Но то ли он слегка ошибся в расчетах, то ли дольше, чем ему казалось, отбирал в сокровищнице камни покрупнее, только заветной минуты, необходимой для тихого и бесшумного исчезновения, у него не оказалось. Находясь в гостиной, он услышал тяжелые шаги караула. Вернуться в подвал, чтобы отсидеться, он не мог – стражники сейчас направлялись именно туда. Спрятаться от опытных гвардейцев в гостиной – дело безнадежное. И за какую-то секунду в его голову пришел план, настолько же хитрый, насколько и нахальный.

Вор знал, что караулы меняются каждый день, и потому стражники не могли знать в лицо всю обширную прислугу купца. Приметив в углу половую щетку, он метнулся к ней. Что увидели охранники, зайдя в гостиную? Уборщика, который на четвереньках надраивал пол, не обращая на стражу никакого внимания. Слуга для гвардейца – это почти что мебель, тут расчет был верным, и взгляды трех стражников только слегка скользнули по вору. Но… один из них на беду оказался неглупым малым и вдруг присмотрелся к уборщику пристальней. А еще через минуту крепкие руки уже держали вора за загривок, чтобы отвести к хозяину на предмет установления личности. Отчаянная попытка вырваться закончилась так, как и должна была закончиться…

Вора подвела излишняя старательность. Охраннику показалось подозрительным, что слуга так тщательно, без малейших признаков лени натирает пол. Слуги действительно так работают – когда на них смотрит хозяин, но стоит тому отвести глаза, движения сразу становятся размеренными и неторопливыми. А уж если хозяина нет…

Этого вор и не учел, вкладывая всю душу в натирание полов. А если бы он водил щеткой по полу с ленцой и небрежностью, заботясь больше о создании видимости натертого пола, эту историю потом рассказывал бы он, а не довольный своей прозорливостью стражник.

Я закончил рассказ, а Эписанф не спешил с возражениями или, наоборот, согласием. Молчание затянулось настолько, что я снова стал позевывать, но тут варвар заговорил.

– История интересная, Бурдюк, я не спорю. И готов согласиться, что порой излишнее рвение действительно только вредит. Но мне думается, к дорогам это не имеет отношения. Дело в том, что хорошая дорога через два-три года становится посредственной, а посредственная – еще скорее – плохой. Думаю, по плохой дороге тебе бы понравилось ехать еще меньше.

– Не знаю, – фыркнул я. – Там бы я, по крайней мере, не заснул.

– В том, что ты заснул, в большей степени виновата вчерашняя бессонная ночь, нежели дорога.

– Эта ночь легко могла оказаться последней, вздумай мы вздремнуть, – с еще большим сарказмом заявил я. – У нас очень неважные взаимоотношения со стражниками западной части Земли раков. Полагаю, они до сих пор сожалеют, что не отправили нас в Тень Зодиака… вслед за двумя своими товарищами.

– Да, я понимаю, – закивал Эписанф. – Но почему ты не согласился, чтобы я сел на козлы?

– Какая разница? – Я пожал плечами. – Тебя бы сморило точно так же, если не раньше. Я и говорю, эти дороги…

– В отличие от вас, я мог бы помолиться Порресу, – с назиданием в голосе сказал варвар.

– Это еще что за зверь? – удивился я.

Эписанф на мгновенье вспыхнул, но тут же взял себя в руки.

– Поррес – бог сна, один из самых уважаемых на Священной горе. Незримо посещая каждого человека, он дарует ему сон. Я всегда приносил Порресу щедрые дары и, полагаю, он не отказал бы мне в такой малости – не посещать меня несколько часов.

– А другие боги? – спросил я после недолгих раздумий. – Другие ваши боги – они спят когда-нибудь?

Теперь пришло время Эписанфа думать. Он даже глаза закрыл и беззвучно шевелил губами. Вдруг лицо его прояснилось.

– Да, конечно же да! – воскликнул он. – Как я мог забыть, ведь есть же рассказ о том, как богу Нииту во время сна…

– Тпрру! – осадил я его.

Глупая кобыла приняла эту команду на свой счет и послушно остановилась. Животные, они как люди – всегда охотнее всего выполняют распоряжения что-либо не делать.

