«Забавное определение для шизофреника, разговаривающего со своим предком».

«Не придирайся к словам. Мы оба уже поняли, что сломить тебя мне не удастся, так что твоя личность вполне самостоятельна. Просто нам не повезло, потому как на двоих досталось одно тело. По-моему лучше сотрудничать, чем бить себя правой рукой по левой щеке…»

Серроусу ничего не оставалось, как не отвечая пришпорить коня, потому что возразить по существу было нечего, а погружаться в спор, где главным аргументом была бы зацепка к неаккуратно оброненному слову — непозволительное расточительство, когда внимание должно быть сосредоточено на главной цели. К тому моменту, когда он догнал сотни, идущие во главе колонны, те уже справились с первой поставленной перед ними задачей.

Сокрытые до поры пологом невидимости, они вплотную подошли к заставе на границе с Хаббадом, а частично даже просочились за нее, а потому быстро и легко справились с небольшим гарнизоном. Потеряв в схватке только троих, они захватили заставу, положив десятка три защитников и взяв полторы сотни пленных. Ручаться было нельзя, но скорость выполнения задачи и число убитых и взятых в плен позволяло надеяться, что никто не успел прорваться к Курре, но расслабляться было нельзя. Действия начались и теперь нельзя терять инициативу, быстрота и неожиданность — залог успеха и надежд на малые жертвы.

Отдав необходимые распоряжения и взяв под непосредственную команду пять сотен, Серроус оставил основные силы на Грэмма и направился к Дальнему бастиону. Уже отъехав достаточно далеко, он внезапно понял, что впервые пересек границу и находится на территории Хаббада, его родины, его королевства. Сложные чувства смешались от осознания этого факта. Вот оно, то, к чему стремились многие поколения бертийцев, изолированные в крошечном Эргосском княжестве! Он уже в Хаббаде, и теперь его задачей будет завершить начатое и избежать участи тех, чьи вылазки, а походами это было трудно назвать, закончились плачевно.

Восторг. Вот, видимо, наиболее краткое, но и вполне полное описание испытываемого им чувства. Серроус настолько увлекся переживаемым, настолько отдался на волю эмоций, что не сразу понял, что его отряд угодил в засаду. Нападавших было немного, но они настолько неожиданно нанесли удар и так ожесточенно бились, что драка завязалась более кровавая, нежели на заставе.

«Нельзя настолько отвлекаться…»

«Вот-вот. Следи, чтобы никто не отправился предупреждать основные силы».

Действительно, двое всадников поспешно удалялись на север. Накинув на них невидимую сеть, Серроус начал ее потихоньку собирать, но вмешавшийся Селмений резко затянул ее, так что оказавшееся внутри превратилось в кашу.

«А ты как думал?» — ответил на не прозвучавший, но повисший в воздухе вопрос, Селмений.

«Но вот так, сразу?»

«А по-твоему, надо было помучить их перед тем, как убить? В плен их все равно брать нельзя было, а отпустить — только если все равно, чем поход закончится».

Все верно, все верно, как всегда, и от этого еще тошнотворней. Закончившаяся свалка унесла много больше жизней, чем захват заставы, хотя засада была всего-то ничего, но ее он, Серроус, проспал, и фактор неожиданности был на стороне противника. Да и времени это заняло слишком много, так что теперь не факт, что им удастся поспеть к бастиону до того, как его гарнизон будет предупрежден о нападении. Значит, и там может начаться ненужный бой.

Сосредоточившись, он увидел, что основная колонна, двигавшаяся к Курре, наткнулась на небольшой гарнизон, но расправилась с ним быстро и почти без потерь. Они были уже на подступах к городу, так что Серроус явно отставал от графика. Вторая колонна нарвалась на разъезд у самого перевала, так что подойти незамеченными не удалось. У входа в ущелье завязался бой, который мог продлиться сколько угодно. Значит, рассчитывать на полное окружение не придется. Тем более, ему надо торопиться, чтобы не допустить прорыва сил противника в глубь Хаббада. Если это произойдет — половина перевеса, связанная с внезапностью, пропадет.

