— Нокаут, — довольно сообщила Клюквина, потряхивая руками. — Блин, все конечности отбила…
Снизу раздался протяжный стон, да такой жалобный, что даже фонтан сочувственно зажурчал. Стонал Кеша. Выпущенная Марочкой пуля угодила ему в плечо. Не смертельно, но, безусловно, болезненно. Впрочем, давно известно — мужчины нетерпимы к боли. Пустяковая ссадина вызывает у них настоящий ужас и непреодолимое желание сию минуту составить завещание.
— О-о-о, я умираю! — Кеша еще раз подтвердил всем известную аксиому. — Я прощаю всех… И тебя, Михаил, и твою непутевую сестрицу…
— Сестрицу? — в один голос переспросили мы с Клавкой.
Кивнув головой, Михаил мрачным тоном подтвердил:
— Марина — моя родная сестра. Младшая.
Я подозрительно покосилась на Клавдию. Она тоже младше меня… не забунтует ли? Никаких признаков грядущего бунта на физиономии Клюквиной не наблюдалось, но на всякий случай я твердо пообещала себе провести профилактическую беседу с ней — в ближайшее же время.
— Давайте уйдем отсюда, мне противно находиться с ней под одной крышей, — предложил Михаил и пнул родную сестру ногой: — Стерва!
Высокие отношения между родственниками, ничего не скажешь! Клавдия, до сей минуты изучавшая рану Кеши, вынесла вердикт:
— Этого оставим. Он уже почти труп. Зачем с ним возиться? Одна морока…
— Не бросайте меня, я не труп, мне нужен врач! И вообще, я вам еще пригожусь! Ну заберите меня, пожалуйста! — захныкал Кеша.
— Хрен тебе! — злобно хихикнул Михаил, но я уже приняла решение:
— Возьмем гада. Миша, тут есть какой-нибудь погреб или подвал?
— Бассейн есть, крытый. Там, во дворе… А что?
Я не стала вдаваться в подробности. Если у мужика проблемы с умом, то это навсегда. Кивнув Клавке, дескать, пособи, я принялась «обезвреживать» Марочку. Первым делом в сторону полетел пистолет, следом за ним — шприц «со СПИДом», а потом мы с Клавкой сноровисто связали дамочку подручными средствами по рукам и ногам. Чтобы она не подняла шум, когда придет в себя, рот ей заткнули — уж извините, леди! — Кешкиным носком. Михаил категорически отказался пожертвовать частью своего гардероба в пользу сестры.
— Кешке все равно, а мне будет холодно, я могу простудиться и умереть, — объяснил Михаил причину своего отказа. Трогательная забота о своем здоровье, особенно для человека, только что счастливо избежавшего гибели от рук собственной сестрицы! Еще раз взгрустнув по поводу непрочности родственных связей, я распорядилась:
— Клавка, Михаил, тащите девушку в бассейн, а я пока окажу первую медицинскую помощь Иннокентию, — Михаил с Клюквиной потащили Марину по указанному адресу. Я крикнула им вслед: — Запереть ее не забудьте!
Как я и предполагала, рана Иннокентия оказалась не слишком серьезной. Пуля лишь рассекла мягкие ткани, уперлась в кость и прочно там засела. Крови было много, но с этим я быстро справилась — положила на рану полотенце и туго, как только могла, привязала его к руке. Кеша во время процедуры бледнел буквально на глазах, а потом и вовсе потерял сознание. В таком виде его застали вернувшиеся Клавка с Михаилом.
— Уже умер? — деловито осведомилась сестрица. — Я же предупреждала, что этим все кончится.
— Он без сознания. Рану я перевязала, но его надо отвезти в больницу — пуля осталась в плече, — ответила я.
— Нельзя в больницу, — качнул головой Михаил.
— Почему? У Кеши нелады с законом? Его разыскивает милиция?
— Да нет, все проще. У него огнестрельное ранение. Врачи обязаны сообщить об этом ментам…
— Ну и что? — я никак не могла понять, почему Иннокентию противопоказана госпитализация.
— Ты сможешь доказать, что стреляла не ты? — Клавдия быстрее меня «врубилась в тему» и поддержала Михаила: — В больницу ехать нельзя. Теперь соображаешь?
