Всякий раз, подходя к дверям комнат, принадлежавших Валерию, Руффус испытывал легкий столбняк, сопровождавшийся замиранием сердца. Он постоянно боялся застать того за какими-либо устрашающими занятиями, неподвластными человеческому пониманию, но только сегодня обратил внимание на то, что так ни разу и не застал. Однако, это внезапное прозрение ни в коей мере не сказалось на соблюдении установленного ритуала вступления в покои Валерия. Как всегда Руффус остановился и, постучав, дождался, пока Валерий сам подойдет к двери и, распахнув ее, пригласит пройти внутрь.

— С чем пожаловал, мой мальчик? — спросил чародей, всем своим довольным видом давая понять, что прекрасно знает ответ. Именно эта уверенность и заставила принца болезненно отреагировать на слова «мой мальчик», казавшиеся столь естественными еще вчера. Хотелось возмутиться, сообщить, что никакой он не мальчик и потребовать впредь его так не называть. Но отчего было это возмущение, как не от правоты Валерия? Разве не он подвел его к решению, искусно манипулируя чувствами Руффуса, оставив ему, по сути, свободу лишь в сроке принятия решения, так что выплескивать свое недовольство вовне — только еще раз расписаться в своей неправоте и незрелости.

— Я готов отправиться к отшельнику Странду, — как мог спокойно сообщил он, стараясь не вдаваться в подробности.

— И, естественно, — сам за него продолжил Валерий без тени вопроса в голосе, — полагая, что на самом-то деле тебе удастся убедить его встать на сторону Серроуса.

— Ну-у… — промямлил Руффус, — было бы глупо скрывать, что именно это я и попытаюсь сделать.

— Тогда, я скажу тебе только две вещи. Во-первых, не рекомендую предупреждать об этом твоего брата, а тем более советника Тиллия. Ничего хорошего из этого не выйдет. Во-вторых же, не отвергай, попробовав реализовать свой план, возможного предложения отшельника Странда об ученичестве. На то есть, как минимум, две причины: вряд ли у тебя будет другая возможность поучиться у настоящего мага, а совесть твоя может быть относительно спокойна, потому как Серроусу, скорее всего, не понадобится твоя помощь…

— Странно… — забыв о приличиях, перебил Руффус. — Примерно то же самое я слышал сегодня от Селкора…

Это замечание сбило Валерия с мысли. Он застыл на секунду, почесал бороду и продолжил менее уверенным тоном:

— У жрецов Храма Всех Богов свои пути познания, сомневаться в действенности которых не приходится. Несмотря на свою юность и малоопытность, Селкор, наверняка, знает, что говорит… Что он еще говорил?

— Что опасается грядущего… — неявной формулировкой Руффус хотел прикрыть содержание недавнего разговора, потому что не было ни малейшего желания делиться проблемами Селкора, но чародей не упустил возможности уточнить.

— А о церемонии коронации он ничего не говорил? Ну, там о выборе и просветлении?

— Ну… — теперь уже было глупо продолжать запираться, хотя желания передавать сказанное молодым жрецом, недавним, а может и настоящим, другом, не прибавилось, — в общем, он… не испытывал никакого просветления, за что себя и корит теперь…

— Корит он себя не за то, что не было просветления, — перебил Валерий, — а за то, что несмотря на это выбор был сделан… И правильно делает, — добавил после паузы, — что корит, хотя этого и мало, потому как никто не знает, кому и как теперь за это расплачиваться… — Руффус крайне удивился буквальному повторению формулировки Селкора, а чародей, помолчав, продолжил. — Ну, в любом случае, это лишний раз подтверждает мои слова. Если уж ты собрался, рекомендую не затягивать этого. Не отправиться ли тебе сегодня же? — Попытка ускорить события не могла не вызвать у Руффуса подозрений, но он заставил себя их отбросить. — Пожалуй, тебе лучше всего было бы, приказав приготовить коня, собрать все необходимое в дорогу, а я тем временем подготовил бы тебе кое-что от себя, чтобы облегчить путь.

Вихрем пронеслись дальнейшие слова, не оставив времени на их обсуждение. Детали того, что надо приготовить в дорогу, что брать не стоит, как одеться. Руффус чувствовал, что попал в какой-то иной временной поток, где невозможно поспевать за событиями. Единственное, что он успел прикинуть в уме — что словоохотливость и поспешность чародея вызваны желанием не упустить настроения принца. Куй железо пока горячо? Ну что ж, он не будет пытаться в чем бы то ни было перечить Валерию: в дороге будет время все обдумать и потщательнее подготовиться ко встрече с магом.

