В отличие от меня, ей идея послушать музыку, нравилась. Она клубочком свернулась в тени мягких диванов, распласталась по пушистым ворсистым коврам. Оживляла огромные картины. Таилась. Прислушивалась.

  Утомленная дорогой и всеобщим любопытством, оправданным, но малоприятным я, перешагнув низкий подоконник, очутилась на галерее, увитой ползучими алыми розами, рододендронами, шиповником. Чтобы заставить цветы, в изначальном виде являющихся кустарником, ползти по стенам, подобно глицинии, нужно быть сильным магом. Таким, как Чеар*рэ.

  Три полные луны ярко сияли с неба. Зеленый, серебряный и сиренево-розоватый цвет, переплетаясь, сливались в нечто феерическое, невообразимое, тревожащее и прекрасное одновременно.

  Усевшись прямо на ступени, я устремила взгляд в яркое разноцветье.

  - Красивая ночь, - мягкие тенор окутывал плечи как кашемировая шаль.

  Светлый костюм юноши, прислонившегося к колонне, мерцал, подобно крыльям бабочек. Завитки волос падали на лоб, придавая облику отчаянно-дерзкое обаяние.

   - Простите? - высокомерно отодвинулась я, стремясь за надменностью скрыть растерянность.

   - Я говорю, - приподняв стрельчатые брови, повторил Эллоис*сент, словно для глухой или слабоумной, - ночь сегодня красивая.

   - Красивая, - согласилась я с очевидным.

   - Вам понравился дом?

   - Ещё не определилась. Но он, вне сомнений, примечателен.

   - Даже так? Стараешься выглядеть оригинальной, кузина? Большинство барышень на твоем месте...

   - Никогда не были, - агрессивно ощерилась я. - И я не желаю обсуждать какое-то там 'большинство' с малознакомым мне человеком.

  В ответ он тихо хмыкнул. В прозвучавшей насмешке раздражение соседствовало с тенью удивления.

   - Ты со всеми там агрессивна? Чем и когда я успел тебя прогневить? Или ты находишь мои попытки завязать разговор навязчивыми?

  - Зачем?

   - Зачем? - переспросил он, будто и вправду недоумевая.

   - Да, зачем поддерживать разговор? К чему?

   - Ну, интересно же. Здесь редко появляются новые лица, в столь, почти что зрелом, возрасте. Незаконнорожденные, конечно, случаются. Как без них при нашей семейной склонности к различным эскападам? Но ты - дочь Сант*рэн; огненный маг, что не просто редкость, а полный нонсанс: у Чеар*рэ профилирующая стихия вода и ветер. К тому же ты хороша собой да вдобавок - рыжая.

   - Я - не рыжая!

   - Нет? - ухмыльнулся Эллоис*сент. - А выглядит, как очень даже 'да'. Но не будем же мы ругаться по мелочам? Нет - так нет. Сама видишь, поводов проявлять любопытство предостаточно. Впрочем, можно процесс знакомства провести другим путем. Для того, чтобы нам лучше друг друга узнать, совершенно не обязательно вести долгие беседы. Может быть, лучше поцелуешь меня?

  Губы юноши, алые и чуткие, дрожали в подначивающей улыбке.

   - Нет, - оттолкнув его в грудь, тряхнула я головой.

  Но уже в следующее мгновение оказалась вынужденной сдать доминирующие позиции. Горький аромат окутывал, обольщал, смущал. Жадные руки обжигали. Опыт и темперамент Эллоис*сента выбили почву из-под ног, заставляя тело пылать, а дух - томиться. Мальчишечья хрупкость оказалась иллюзорной: тело было сильным, гибким, поджарым, словно сплетенным из тугих веревок.

  Размахнувшись, я с силой ударила его по губам. Из трещинки на губах выступили бисеринки крови. Горло обожгло жаждой.

  - Отойди, - 'вороньим' голосом каркнула я.

  - Ты - сумасшедшая? - зашептал он на ухо.- Никогда так больше не делай.

  Подняв глаза, я в упор смотрела ему в лицо, снизу вверх.