Пришпорив коня, он поторопил и остальных, так что вскорости уже замаячили между деревьев стены укрепления. Остановившись чуть поодаль, он приказал всем спешиться. Затем Серроус собрался с силами и начал поднимать отряд, численностью около полусотни, над ветвями. Пот выступил на его лбу, но это скорее от непривычки, чем от чрезмерности нагрузки. Достаточно трудно свыкнуться с мыслью о себе, как о волшебнике с почти неограниченными возможностями. Все время ожидаешь подвоха, боишься сплоховать в самый ответственный момент.

Очень кстати пришелся тот факт, что стены бастиона были чуть ниже вековых елей, окружавших его. Это позволило оставить летучий отряд незамеченным, когда тот был уже на уровне стен. Добившись того, чтобы все колебания были погашены, Серроус мощным толчком перевел буквально за пару секунд всю группу на стены около башни, в которой были ворота. Некоторое время высаженные им мондарки не могли собраться, но защитники были поражены подобным маневром существенно больше, так что преимущество внезапности осталось за нападавшими, и через пару минут ворота были уже распахнуты.

Ворвавшийся отряд действовал быстро и четко, без каких-либо лишних движений. Помогало и то, что Серроус предварительно построил их еще до штурма в порядке, максимально обеспечивавшем оперативность в действиях. Каждой из тринадцати групп, на которые было разбито подразделение, дана конкретная задача, никто не должен суетиться, никакого сумбура.

Так в общем-то и вышло. Единственная группа, несколько замешкавшаяся, должна была захватить верхние этажи главной башни, но то, что они застряли на полпути, на самом деле ничего не значило, потому как арбалетчиков на крыше не оказалось, а расторопные защитники успели спуститься. В этой операции соотношение потерь было ближе к захвату заставы. Серроус потерял убитыми пятнадцать человек, тогда как от трех сотен гарнизона осталось чуть более полутора, да и тех удалось разоружить и запереть в подвалах.

Когда стало окончательно ясно, что замок захвачен и нет риска наткнуться в каком-нибудь закоулке на притаившегося арбалетчика, король выстроил полукругом около сотни лучников у колодца, расположенного в углу центральной площади бастиона, потому как именно там располагался выход из подземного хода. Под таким прикрытием нечего ожидать, что кому-нибудь удастся выбраться или, уж во всяком случае, сделать что-либо, кроме как вылезти.

Сосредоточившись на внутреннем зрении, он увидел, что бой за Курру уже в полном разгаре. Три четверти периметра города уже были обложены, и только на юго-востоке сохранялся коридор, по которому стягивались за стены войска противника, оставив на произвол судьбы отрезанных на Курранском перевале. Жертву ими нельзя было назвать напрасной со стороны защитников, потому как небольшой отряд, замкнувшись в ущелье, не позволял принять участие в осаде всем тем, кто должен был подступить к крепости с юга.

Устрашающе выглядел подоспевший туда полк рыцарей, разрезавший не нарушая строя отступающих, словно масло. Они двигались с завораживающей медлительностью. Создавалось впечатление, что ничто не может остановить их неспешного продвижения. За рыцарями оставалась тропинка алого от крови снега, усеянная телами поверженных, которая почти сразу же заполнялась легкой конницей. Сохранять порядок при отступлении мешали замешкавшиеся мирные жители, постоянно путающие построения своим беспорядочным паническим мельтешением.

Все. Первый этап закончился, когда кольцо блокады сомкнулось окончательно вокруг крепостных стен. Защитникам пришлось закрыть последние ворота, оставив часть своих снаружи, но это не было предательством, как попытались тут же завопить отрезанные, а трезвым, хоть и жестоким, расчетом. В противном случае мондарки свободно прорвались бы в город на спинах отступающих.

Активизировались мощные катапульты, смонтированные на крепостных башнях. Только они могли причинить реальный ущерб закованным с головы до ног рыцарям, уже заслужившим у оборонявшихся имя демонов смерти. Сплющенные груды доспехов оставались в тех местах, где падали огромные камни, так что Грэмм приказал отвести тяжелые войска в тыл, желая в первую очередь сохранить ударные силы.