И выслушав весь внушительный монолог чародея, он отправился на конюшню, где приказал подготовить коня к прогулке. Затем поднялся в свои покои и приступил к сборам. Руффус сразу отложил сменное платье, меховой плащ и кольчугу, которая не попала в список Валерия, но выезжать без нее было как-то неуютно. Потом он достал небольшой кинжал, полученный от отца на пятнадцатилетие со словами:

— Никогда не расставайся с этой вещью. Это не просто клинок, но древнее оружие, принадлежавшее эльфийскому магу.

Что это значило на самом деле — не известно, но сомневаться в ценности кинжала не приходилось даже несмотря на тот факт, что принц ни разу не видел ни одного эльфа и склонен был полагать, что эльфы — существа мифические. Одного того, что клинок был памятью об отце, — вполне хватало. Прицепив к поясу его, а так же свой меч, он принялся собирать сумки, которые следовало приторочить к седлу. Собирая нехитрое дорожное снаряжение, он поймал себя на непреодолимом желании забрать с собой все свои личные вещи. Он брал попеременно то один, то другой предмет, вертел их в руках, перемещал из кучки в кучку, пытался запихнуть в какую-либо из сумок, а если он никуда не влезал, то долго с сожалением на него смотрел, прежде чем отложить в сторону. Для себя он это объяснял обязательностью взять с собой в неблизкий путь все необходимое, так как вернуться и прихватить что-либо, когда оно понадобится, вряд ли удастся. На самом же деле Руффус не желал себе признаваться, что боится что-либо оставлять из-за неуверенности в возможности скорого возвращения в замок.

Все приготовления не отняли более трех часов, так что скоро Руффус, весь увешанный различным барахлом, снова был в покоях чародея.

— Что-то не очень ты торопился, — сходу бросил Валерий, чем немало удивил принца. — Ладно, что там у тебя во всех этих баулах?

С согласия Руффуса он еще раз перебрал собранные вещи, от чего количество их уменьшилось едва ли не вдвое, а принц неожиданно почувствовал, как отложили в сторону часть его самого, не разрешая ее брать с собой. Откуда появилось это ощущение — трудно сказать, но избавиться от него ему никак не удавалось. Затем Валерий открыл один из шкафов и извлек оттуда уже подготовленную сумку с провизией, о чем принц и не вспомнил. Посмотрев внимательно на все это, чародей удовлетворенно кивнул.

— Ладно, перейдем к самому интересному, — разглаживание бороды отняло у него в этот раз на удивление мало времени. — Отправиться тебе придется, как я уже говорил, в Арносское княжество. Там, неподалеку от Белвейнского хребта ты и найдешь отшельника Странда.

— Но может быть, ты как-нибудь поподробнее объяснишь, как туда пройти? — удивился Руффус.

— Это совершенно бесполезно, так как жилище его охраняется очень сильной магией, и найти его, даже зная точно, где искать, — невозможно.

— То есть как, — понимать чародея было все труднее, — ты хочешь, чтобы я пошел туда, куда я все равно не дойду, и поэтому полагаешь излишним говорить, где, собственно, искать?

— Вот именно. Ты просто-таки на глазах делаешь успехи, — невозмутимо продолжил Валерий, еще более удовлетворенно поглаживая бороду. — Я дам тебе талисман, который позволит тебе отыскать отшельника Странда. — Он достал из кармана аккуратный и весьма скромный на вид перстень с плохо ограненным изумрудиком. — Если ты будешь пристально смотреть в этот камень, то через пару мгновений над ним появится маленький лучик света в форме стрелы, — так как чародей сам при этом внимательно смотрел на перстень, то Руффус заметил, что крошечная голубая стрелка всплыла над камнем и, покрутившись немного, указала куда-то на северо-запад. — Наконечник указывает на жилище отшельника Странда. До Арноса тебе это не понадобится, а там уже этот талисман легко приведет тебя куда надо… Смотри только, чтобы эта вещица никуда не делась, потому что без нее тебе никогда не попасть к отшельнику. Еще возьми с собой вот это письмо. — В руках Валерия появился небольшой свиток, запечатанный удивительной печатью. Понять, что было на печати, не представлялось возможным, потому как та была сильно смазана, но самым непонятным было то, что печать была не просто смазана, но расплывалась в окружающем пространстве. Создавалось ощущение легкой дымки, неотрывно следовавшей за этой печатью. Понять, что это было на самом деле, Руффус не мог. — Передашь его отшельнику Странду. Найти его у тебя никто не сможет, потому что на него наложены чары, позволяющие только тебе видеть его в истинном виде, но учти, что на печать наложено смертельное заклятье. Снявший ее — погибнет. — Выражение его лица не оставляло сомнений в истинности этих слов, хотя принц и поймал себя на сомнении, потому как слишком уж часто чародей говорил, что он не волшебник, а всего лишь мастер иллюзий, не владеющий магией силы. Уловив каким-то образом эти мысли, Валерий пояснил. — Запечатывать письма подобным образом мне помогает перстень, подаренный в свое время тем самым отшельником Страндом. Он великий мастер в искусстве создания талисманов…