Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Боцман попытался передать ему рассказ женщины. Нет, ничего не выходило. Летчик вежливо слушал, пытался помочь сам, но Агеев так и не смог растолковать ему, в чем дело, разузнать, как попал самолет туда, в самую засекреченную зону.

«Ладно, — решил Агеев, — доставлю их командиру, там все выясним…»

Время от времени он взглядывал с обрыва туда, где они проходили полчаса назад, — от самолета к береговым камням. Вдруг тронул летчика за плечо, сделал знак не высовываться из-за камней.

Увидел: из-за скал, окружающих площадку с самолетом, мелькнуло приземистое верткое существо. За ним другое, будто связанное с первым… Еще одна фигура появилась из-за скал…

Агеев провел языком по обветренным твердым губам.

Два горных егеря, в темнозеленых коротких шинелях подошли к самолету. Огромная ищейка извивалась и прыгала впереди, натягивая длинный ремень. Она обнюхала крылья, камни около самолета и рванулась вперед, по следу, ведущему к береговым камням.

Англичанин тоже смотрел вниз.

— Понимаете, мистер, зачем мы по морскому дну шагали?

Егери подошли к самым волнам фиорда. Они стояли там, где Агеев прошел по обнаженным отливом камням. Ищейка металась вправо и влево, словно принюхиваясь к волнам. Эти волны смыли следы троих, глядящих теперь вниз с вершины утеса.

Летчик повернулся, сел на камнях, его пухлая горячая рука крепко сжала пальцы Агеева. Восхищенье и благодарность были разлиты на его лице.

— Фэнк-ю вери мач! — он снова крепко пожал Агееву руку.

— То-то — «фэнк-ю!», — ворчливо сказал Агеев. Он отполз от края обрыва, сделал знак следовать за собой. — А теперь, граждане туристы, продолжим осмотр достопримечательностей полярного края.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ЖЕНЩИНА ИЗ НЕВОЛИ

Утром они подходили к Чайкиному клюву.

Водопад гремел и фыркал и летел отвесным потоком на далекие острые скалы. Мчалась горная речка, кувыркаясь среди черных камней.

Один лишь Агеев видел это. Двое других только слышали нарастающий грохот воды.

— Би кээфул… Рок…[5] — говорил то и дело разведчик, поддерживая летчика под локоть.

Летчик трудно дышал, шел напряженным, неверным шагом слепца. Женщине было легче — Агеев взял ее под руку, она покорно следовала за каждым его движением. И у нее и у летчика лежали на глазах плотные повязки — об этом позаботился Агеев. Они не должны были знать путь к Чайкиному клюву.

Всю ночь, весь последний отрезок пути боцман провел в колебаниях, в напряженном раздумье. Они заночевали среди скал, защищавших от ветра; Агеев всю ночь не сомкнул глаз.

— Не было бы счастья, да несчастье помогло, — говорил он впоследствии, рассказывая про эту ночевку.

Он был без ватника, поверх тельняшки укутался в плащ-палатку, и сырая, осенняя ночь пробрала его до костей. Он то бегал в темноте, то, пытаясь согреться, свертывался в комок на камнях, но от холода болели все кости. И в то же время его томили сомнения, уйти от которых было невозможно.

С самого начала он решил провести посторонних на Чайкин клюв, не раскрывая тайны прохода. Завязать им глаза? Простейшее дело! Но тут начинались главные колебания.

Завязать глаза союзнику — выразить явное недоверие… Ну, своя девушка — она поймет… Но иностранец… Просто взять с него слово, что забудет тайну прохода? По-джентльменски, как они говорят.

«А какой я для него джентльмен? — думал угрюмо разведчик. — Будет он данное матросу слово держать? Еще вопрос!»

Уже подходя к водопаду, принял он решение — действовать начистоту. Пусть потом жалуется как хочет! «В крайнем случае отсижу на губе, а тайны прохода не выдам…»

Но никаких осложнений не произошло. Сперва летчик качнул было надменно головой, а потом улыбнулся, послушно присел на камень. Даже сам вынул из кармана большой белоснежный платок.

— Вэри уэлл![6] — сказал он хладнокровно, подставляя свое розовое лицо.

«Вот какой покладистый», — подумал с удовлетворением боцман, поверх платка заматывая глаза летчика бинтом из индивидуального пакета.

Женщина тоже покорно согласилась на эту процедуру. И когда, подойдя к стремнине, боцман подхватил ее на руки, нес сквозь грохот воды, обняла его за шею тонкими руками, легкая, как десятилетний ребенок.

