Больше ценить будут.

– Итак, мои мохнатые куски сала, – я повысил голос. – Для тех, кто плохо в школе учился, поясняю. Это заклятие Бубонной чумы. Через тридцать девять минут, трижды по тринадцать, все здесь сдохнут нафиг, к троллям-астрологам. По машинам.

Мантиспа умерла, и скальный островок снова стал безопасным. Хобгоблины поняли, что надо спешить.

Даже безумец не станет шутить с Бубновой королевой.

Первым шагнул на платформу чародей Холода. Осторожно, проверил ее на прочность, постучал посохом, – готовый в любой момент отпрыгнуть назад.

Огненный смотрел на него, с недоброй усмешкой.

Как же ему хотелось, чтобы воздушный паром вдруг перевернулся, отправив брата вниз, в объятия расплавленной лавы!

– Пошевеливайтесь, – с угрозой прорычал Ледовой.

Чародей Грома шагнул на свою платформу.

– Я не полезу, – хмуро ответил Огненный.

Он потрогал паром ногой, обутой в черный сапог.

– Эти цепи держатся на блошиных соплях. Да я скорее поверю в честное слово эльфа, чем поеду по ним.

– Тогда ты умрешь, – ответил Ледовой. – Впрочем, это меня устраивает. Ушастый! Запускай, мы готовы.

– Нет! – резко оборвал я. – Или трое, или никого. Таковы правила.

– Раздери тебя Терри Пратчетт, – выругался чародей Холода.

Огненный сложил руки на груди, показывая, что никуда не поедет.

– Черт с ним! – зарычал Ледовик. – Эльф, ты его не знаешь. Мой брат такой; если что-то решил, уже не отступит. Запускай! Волей Небес, справимся без него.

А выхода-то у меня и нет, – подумалось мне.

Почти как в тот раз, когда одна милая сильфида сказала, что беременна от меня, и я должен на ней жениться.

Пришлось поступить так, как полагается мужчине, – сразу ее убить.

– Хорошо, – согласился я. – Эй ты, зажигалка! Еще не поздно передумать. Нет? Ну тогда прощай.

Я повернул третий рубильник.

Откуда мне знать, что он запустит платформы? Может, сейчас паромы перевернутся, и дэвы горсточкой посыпятся в лаву? Но с другой стороны, – если целуешь девушку по-французски, никогда не знаешь, вдруг она откусит тебе язык и съест его? Я бывал на похоронах у парней, которые именно так и умерли.

Так что – порой приходится рисковать.

Металлические платформы пришли в движение.

Тяжело, со скрипом, они начали ползти по натяжным цепям. Чародей Холода стоял неподвижно, сложив руки на груди. Громовик напрягся, готовый в любой момент прыгнуть, – только куда?

Берег с каждым мгновением уплывал прочь, вместе с оставшимся там чародеем Огня.

– А дальше? – спросил Ледовой. – Мы доберемся до скалы, что потом?

– Потом и узнаешь, – огрызнулся я.

– Стойте, я передумал!

Это закричал чародей Огня.

Он стоял на краю обрыва, и его рука тянулась к уплывающему парому.

– Верни его!

Я застыл.

Уильям не сказал мне, как повернуть платформы назад. Он вообще ничего не объяснил. Конечно, я мог повернуть рубильник. Но к чему это приведет? Может, цепи обрушатся, – ведь мне предстояло нажать четвертый рычаг лишь после того, как хобгоблины окажутся на скале.

По крайней мере, так я предполагал.

– Останови! – зарычал маг Огня.

Его братья молчали.

Видно, они не были против, если рыжий умрет.

– Ну же!

Я должен принять решение.

Терпеть это не могу.

– Это невозможно, – отрывисто сказал я. – Попробуй лезть по цепям. Этот как веревочный мост.

А если звенья под напряжением?

Все-таки хорошо, что я стою здесь, и вальяжно жму рычаги, – а кувыркаться внизу выпало этим дурням.

Огненный зарычал.

Он явно не собирался ползти по цепям, как рандивская обезьяна. Стремительным движением, дэв сорвал с себя мантию, разбежался, и прыгнул.

Маг не успел.

Руки его коснулись края платформы, скользнули по ней, и сжались. Он висел на самых кончиках пальцев; тело волшебника извивалось и корчилось, колдун напрягал все силы, чтобы остаться в живых.

