«Ну вот еще!» — подумал Сириус и побежал прочь.

Через два двора обнаружился еще один кремовый пес с рыжими ушами. Он прыгал, хныкал и прыгал на сетчатый забор.

— Привет-привет! Я видел, как ты спускаешься к реке, и надеялся, что ты пойдешь обратно. Привет-привет. Я Брюс. Привет.

— Привет, — вежливо сказал Сириус и пошел дальше.

Еще дальше по улице нашлись еще два кремово-рыжих пса, Пират и Рыжеухий, и они тоже удивительно походили на Сириуса. Сириус был озадачен. Еще ни одна собака, которую он встречал, не выглядела так.

— Почему ты похож на меня? — спросил он Рыжеухого.

— О, привет-привет-привет! — ответил Рыжеухий. — Наверно, потому что мы оба псы. Привет.

— А что, никто из вас никогда ничего не говорит кроме «привет». — спросил Сириус, совершенно выведенный из себя.

— Конечно, нет. Это говорят все собаки, — сказал Рыжеухий. — Привет.

Сириус хотел посоветовать ему пойти поесть из кошачьей миски, но решил, что Рыжеухий не виноват в собственной глупости. Он вежливо попрощался и пошел дальше.

«Теперь я знаю, что имеет в виду Бэзил, когда называет людей дебилами, — подумал он. — Какие идиоты!»

Еще дальше старую застройку разрушали. Сириус некоторое время смотрел, как бульдозеры передвигают кучи кирпичей. Несколько людей в желтых шлемах засуетились вокруг него и дали ему бутерброд с ветчиной. Они, похоже, сочли его одним из дебильных псов «с приветом».

— Эй! Разве это не твой Брюс опять удрал? — спросил один из них человека в бульдозере.

— Нет, — крикнул тот. — Должно быть, Пират или Рыжеухий. Я их не различаю.

Пока они перекрикивались, Сириус ускользнул прочь и оказался в широком, засыпанном пеплом месте, где все дома уже уничтожили. С противоположной стороны дома были разрушены несколько лет назад, но территорию не расчистили. Там остались большие кучи щебня, поросшие кустарником и маленькими деревцами. Кирпичи и зола были покрыты белой травой и сухими стеблями высоких сорняков.

И тут Сириус ощутил какой-то трепет, покалывание, дрожь. Это было больше чем запах, больше чем ощущение. Оно было щекочущим, живым, огромным. Сириус замер, подняв голову. Так можно было чувствовать только Зоаи. Это должно быть Зоаи. Он замер, но покалывание немедленно исчезло. Сириус напряг нос, уши, все, чтобы снова его поймать. Но ничего не нашел. Возможно, ветер переменился. Сириус бегал вперед-назад, почти в исступлении разыскивая запах, или чувство, или что бы это ни было. Но там не было ничего, абсолютно ничего. Похоже, только он нашел Зоаи, как сразу же его потерял. В отчаянии Сириус посмотрел вверх, на Солнце.

Солнце оказался гораздо ниже в небе, чем он ожидал. Сириуса охватила новая тревога.

— Который час?

— Полтретьего по Гринвичу, — сказал Солнце. — А что?

На мгновение Сириус почувствовал, что он разрывается пополам. Зоаи где-то здесь. Он знал, что оно здесь. Но в четыре с небольшим Кэтлин придет из школы. Он еле-еле успевал вернуться. Сириус повернулся и быстро побежал в сторону дома.

— Зоаи, — сказал он через плечо Солнцу. — Оно где-то совсем рядом. Но я не могу остаться. — Он был зол на себя. Хитро затаившаяся собачья природа одурачила его зеленую сущность. Оказывается, он с самого начала собирался вернуться домой. — Я не могу не делать этого! — сердито сказал он Солнцу.

— Конечно, нет, — сказал Солнце. — Ты можешь прийти сюда завтра. Я постараюсь определить траекторию той штуки, которая упала ближе всего отсюда.

Словно ветер, Сириус мчался домой. По пути многие прохожие пытались его остановить и поговорить с ним.

— Иди сюда, парень. Хороший пес.

Но Сириус слишком торопился, чтобы слушать. Он пробегал мимо протянутых рук, не останавливаясь и не оборачиваясь. Он переходил улицы — быстро, но осторожно. Когда он добежал до переулка за двором, Солнце уже опустился за крыши домов, прошло по меньшей мере еще полчаса, и Сириус настолько устал и запыхался, что еле бежал.