Боцман поставил ее перед входом в ущелье, вновь пересек поток. Англичанин ждал, слегка сгорбив плечи, выставив большое, укутанное марлей лицо.

— Ай кэрри ю![7] — сказал отрывисто боцман. Он все больше восхищался своим знанием английского языка.

Летчик отшатнулся, поднял руки к повязке. Казалось, — в следующий момент сорвет ее с глаз. Дружески бережно боцман ухватил его за запястья.

— Би кээфул. Ай кэрри ю![8] — Почудилось: румяное лицо под повязкой немного побледнело.

«Подниму ли? — подумал боцман. — Такой здоровый дядя! Еще сорвусь… Оба — головой о камни…»

Напрягаясь, схватил англичанина в охапку, почувствовал вокруг шеи его тяжелые длинные руки… «Только три шага, только три шага», — думал боцман, примеряясь, как бы ловчее ступить на первый камень. В лицо бил смешанный запах кожи, пота и каких-то удушливо-сладких духов…

Он ступил на первый камень, пошатнулся, тяжелые руки летчика плотнее сжались на его шее. Внизу прыгала и ревела яростная пена. «Не смотреть, а то упаду…» подумал Агеев… И в следующий момент был уже на том берегу, тяжело поставил летчика на ноги.

— Олл райт, — хрипло сказал англичанин, оправляя комбинезон.

Агеев раздвинул листву, они очутились в ущелье. Осторожно вел своих спутников узкой расселиной вверх. Сердце его стало биться все чаще и прерывистей, — он сам не понимал почему. «Неужели от «физкультуры» над стремниной?»

И вдруг вспомнился весь вчерашний разговор с командиром, темное от тоски лицо, внезапно прорвавшаяся просьба. И он осуществил мечту командира, привел ему жену! Но в каком виде… И где остался их сын? Вот от каких мыслей все быстрей и быстрей билось сердце и стало трудно дышать.

Он уже видел яркое небо, сверкнувшее в треугольнике наверху, расселина расширялась, пахучий морской ветер дул в лицо. Уже Фролов, скинув с шеи автомат, вышел из-за скалы, бежал навстречу, сияя глазами.

Они обнялись.

— А мы заждались! — Фролов тряс руку Агеева. — Молодец, что вернулись, товарищ боцман. И вижу, с двойным результатом… — в изумлении он глядел на женщину.

— Позови командира! — быстро сказал Агеев и сам не узнал своего будто отсыревшего голоса.

Женщина рядом с ним стояла неподвижно. Она и не чувствовала своего счастья!.. — Летчик стоял рядом в спокойной выжидательной позе.

— Снимэ повязку, снимэ! — сказал ему Агеев. В своем волнении он забыл все английские слова, перешел на тот исковерканный язык, которым некоторые говорят с иностранцами. И затем, взяв себя в руки, отыскал нужное выраженье: — Тэйк офф кэрчиф!

Летчик сбросил повязку и стоял, щурясь в ярком солнечном свете. Женщина осторожно сняла свою. Ее золотистые, с белыми нитями, волосы рассыпались по плечам, она раскраснелась при подъеме и в этот момент казалась молодой и красивой.

Медведев вышел из-за скалы, прикрывающей кубрик. Подходил широким торопливым шагом, прыгая с камня на камень.

— Ну, старшина, с успехом! А мы уже встречать думали итти…

Агеев молчал. Вот сейчас командир бросится к жене… Нужно отойти, не мешать…

— Кто это? — быстрым дружеским шопотом спросила женщина. — Ваш начальник?

— Это? — Агеев изумился. — Это? Или не узнали? Старший лейтенант Медведев, ваш муж…

— Кого вы привели к нам в гости, боцман? — спросил Медведев, устремив на женщину темные тоскующие глаза.

Все с минуту молчали.

— А это… — боцман отступил на шаг, он говорил медленно и раздельно, — а это гражданка Медведева, жена русского офицера, как они говорят… Бежала из немецкого рабства… Разрешите доложить, товарищ командир, операция окончена. Доставил летчика в сохранности. А почему эта гражданка назвалась вашей женой — пусть сама расскажет… — Он не скрывал негодования.

вернуться

5

Осторожнее… Камень…

вернуться

6

Очень хорошо!

вернуться

7

Я понесу вас!

вернуться

8

Осторожнее. Я понесу вас!

20
{"b":"167246","o":1}