось догадками в случае с эльдарами.
— Авангард кораблей ксеносов входит в пределы досягаемости орудий.
Талос подумал о братьях в десантных капсулах и о разогревающих двигателях десантно-штурмовых кораблей, ожидавших в ангарах. В оккулусе серая сфера Тсагуальсы размером с монету с каждой секундой увеличивалась в размерах. Сирены опасного приближения завывали на каждый астероид, который, вращаясь, улетал в сторону при их неумолимом приближении, а прикованные к своим станциям сервиторы бормотали об угрозе от выпущенных в их сторону боеголовок. По причине, которую он не мог внятно объяснить, Талос чувствовал, как его лицо расплывается в улыбке. В кривой, искренней улыбке неуместного веселья
— Лорд, — обратился к нему один из офицеров ауспекса. — Торпеды чужаков устойчивы к нашим помехам.
— Даже к Воплю?
Воин знал, что Вопль был откалиброван под имперские технологии, но даже несмотря на это, он надеялся, что он поможет.
— Несколько сбилось с курса, другие улетели в поле обломков, но более трех четвертей все еще на прицеле.
— Время до столкновения?
— Первая достигнет нас меньше чем через двадцать секунд.
— Довольно неплохо. Всем постам, приготовиться к столкновению.
Вскоре дребезжание корпуса переросло в тряску, а тряска в свою очередь, стала неистовыми конвульсиями. Талос почувствовал, как какое-то новое и неприятное беспокойство прокралось вдоль позвоночника. Сколько раз он был на борту корабля во время космических сражений? Сложный вопрос. Все равно что спрашивать, сколько вдохов и выдохов он совершил за прожитые столетия. Но это было другое. В этот раз вел корабль он один. Он не мог просто оставить его в руках Вандреда и сосредоточиться на своих мелких терзаниях.
«Здесь нужен Малхарион», — Талос отмел предательскую мысль, сколь истинной она бы ни была.
— Щиты держатся, — доложил ближайший к нему сервитор. — Две трети силы.
Талос наблюдал, как планета становится все ближе, в то время как весь корабль вопил вокруг него.
— Давай, — шептал он, — давай же!
«Эхо проклятия» пробивалось вперед, тараня попадавшиеся на пути астероиды. Едва ли эльдарские капитаны были новичками в космических сражениях, и ни один из их домашних искусственных миров на краю Великого Ока не был бы удивлен тактикой корабля Архиврага. По всему флоту поднялись солнечные паруса и крейсера чужаков пошли хищным, изящным атакующим курсом, наполняя усеянную обломками пустоту потоками мерцающего пульсарного огня.
Поодиночке луч каждого пульсара был тонкой нитью на фоне бесконечной черноты, но вместе они рассекали пустоту подобно сияющей паутине, опутывающей и вгрызающейся в еле державшиеся пустотные щиты "Эха".
«Эхо проклятия» сделало бочку, несясь вперед и обращая свои бортовые и спинальные батареи к врагу. Орудия корабля изрыгали ответный огонь подобно истекающему гноем нарыву. Некоторые корабли эльдар были столь изящны, что, казалось, они просто исчезли с пути залпа. Другие приняли огонь на себя и позволили ему стечь по своим мерцающим щитам, зная, что курс «Эха» вынуждал его стрелять в основном по астероидам.
Первым подбитым судном ксеносов был небольшой корабль сопровождения, носивший имя, которое невозможно выговорить человеческим языком. Разумеется, никому из находившихся на борту «Эха проклятия» не пришло в голову попытаться это сделать; вместо этого люди смеялись и ликовали, когда он разваливался на части у них на глазах, пораженный шквальным огнем спинальных плазмо- и макро-батарей.
Это был всего лишь удачный выстрел, и Талос знал это. Тем не менее, от этого зрелища по его коже пробежали мурашки.
Второй корабль ксеносов погиб больше по воле случая, нежели от гнева Повелителей Ночи. Не имея времени даже на поворот, «Эхо проклятия» выплеснуло огневую мощь всех фронтальных орудий на огромный астероид впереди. Лазерные залпы вгрызлись в замерзший камень, и расщепили его вдоль слабых мест как раз тогда, когда закрытый щитом нос корабля на полной скорости протаранил его. Когда астероид распался на части, треснув под натиском полыхающих, но слабеющих щитов, вращающиеся осколки разлетелись во всех направлениях. Эльдарский флот, несмотря на всю свою ловкость, не мог уклониться от всех обломков. Даже когда они бросились врассыпную, чтобы отлететь в сторону, некоторые все же получили несущественные повреждения от разлетавшихся осколков породы.
Талос криво улыбнулся, когда одна из громадных глыб врезалась в изящный силуэт вражеского корабля. Обломок разбил солнечный парус на осколки прекрасного бриллиантового стекла и раздавил костяной корпус. Корабль вертелся, деформируясь и агонизируя, пока не угодил прямиком в другой астероид перед ним.
— Даже если мы погибнем здесь, — усмехнулся Повелитель Ночи, — это стоило увидеть.