— Наконец-то ты тут! — сказала Тибблс.

Сириус посмотрел вверх и увидел ее, Ромула и Рема, взволнованно сбившихся в кучу на стене у калитки. Он был изумлен, тронут и рад, увидев, что они все беспокоились о нем. Затем он встревожился.

— Даффи заметила, что меня не было?

— Она — нет, — сказал Рем.

— Кэтлин идет по улице к парадному входу, — сказал Ромул.

У Сириуса не было времени подумать, как открыть защелку. Он просто встал на задние лапы, стукнул по ней и отскочил назад, надеясь на лучшее. Калитка распахнулась. Сириус устало вошел внутрь.

— Закрой ее, — сказала Тибблс. — Если не хочешь, чтобы тебе ошейник затянули потуже.

Сириус со стоном повернулся к калитке и задумался, как ее закрыть. Он мог дотянуться до защелки зубами. Он мог только попытаться. Он взялся зубами за неприятный, маслянистый металл со вкусом ржавчины и потянул назад. Ворота закрылись, защелка защелкнулась.

— Благодарение Богу за это!

Сириус подбежал к своему ошейнику, по-прежнему лежавшему на земле. Если бы у него было время подумать, как его надеть, он бы, наверно, не сумел этого сделать. Но он был в такой панике, что его зеленый разум отшвырнул в сторону собачью глупость. Не задумываясь, он лег на землю, передними лапами зажал ошейник и поставил его вертикально, сунул в ошейник голову и двинулся вперед. Потом он повернулся на бок, желая только уснуть и думая, что, возможно, сейчас умрет.

Но времени поспать не было, умереть тоже. Через минуту появилась Кэтлин и отвязала веревку.

— Ну вот, Лео. Я надеюсь, тебе было не слишком скучно. Гулять!

Пришлось тащиться на прогулку на луг. Лапы у Сириуса болели, спина болела. Он был уверен, что умирает. Он с несчастным видом забрел в реку, но легче от этого не стало, и он сел на берегу, свесив голову и высунув язык дюймов на восемь.

— О Боже! — сказала Кэтлин. — Лео, мне кажется, ты плохо себя чувствуешь.

Она привела его домой. Он со стуком упал на коврик у камина и сразу же уснул.

— Робин, с Лео что-то не так, — сказала Кэтлин. — Я думаю, он заболел.

— Может, у него плохое настроение? — спросил Робин. Они с Бэзилом принялись катать Сириуса по полу, крича:

— Вставай, Шеймус! Крыс!

Сириуса они разбудили. Он жалобно застонал, чтобы донести до них, что его надо оставить в покое и дать умереть, и опять уснул.

— Оставьте его в покое, — сказал Бэзил. — Может, он поспит, и все пройдет.

Сириус проспал до тех пор, пока Кэтлин не пришла пора ложиться, и поднялся только из сильного чувства долга. Он дотащился до кухни, где жадно поел и попил. Затем он захромал наверх за Кэтлин, желая только снова уснуть. Кэтлин увидела, что об играх не может быть и речи. Вместо этого она прочла ему историю Синей Бороды. Сириус с трудом держал глаза открытыми.

— Дурак! — сказала Тибблс, изящно залезая в окно.

— Да. В другой раз буду умнее, — сказал Сириус. Потом он уснул и, к раздражению Тибблс, храпел и дергался. Ему снилось, что он опять на улице, бежит с четырьмя собаками, точно такими же, как он сам.

К облегчению Кэтлин, утром Лео был вполне здоров. Он с готовностью выбежал во двор и, казалось, совсем не возражал против того, что его привязывают.

— Ты и правда хороший пес, — сказала она и неловко обняла его перед уходом. Как только она отдалилась на достаточное расстояние, Сириус вскочил и вылез из ошейника. Он обнаружил, что Тибблс благоразумно заперла нижнюю задвижку, но теперь это не составляло проблемы. От одного взмаха его лапы засов отодвинулся. Носом он поднял защелку. Теперь Сириус знал, что Зоаи где-то близко, и сказал себе, что подойдет к поискам настойчиво и последовательно и будет искать, пока не найдет.

Когда он закрывал калитку, Солнце поднялся над домом.

— Ты, должно быть, прав, — сказал он. Он выглядел раздраженным. Из него били яростные струйки пламени. — Где-то тут действительно что-то упало. Но это что-то очень странное. Я его просто не вижу — а я вижу каждый камень и каждую травинку.