Чего же не следует ожидать от этой книги?

Как уже упомянуто, не следует ожидать точного описания вооружений Красной Армии и Вермахта. Здесь можно рекомендовать читателю обратиться к книгам М. Свирина, М. Коломийца, М. Барятинского, О. Растренина и других.

Не следует ждать, к сожалению, даже точного описания хода битвы — в частности, знаменитого сражения под Прохоровкой. За 35 лет проведены дополнительные архивные исследования, и, к примеру, труды В. Замулина дают намного более точную и весьма отличающуюся от "канонической" титанической битвы бронированных орд картину. А серия книг А. Исаева (ни разу не полковника, но тем не менее одного из лучших современных исследователей, работающих по теме Великой Отечественной и Второй мировой войны), или из зарубежных — Д. Гланца (что характерно, как раз полковника армии США), значительно детальнее и достовернее описывает и общий ход войны, и детали действий советских и немецких войск. А описание войны рядовыми солдатами и офицерами из самой гущи могут быть почерпнуты из серии "Я дрался…" под редакцией А. Драбкина.

Однако для отечественного читателя наверняка будет представлять изрядный интерес обзор раздоров и споров в среде высшего германского командования в процессе подготовке битвы, которая должна была затушевать поражение под Сталинградом и которая была фактически последней попыткой немцев переломить ход войны. Элементы этих свар прорываются на страницах мемуаров Гудериана, Манштейна и других германских генералов, которым посчастливилось дожить до их написания. Однако в данной книге все их взгляды и жалобы сведены в одну общую картину. Весьма поучительную картину.

Но главный интерес для русского читателя — это именно то, как воспринимается Курская битва и в целом Великая Отечественная война нашими бывшими союзниками. Иногда книга даёт представления не столько об описываемых в ней событиях, сколько о личности автора, об особенности его восприятия. И шире — о коллективном восприятии читательской аудитории автора, в данном случае — всего хоть сколько-нибудь интересующегося историей Второй мировой сообщества в США. Книга "Тигры" горят!" — это как раз тот, почти химически чистый случай. Именно этот взгляд со стороны на нашу историю наиболее интересен в этой книге.

С какими-то деталями этого взгляда читатель может не согласиться. Вернее — не согласится почти наверняка. Главное — не стоит подобно юмористу восклицать "ну тупыыыые" и откладывать книгу. Значительно интереснее понять, почему взгляд не худшего представителя американского военно-исторического коммьюнити именно таков, какие причины вызвали это и что следует изменить, чтобы наши взгляды и наши воззрения стали бы основой понимания миром нашей истории.

Какие-то тезисы, после первого инстинктивного отторжения, могут оказаться как минимум достойными осмысления. Но в таком случае также не следует слепо бросаться в иную крайность и с криком "нам всё врали" вышвыривать уже противоречащие "новому откровению" данные и книги на помойку. В конце концов, автору же удалось совместить противоречивые версии истории в достаточно цельную картину.

Что-то покажется нам банальностью, подаваемой на этих страницах с огромной помпой. Тут следует задуматься — и отдать должное автору, сделавшему простые и привычные для нас факты как гигантских жертв и тяжелейших поражений, так и мужества, упорства и героизма и основанных на них побед откровением уже для западного читателя. Да, возможно, для нас это может показаться диким — но до выхода книги Кайдина Курской битве, в отличие, скажем, от того же Сталинграда, уделялось в западной историографии ничтожно малое место. Эта книга действительно стала — в этом смысле — этапной.

И, помимо всего, при всех своих недостатках в деталях и при всей не до конца избытой однобокости (многие эпизоды всё же рассмотрены слишком односторонне, в частности — драматический августовский штурм советскими войсками прикрывающих Харьков высот и действия Воронежского фронта против Группы армий "Юг" под командованием Гота с 5 по 12 июля), эта книга даёт достаточно широкое описание Курской битвы. Разумеется, для любого заинтересованного военной историей читателя это описание может и должно быть затем расширено посредством обращения к другим источникам. Эта книга действительно заслуживает внимательного, вдумчивого, хотя и несколько критического прочтения.

С. Буркатовский

В книге "Die Ersten und die Letzten" ("Первые и последние") генерал Адольф Галланд, командовавший истребительной авиацией Люфтваффе во Второй мировой войне, упоминает о величайшем наземном сражении, когда-либо происходившем в истории: "В июле 1943 года немецкие солдаты предприняли последнее масштабное наступление. Нападение было отбито".

Нападение было отбито.

Вот и всё. Ничего не было сказано об огромном количестве танков и самоходных установок, участвовавших в грандиозном сражении армий и воздушных сил русских и немцев. Ничего не было сказано об огромной концентрации огневой мощи на обеих сторонах. Ничего не было сказано об огромных изменениях в балансе сил на русском фронте — того, что вошло в исторические книги о Второй мировой войне как Курская битва.

Галланд описывал, хоть и с поразительной краткостью, Курскую битву как последнее крупномасштабное наступление немецкой армии на русском фронте. Это правда, но не из-за того, что атака немцев была "отбита". После поражения Вермахта оказалось, что немецкая армия больше не могла диктовать условия боя русским. Иными словами, до Курской битвы, начавшийся 4 июля 1943 года, главенствовала одна армия, а после — другая.

До разгрома под Курском — а это был разгром именно для немцев — именно Вермахту принадлежал первый выстрел во всех основных столкновениях с русскими. Конечно, до этого были поражения, самые значительные из которых — Москва и Сталинград, где германская мощь была сломлена и остановлена упорной обороной русских. Даже в их поражениях под Москвой и Сталинградом немцы нанесли русским огромный ущерб. Даже в своих поражениях немцы отступали с такой мощью, скоростью и мобильностью, что могли диктовать условия следующих сражений потрепанным, но непобеждённым русским.

В битве под Курском всё было иначе. Или, если выразиться точнее, столкновения под Курском, под Орлом на северном направлении и под Харьковом на южном — все эти операции были частями единого сражения — определили новый характер войны.

То, что Курская битва, схватка двух сильнейших смертельных врагов, рвущих друг друга, могла стать ключевой для кампании в России, было понятно обеим сторонам. Если бы немцам удалось провести свою операцию "Цитадель", план по захвату Курска, одобренный самим Гитлером, сцена была бы готова для нового наступления на русских. На карту было поставлено гораздо больше, чем просто город Курск и области на севере, юге и востоке от него, целью было наказать, уничтожить, измотать русских — вот что было сердцем немецкого плана. Не было ничего особенного в географическом положении армий, и также не было никакой особой политической цели. Ни Сталинград, ни Москва не были бы немедленно разрушены или оккупированы.

По крайней мере, не сразу. Что было бы дальше — неизвестно. Позднее, если бы "Цитадель" пошла бы, как и предсказывал Гитлер, в скором времени была бы предпринята новая крупная попытка захвата Москвы. Позднее Гитлер привёл бы в действие свой сверхсекретный план "Песец", и немецкие силы в ходе молниеносного вторжения захватили бы Швецию.

Затем он смог бы передвигать свои силы как хотел, двигая их как по шахматной доске военной стратегии. Он бросил бы больше сил в Италию, чтобы отразить наступление союзников, о подготовке которого он знал. Затем в корне перевооружил бы Атлантический вал — в достаточной степени для того, чтобы отразить вторжение Англии.