Лава внизу бесилась, швыряя сгустки огня в ненавистные скалы, что не давали ей вырваться на свободу.

Чародей Огня медленно подтягивался на руках.

Он не рискнул поменять захват, – понимая, что это слишком рискованно. Волшебник и так смог уцепиться за паром только чудом. Теперь его единственная надежда, – подтянуть руки, и положить на платформу локоть.

И вдруг я понял, что колдун сможет.

Невероятная сила таилась в его руках. Даже Янтарная клетка оказалась не властна над бешеной, кипучей энергией дэва. Медленно, мучительно он поднимался все выше, – и вот наконец его подбородок лег на металлическую плиту.

Остальное было лишь делом техники.

Поэтому маг позволил себе отдохнуть. Пара секунд, не больше, – но они оказались решающими. Огненный шар, кипя и раскидывая ревущие искры, вылетел из потока лавы. Он ударился в дно платформы, подбросил ее и с грохотом разбился о сводчатый потолок.

Одна из цепей лопнула.

Пальцы волшебника разжались, и он с оглушительным криком рухнул вниз.

Сразу же все стихло.

Ни один нерв не дрогнул на мохнатом лице чародея Холода.

Громовик подбежал к краю своей платформы, и с жадным любопытством уставился вниз, в лавовую реку, чтобы насладиться смертью своего брата.

– Один упал с балкончика, и их осталось двое, – пробормотал я. – Ладно, господа. Продолжаем.

Впрочем, никто из них особо не переживал.

– Эй, – пробормотал чародей Грома. – А куда ж он делся?

– Привет, – раздалось за моей спиной.

Я развернулся, и в тот же миг, огненное дыхание лавы забилось возле моего лица.

Под ногами покачивалась стальная платформа. А там, далеко внизу, кричала и ярилась огненная река.

– Что, понравилось, эльф? – громко захохотал маг.

Он вовсе не упал в пламя, – а стоял теперь за пультом, заняв мой пост. И я оказался над лавой, вместо него.

Я должен был догадаться.

Все это подземелье пропиталось флюидами Огня. Не удивительно, что пламенный маг сумел так быстро восстановить силы. И всю магическую энергию, которую ему удалось собрать, – он направил на заклинание Рокировки.

– Теперь вы все сдохнете! – загрохотал дэв.

Он резко дернул рубильник, вернув его в прежнее положение.

Платформы остановились, застыв в горниле раскаленного воздуха.

– Дверь сперва поищи, – крикнул я.

Одна из цепей, на которых держалась моя плита, была порвана. Сперва я думал, что паром упадет; но он удержался, – видно, Уильям пытался предусмотреть такой раскирдык.

И все же я решил пока не плясать лезгинку.

– Дверь? – спросил чародей Холода.

Из трех братьев, он был самым слабым.

Дыхание огня терзало его, высасывая магическую энергию.

– Зажигалка не сможет оттуда выйти, – пояснил я. – Только башкой в вулкан.

Несколько минут протекли в молчание.

Я смотрел, как реет над островом Бубновая королева.

Интересно, – что это, умереть?

– Здесь нет выхода! – в отчаянии прорычал маг Огня.

Он высунулся из окна, и едва не выпрыгивал.

– А ты чего хотел? – спросил я. – Ты плохо себя вел. Не учил уроки, не чистил зубов и не делал клизму. Теперь ты сдохнешь здесь, вместе с нами.

– Нет! – закричал колдун. – Наверняка есть же выход. Должен быть!

– Правила простые, дружок, – процедил я. – Вытащи нас отсюда, и дверь откроется сама. Торопись. Леди не будет ждать.

Клянусь, я чувствовал, как рождаются и умирают секунды.

Дэв пытался понять, – лгу я или нет.

Он мог думать хоть вечность.

Только вечность эта длилась для него тридцать одну минуту.

– Хорошо, – рыкнул маг. – Что я должен делать?

– Опусти рычаг снова.

Дэв подчинился.

Стальные платформы медленно поползли вперед, – к гранитной скале, над которой вращалась Бубновая королева.

Нет, все-таки нажимать рычаги было лучше.

– Кто ты? – спросил маг Холода.

– Эльф, который не вовремя уши высунул.

Плита подо мной стала раскачиваться.