Литератор слушал, раскрыв рот. Он откровенно струхнул, услышав о колдовстве, но заноза любопытства жалила больше, чем неясная тревога из-за чародейских штучек.

– Впрочем, месье Перро нам интересен лишь как средство достижения главной цели – это господин Поленов, владелец букмекерской конторы.

Лука Сергеевич был несказанно удивлен таким поворотом дела. Зная старшего Дубинина не один год, он предполагал, что главной его целью могут быть только деньги, причем большие деньги.

Прочитав во взгляде литератора недоверие, Иван Матвеевич продолжил:

– За сим господином имеется один должок, о котором он, пожалуй, даже и не вспомнит. Впрочем, это личное…

Иван Матвеевич замолк, высматривая реакцию литератора. Лука Сергеевич сидел в совершенно очумелом состоянии, раскрыв рот, пытаясь что-то промычать.

– Вы хотите сказать, что он миллионщик? – высказал догадку Иван Матвеевич.

Литератор кивнул.

– Мы выяснили, что на сегодняшний день его состояние оценивается в один миллион двести тысяч рублей с учетом имеющейся у него недвижимости. Поверьте, это не так уж и много, когда речь идет о ставке один к двадцати. Достаточно поставить чуть более шестидесяти тысяч, и этот господин окажется в долговой яме.

– Лука Сергеич, – вмешался Поликарп Матвеевич, – я много раз помогал тебе, настало время и тебе помочь. За несколько минут до начала игры в конторе Поленова ты поставишь пять тысяч, еще пять поставишь у разных кассиров его же конторы. За услугу ты получишь столько же. Смотри, не перепутай контору – нам интересен только Поленов.

Игра с генералом Скобелевым состоялась спустя неделю после поражения Кречинского. Играли в том же клубе. Настырность Луки Сергеевича принесла плоды – Английский клуб, готовясь к игре своего маркера, обзавелся-таки новым бильярдом. Ставки на Скобелева принимали лишь четыре к одному: сказалось поражение Кречинского и инвалидность самого генерала. Билеты же изначально стоили три рубля, но залы были полны. Андрей пришел и всю игру следил за движениями француза, а после сокрушительного поражения Скобелева поник духом. Генерал же перенес проигрыш относительно легко: поставленная им тысяча была выделена Офицерским собранием Петербурга. Лука Сергеевич остался доволен, так как и глазел бесплатно, и поставил на француза пятьдесят рублей. Гриндерман довольствовался пятирублевкой, ставок не делал и вовсе не присутствовал. Дубинины о чем-то спорили. Поликарп Матвеевич был крайне возбужден – чувствовалось, что он чего-то опасается. Иван Матвеевич объяснял, жестикулировал. Купец несколько успокоился, и они вместе покинули клуб.

День перед игрой казался бесконечным. Андрей только тем и занимался, что поглядывал на часы, а их в мастерской было более чем достаточно. В конце концов Петр Алексеевич выпроводил сына на воздух, сам закрыл мастерскую, вынул из-за иконы тряпицу-сверток и удалился, ничего не сказав Андрею.

Андрей присел в сквере неподалеку от дома, стараясь ни о чем не думать. Погода стояла хорошая. Улицы были полны праздно гуляющими обывателями. Малыши под строгим наблюдением мам или нянек крошили мякиш голубям. Нахальные воробьи норовили стащить крошки покрупнее, однако всем хватало. Кошка бесшумно пробиралась по высокой траве газона в надежде улучить момент и полакомиться голубятиной. Мальчишка лет пяти приметил лазутчицу, запустил в нее палкой. Кошка выпрямилась, подняла хвост трубой, надменной неторопливой походкой пошла прочь.

Проехал извозчик, едва не сбив старушку с лукошком. Возница крепко выругался и вновь пустил лошадь в ход. Коляска остановилась у ломбарда, из нее вышла богато одетая девушка в большой французской шляпке с голубыми лентами. Она быстро прошмыгнула в ломбард. Извозчик развернулся и ждал. Девушка вновь появилась на улице минут через десять. Пряча лицо от посторонних глаз, она торопливо вернулась в коляску и тут же уехала. Андрей отметил, что она очень похожа на Джейн, но тут же отбросил эту мысль: для чего Джейн ломбард, если она живет в полном материальном удовлетворении?