Когда недоразумение было устранено, я продолжил:

– Я не просил тебя рассказывать мне свои сказки, я задал очень простой вопрос. А вот тебе еще один: кто насылает сон на богов вашей Священной горы? Этот пресловутый Поррес или кто-то еще?

На этот раз варвар не просто задумался, он впал в некое подобие ступора. Видно было, что такой вопрос никогда раньше не приходил в его голову, а теперь вызвал явное смущение. Я с удовольствием этому смущению поспособствовал:

– Если кто-то другой, значит, у Порреса есть конкурент, причем заведомо более могущественный. Кто он, интересно? Если же трудяга Поррес и всех своих товарищей по цеху умеет погружать в сон по своему желанию, то, поверь мне, он давно уже остался бы на Священной горе в гордом одиночестве, и ты, Эписанф, знал бы только одного бога.

– Как ты можешь! – Лицо Эписанфа раскраснелось, губы задрожали. – Как ты можешь судить о великих богах, словно о простых смертных?!

Я в ответ рассмеялся.

– А не ты ли, друг мой, рассказывал, что боги Священной горы создали людей по образу своему? Так вот, если между вашими богами и людьми есть хотя бы крошечное сходство, так все и было бы, можешь не сомневаться.

– Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать! – выплюнул Эписанф.

– Это плохо. – Я сокрушенно покачал головой. – В твоем возрасте понимать нужно больше. Есть двенадцать богов Зодиака… ну, может тринадцать, я пока все равно не могу в это поверить. Есть еще всякие мелкие духи и бесы, обитающие в Оборотной стороне мира, – с ними приличному человеку знаться не стоит, а вот колдуну без них никак. И все. А вы, Непосвященные, напридумывали себе богов на все случаи жизни.

– У тебя своя вера, Бурдюк, а у меня своя, – сказал варвар, из последних сил стараясь успокоиться.

– Конечно, – согласился я. – Именно поэтому ты так усердно разыскиваешь Зеркало, созданное богами Зодиака.

– Не вижу смысла продолжать этот разговор. – Эписанф с гордым видом отвернулся.

– Ничего, зато сон отступил. – Я потянулся и передал вожжи варвару. – Держи, а я пойду отолью. Помолись за меня своему богу, который отвечает за этот процесс.

Обидчивый, как ребенок, Эписанф молчал после этого не меньше часа. Я и не настаивал на дальнейшей беседе. Сон я прогнал, от раздражения избавился, настроение себе поднял. Землю водолеев мы проехали спокойно… Хотя я вздохнул с облегчением, покидая эту странную страну. Не из-за каких-то реальных опасностей, подстерегавших нас в пути, – стража у водолеев бдительная, но к нам с Глазом не в претензии, а само местное население достаточно миролюбиво. Просто мне становится не по себе, когда вокруг такое количество народа, пьющего только воду. Никогда не знаешь, что у них на уме. У меня порой мурашки по спине бегают от ощущения, что они живут в каком-то своем мире, по своим законам и своей логике, мало что общего имеющими с человеческими.

И все же Землю водолеев мы проехали спокойно. А вот у раков приходилось постоянно быть в напряжении. Впрочем… и это почти позади.

Копыта лошади дробно застучали по крупным ровным камням, пришедшим на смену укатанной глине. Значит, подъезжаем к Джибею.

– Вот это правильная дорога, – наставительно сказал я, потрясываясь вместе с повозкой. – И ровная, и дождь ей не страшен… и не заснешь. Джибей – хороший город, – сказал я, видя, что Эписанф разговор не поддерживает. – За пределами Земли скорпионов он единственный, где я чувствую себя почти как дома. Да и местной страже не должно быть до меня дела. Надеюсь… – тихо закончил я.

Джибей был последним пристанищем на Землях Зодиака. Там мы собирались как следует отдохнуть, а заодно продать повозку вместе с лошадью. Во-первых, повозка – вещь бесполезная в горах, которые нам предстояло пересечь. А во-вторых, нам необходимы средства для покупки теплой одежды, провианта, да и кое-чего из оружия. Ибо финансы наши находились в весьма плачевном состоянии. Не без помощи Тарантула. Я зло сплюнул и помотал головой, отбрасывая неприятные воспоминания. Мне теперь придется не только заботиться о собственной шкуре, но и обращаться с варваром бережно, как с хрупким и очень дорогим украшением.