  Оно было по-настоящему красивым. Красивый мужчина, - именно красивый, а не привлекательный, - явление противоестественное. В красоте Эллоис*сента не было изъянов. Правильность черт не портилась слащавостью, слабым подбородком или излишней мягкостью выражения, что свойственной тем, кого большинство мужчин обзывают 'красавчиками' и по кому пачками сохнут девочки-подростки. В ярких глазах светился острый ум, в складке губ, жесткой, упрямой, чуть насмешливой, читалась любовь к авантюрным, амурным и другого рода приключениям. Надменная посадка головы, гордый разворот плеч, густая грива волос, непокорно спадающая на высокий шишковатый лоб, лепные скулы, выдавали в нем натуру бунтарскую, склонную к скандалам и необдуманным поступкам.

   Мы смотрели друг на друга: я - с насмешливым вызовом, он - с невысказанной угрозой.

  - Кузина, - от его голоса у меня по коже бежали мурашки.

  В следующее мгновение меня вновь целовали, пылко, страстно.

  Страсть Эллоис*сента, жгучая, беспощадная, словно ветер, раздувала черный огонь моего сердца, пробуждая тело. Лобызания напоминали поединок, борьбу характеров.

   - Эллоис! - окликнул резкий высокий голос.

  Мы замерли, отнюдь не в восторге от появления третьего лица.

   - Слепой Ткач вплети тебя в свою паутину! - проговорила красивая брюнетка с резкими чертами хищной птицы. - Что ты делаешь?

   - Мне обязательно комментировать? - с издевкой развёл он руки в стороны. - Сама догадаться не можешь?

   - Эллоис*сент! - укоризненно покачала головой девушка.

   - Кто это? - холодной спросила я у моего недавнего собеседника.

   - Моя родная сестра, Аст*рэль, - представил он.

   - Ах, сестра, - расслабилась я, успокаиваясь.

  Несколько замечательно-коротких мгновений мы глядели друг на друга. При этом мир казался полным красок, запахов, звуков.

  Но счастье недолговечно.

  На галерею высыпала стайка щебечущих кузин. Они окружили нас, затараторив:

  - Кузина, какое прелестное платье...

   - И этот удивительный медный оттенок кос!

   - Видели вы когда-нибудь кого-нибудь прелестнее?

  Не желая отвечать на явно фальшивый льстивый вздор или вступать в конфронтацию ненужной колючей репликой, я хранила молчание, вымученно улыбаясь.

  Эллоис*сент наблюдал за мной, присев на белые перила, глубоко запрятав руки в карманы. Серебряный лунный глянец заставлял блестеть густую темную шевелюру. Бледное лицо казалось окутанным темным облаком.

  - - Ты не хочешь поехать завтра к развалинам? - пробилась к моему сознанию фраза, сказанная хорошенькой блондинкой.

  - К каким развалинам? - решила уточнить я, прежде чем опрометчиво соглашаться.

  - Старым, - радостно пояснили оптимистичные трещотки.

  - Зачем? - пыталась я понять ход их мыслей.

  - Погадать, - с энтузиазмом прозвучал ответ.

  - А дома, что? Ни как нельзя?

   - Да для чего же, по-твоему, здесь поставлена магическая защита, как не от разного рода духов? На территории Чеарэта блокируются все виды магии, кроме семейной. Суть же любого гадания заключается именно в том, чтобы все это вызвать, - пояснили мне. - Так ты поедешь?

   - О чем гадать?

  Девочки выразительно переглянулись и ехидно пояснили:

   - О будущем.

   - Зачем? - искренне не понимала я.

  - Погадай о любви, кузина, - раздался насмешливый голос. - Раз будущее тебя не интересует. Или, - озорно блеснули зеленые глаза лукавым вызовом, - или любовь тоже не кажется достойным поводом?

   - Я поеду, - сухо процедила я сквозь почти сжатые губы. - В любом случае старинные развалины интересны сами по себе.

  Оказавшись, в комнате, представленной, как моя собственная, я все никак не могла понять: вздыхать ли с облегчение или с сожалением. Вечер остался позади. И наша увлекательная перебранка с зеленоглазым комнатным пуделем - тоже.

  Закутавшись в теплый халат, взяв книгу, я забралась с ногами в кресло. На красной коже были вытеснено золотом название: 'Легенды о Сотворении Мира'.

  ' И Пустыня вокруг была! - гласили строки

  Не на Земле, а на Небе.

  Не было в Мире Мрака.

  Не было Света в Нем

  Не было Чувства, Мысли.

  Это и стало Злом.