Я сообразила. Первую помощь раненому я оказала, но на большее моих медицинских познаний не хватит. Оставлять пулю в теле Кешки нельзя — может начаться воспалительный процесс, общее заражение крови и еще бог знает что. Мне вовсе не хочется, чтобы на моей чистой совести появилось темное пятно в виде трупа. Да, ведь еще статья есть в уголовном кодексе за неоказание помощи, приведшее к гибели человека! То есть, пока он еще не был трупом. Клавдия недавно смотрела какую-то криминальную передачу, там был сюжет на эту тему. Помню, сестрица очень возмущалась, что за неоказание помощи могут посадить в тюрьму ни в чем не повинного человека.
Тут я вспомнила о Кольке Брагине, о том самом приятеле моего Брусникина, который недавно принимал Клавку в братство боевых товарищей. Николай когда-то учился в медицинском институте, однако на четвертом курсе вдруг понял, что хирургом быть не хочет, и добровольно ушел в армию. Но судьба показала парню большой кукиш: Коля служил в «горячей точке», и именно в полевой хирургии. Помогал, значит, докторам… Думаю, боевой товарищ Клавдии не растерял еще врачебных навыков, во всяком случае, пулю он извлечь сумеет. Главное, чтобы Брагин потом не наябедничал на Нас Димычу. Но это — забота Клюквиной. Колька по ней сохнет, так что пара-тройка нежных многообещающих взглядов со стороны сестрицы заставят его держать язык за зубами.
Я позвонила Брагину с мобильника. Николай, слава богу, быстро вник в ситуацию, лишних вопросов задавать не стал, а коротко приказал:
— Привозите!
По счастью, Михаил, Кеша и Марина прибыли в Жуковку на своем джипе, а не на такси. Так что проблем с транспортом у нас не возникло.
…Возле блокпоста я попросила Михаила остановиться — надо было вернуть ключи охраннику и сказать ему несколько теплых слов на прощанье. На этот раз все принципы и условности, касающиеся моего образования и работы, были отброшены, и я с чувством растолковала Веснушке, как нехорошо он поступил, настучав вдове о нашем визите.
— И последнее, — с облегчением выдохнула я, — через полчасика загляни в бассейн в доме Крутых… Там хозяйка… расслабляется. Боюсь, как бы ей плохо не стало. Ты проведай ее, ладно?
Все, теперь совесть моя чиста. Веснушка навестит Марину, освободит ее, а в случае надобности и помощь окажет.
Дорога нам предстояла дальняя. Чтобы как-то ее скрасить, я попросила Михаила рассказать, как Марине удалось уговорить бывшего мужа работать на нее. Повествование вышло длинным и довольно занятным, и походило на историю Золушки с весьма меркантильной натурой…
…Все началось пять лет тому назад с конкурса красоты. Проходило сие мероприятие в столичной гостинице, или, как модно нынче их называть, в отеле «Космос». Не хай-класс, конечно, но все же довольно круто…
На состязание съехались красавицы изо всех углов и закоулков нашей необъятной родины. Была в их числе и Мариночка Безвидова. Фамилия, согласитесь, не для красавицы, да и возраст конкурсантки не оставлял надежд на корону. По меркам шоу-бизнеса, в двадцать пять лет пора хлопотать о пенсии, а не о титуле первой красавицы.
Впрочем, Марина ехала в Москву, лелея в душе надежду встретить там своего принца, потому что искренне считала, что на ее малой родине, в тихом городке Талдоме, настоящих мужиков просто нет. Все особи, достойные внимания престарелой красавицы, сконцентрировались в столице, словно тараканы на кухне, и стоит шаг ступить, как непременно наткнешься на какого-нибудь капитана Грея.
Конкурс прошел с присущей подобным мероприятиям диковатой пышностью. В общем, шик, блеск, красота, а возле самого подиума — столики Для VIP-гостей. Чтобы, значит, хозяева жизни могли насладиться прелестями конкурсанток.
Принц на этом балу тоже присутствовал. Звали его… Леонард Эдуардович Карпинский. А служил он в ту пору заместителем директора торгового дома, который поставлял харчи в сеть предприятий управления делами президента. Ну и чем вам не принц?! И на бал он прибыл не просто так: Леонард Эдуардович хотел найти спутницу жизни. Не то чтобы жену, а в принципе… К будущей принцессе у него были определенные требования: не моложе двадцати трех лет, не обладающая острым умом, ну и, естественно, она не должна была походить на бабу-ягу после неудачной пластической операции — чтобы не стыдно было ее демонстрировать широкой общественности.