Залы клуба заполнились до предела. Мистер Вайд был очень доволен. Он не преминул подбодрить Андрея, сказав, что поставил на его победу десятку. Управляющий недоговорил, что на француза он поставил сотню, но это не имело значения.

Игра была назначена на восемь вечера. За час до начала букмекерская контора Поленова принимала ставки двенадцать к одному, но желающих ставить на победу Часовщика оказалось слишком мало. Насмешки в сторону Андрея сыпались со всех сторон. За двадцать минут ставки выросли до восемнадцати к одному.

Братья Дубинины находились в клубе. Иван Матвеевич был весел, чего нельзя сказать о Поликарпе Матвеевиче. Он выглядел подавленным, не находил себе места. В конце концов, сославшись на духоту и плохое самочувствие, вышел на воздух.

Толпа у входа шумела. Купец едва протиснулся сквозь ораву ротозеев. Цыганки не обошли вниманием этот сход: устроили гадание на победу. Чернобровая с вокзала тоже оказалась здесь. Заметив купца, она постаралась спрятаться, но Поликарп Матвеевич успел ее приметить.

– Так о чем ты промолчала тогда, чернобровая? – выкрикнул он.

Цыганка, осознав бесполезность игры в прятки, остановилась, ища взглядом пожилую напарницу.

– Всё у тебя будет хорошо, красавчик, – послышался голос пожилой, и мгновение спустя она уже стояла перед купцом.

Поликарп Матвеевич вынул бумажник, достал из него десятирублевую ассигнацию, протянул цыганке.

– Скажи, что будет? Болит сердце, беду чувствует…

– Не было бы счастья, да несчастье поможет, – загадочно проговорила цыганка, принимая деньги. – Часики покажи, тогда скажу.

Поликарп Матвеевич вынул часы, открыл крышку и показал цыганке, из рук выпускать не решившись. Стрелки показывали без трех минут восемь.

– Ставки сделаны, ставок больше нет! – послышался от входа голос букмекера.

– Заговорен твой брат, – начала цыганка. – И он это, и не он. Колдун Юзеф Зелема вселился в тело его, деньги твои присвоить хочет.

Поликарп Матвеевич отвесил губу, ноги его подломились, лицо жаром обдало.

– Ты что такое говоришь?! – ошеломленно воскликнул он.

– Да ты не кручинься, касатик, – продолжила цыганка, поглаживая рукав его сюртука. – Я же говорила – всё у тебя хорошо будет.

Она взяла купца под руку и отвела чуть в сторону, где постороннему уху их разговор услышать нельзя.

– Господин, что ставки принимает, на колдуна работает, – продолжила она почти шепотом. – Уговорил тебя колдун состояние свое на кон поставить. По плану его проиграть ты должен. Француз и сам по себе игрок знатный, но и он очарован. Однако прохиндей он редкий – таких чары не особо стесняют. Не играть он в Россию прибыл, а деньги зарабатывать. Свой у него интерес. Сдаст он партию. Сдаст, потому как пять минут тому поставил на Часовщика тридцать тысяч.

– Так чего ж ты раньше, там, на вокзале, мне всего не сказала?! – возмутился купец, однако духом воспрянул.

– Оттого, красавчик, что ты глупостей бы много сделал и брата родного тем погубил. И сейчас еще погубить можешь. Дождись конца игры. А как Андрейка Часовщик победит, так и заклятие с брата твоего сойдет. Не торопись только! Жди!

Объявили начало игры. Андрей собирался идти к столу, уж и к иконе припал да крест на себя трижды положил. Вдруг в комнату вошел мистер Томпсон. Лицо его не предвещало ничего хорошего, руки тряслись, он пыхтел, как самовар, – готов был с кулаками на Андрея броситься.

– Только посмей проиграть! Я тебя!.. Убью! – завопил он.

Андрей непонимающе хлопал глазами, что ответить, так и не нашелся.

– Джейн сдала в ломбард фамильные брильянты и поставила на твою победу… Выродок! – не унимался англичанин.

Он обессилено плюхнулся на стул, сжал голову руками и уже жалобным слезливым тоном просил:

– Выиграй! Только выиграй, прошу тебя!