Этого не случилось. Возможно, М. Кайдин просто оказался слишком хорошим историком.

Мы можем воспользоваться едким текстом Ивана Кошкина и рассмотреть, как правда о той войне проглядывает через изначальный перекос односторонних исходных данных и давление немецких интерпретаций. Точнее — как эту правду проявляет Мартин Кайдин. Правда, увы, никогда не проглядывает сама.

1) Нам мешал Гитлер. Гитлер был дурак. Немецкий солдат был рулез. Немецкий командир был как Великий Фридрих, но без порочных наклонностей.

При описании подготовки Курской битвы с немецкой стороны М. Кайдин рисует настолько живую картину свар и разногласий в высшем германском командовании, что появляется даже тень сочувствия к «несчастному» Гитлеру, вынужденному работать в условиях такого серпентария. В противовес этому приводится картина осознанного (хотя и, как считают некоторые современные историки и как отмечает — уже в 1974 году — Кайдин, возможно, ошибочного) решения советского командования на операцию.

Вообще, сравнивая советское высшее командование (а его весьма примечательная характеристика приводится в одном из процитированных в книге документов), приходишь к выводу, что характерный для германской военной машины «Ordnung» — порядок — в низовых звеньях наверху выражался в хаос. И, напротив, уступая немцам в организации на тактическом и, пожалуй, на оперативном уровне, на уровне стратегическом советская военная машина действовала намного более эффективно. Что и предопределило итог войны. Вместе с героизмом советского народа, а не, как сейчас модно считать, вопреки ему.

2) Русские завалили нас мясом. Мяса у русских было много. Русский солдат — дитя природы, он ест то, что не сможет от него убежать, спит стоя, как конь, и умеет просачиваться. Автор неоднократно был свидетелем того, как целые танковые армии русских просачивались сквозь линию фронта, причем ничто не выдавало их присутствия — казалось бы, еще вчера обычная артподготовка, бомбежка, наступление русских, и вдруг раз!!! — в тылу уже русская танковая армия.

В описании Курской битвы главным героем становится рядовой советский солдат. О да — даются панорамы боёв через смотровые приборы немецких танков, в которых русские танки «заполняют всё поле боя подобно крысам», но многократно приписанное русским использование «людских волн», «human waves», ставшее синонимом бездумной растраты людских ресурсов и наплевательского отношения к потерям, применяется в данном тексте по отношению к немцам. Заслуженно применяется, в полном соответствии с исторической правдой.

А описания самых тяжёлых поражений советских войск во время битвы — сорванного удара по харьковским аэродромам и атаки на Харьков же в начале августа — описываются так, что видно: русские каждый раз извлекают из своих неудач уроки, проводят довольно сложные, в том числе и ночные, авиационные и танковые операции. И, в отличие от тупой пятидневной долбёжки Моделя в советскую оборону, в случае неудачи решают ту же проблему иными средствами. Какое уж тут заваливание мясом. Просто немцы на тот момент, на лето 43-го года, всё ещё очень сильны. Сильны своей техникой, своей организацией, своей подготовкой. И «просочившаяся» русская танковая армия в немецком тылу — это каждый раз следствие того, что техника, организация и подготовка советских войск оказываются лучшими в нужное время и в нужном месте.

А что касается спящих стоя и жующих кору русских… Некоторые приведённые в книге документы действительно полностью оправдывают расход Иваном Кошкиным словесного яда. Но М. Кайдин за этим испуганным восхищением «дикарскими» чертами характера видит глубокую мотивацию людей, мотивацию, которую невозможно внушить ни страхом, ни идеологией. Мотивацию защитников своей страны.

4) У русских был танк Т-34. Это было нечестно. У нас такого танка не было.

Описание «заклёпок» не относится к сильным сторонам М. Кайдина. Мифические лишённые пулемётов «тигры» Порше, наглухо приваренные к башенному погону корпуса сиденья помещающихся в башне командира и заряжающего Т-34 (хотел бы я посмотреть на реакцию тов. Сталина на такое конструктивное решение… Пожалуй, на фоне этой гипотетической реакции померкло бы описание тем же Иваном Кошкиным первой встречи фюрера с танком «тигр», которое здесь приводить, к сожалению, неуместно, но которое каждый может найти на бескрайних просторах Интернета по ключевым словам «сжевал коврик»).

Иначе говоря, относиться к приводимым в книге специфически-техническим деталям следует весьма скептически. Однако М. Кайдин не впадает в другую крайность — «очарованность» действительно великолепной немецкой техникой, характерной для большинства «заклёпкометристов». Взвешивая весь комплекс ТТХ техники — и, главное, качества основной детали любой машины, её экипажа, и управления составленными из этих людей и этой техники соединениями, — он приходит к выводу о закономерности итога Курской битвы, обусловленного превосходством советских войск, включая танковые войска, в комплексе.

5) У русских было много противотанковых пушек. Противотанковая пушка была у каждого солдата — он прятался с нею в ямках, в дуплах деревьев, в траве, под корнями деревьев.

Противотанковая оборона — элемент, который не может быть обойдён при описании Курской битвы, особенно её первого этапа. Для неспециального, беллетризованного исследования описание автором подготовленной советскими войсками противотанковой обороны на Курской дуге весьма подробно и точно. Показано, как недостаточные «табличные» качества советских пушек компенсировались тем, что сейчас традиционно принято считать слабой стороной Красной Армии — стратегией и тактикой.

И тем, что обычно затирается метрами в секунду начальной скорости снаряда и миллиметрами пробиваемой брони. Людьми. Действия не орудий, но их расчётов, истребителей танков из числа советских стрелковых подразделений, идущих на таран в горящих машинах танкистов, — вот что, по мысли Кайдина, сломало хребет Панцерваффе.

И с этим мне невозможно не согласиться.

7) У русских были комиссары. Комиссары — это страшная вещь.

Комиссарам и политическому руководству вообще уделено не столь уж большое место в книге Кайдина и в цитируемых им документах. И что самое примечательное, автор приходит к совершенно определённому выводу — проявленные советскими войсками качества просто не могли быть объяснены столь модными ныне в некоторых кругах репрессивными мерами — штрафбатами, заградотрядами, комиссарами и расстрелами. Напротив — советский солдат описан как человек, понимающий, за что он воюет, и, вследствие этого, воюющий сознательно.

9) Русские убивали немецких солдат. Это вообще было страшное западло, ведь по-честному это немецкие солдаты должны были убивать русских! Русские все козлы, поголовно.

Да, немецкие солдаты действительно должны были сокрушить русских летом 1943 года под Курском. И это не получилось. Потому, что русские противопоставили германскому Ordnung-y высокое индивидуальное мужество в отдельном окопе и на отдельной артиллерийской позиции, в тесной коробке танка и в кабине самолёта. Но этого было бы недостаточно. Русские противопоставили превосходству немцев в тактике и на оперативном уровне полное превосходство в общей стратегии и на более высоком уровне — можно назвать его политикой — в понимании всех целей войны. В книге Кайдина чётко отражено — Курскую битву, да и всю войну, вопреки многим современным «завываниям» (здесь впору уже ставить знак ^(тм)) выиграл не только советский солдат в крови и пыли боя, но и советское руководство, небезупречное, но переигравшее своих немецких визави.

10) Союзники нас предали. В смысле, американцы и англичане.

Ну, не знаю, на какое поведение «союзников» (сиречь англичан и американцев) рассчитывали разнообразные германские генералы. Но автору книги «Тигры» горят!" Мартину Кайдену, несмотря на серьёзный перекос немецких источников в заложенный под эту книгу фундамент и сквозящую в его строках чисто человеческую обиду на деятелей советской официальной истории, удалось прорваться и через однобокость, и через обиду. И в результате ему удалось дать небезупречный, но весьма интересный взгляд на одно из величайших сражений Великой Отечественной и всей Второй мировой войны.