—

Пускай он и не говорил этого. Но я знаю, что все они так думают.

«Они» — это Бурбулис, Гайдар, Чубайс.

Назавтра пресса дружно обозвала Травкина популис­том, вспомнив его политические виражи в разные време­на. Припомнили даже антибольшевистскую ярость, весь­ма неожиданную для слушателя Высшей партийной школы при ЦК КПСС. Объяснялась ярость довольно просто: генсек включил в президентский совет не Нико­лая Ильича, а другого представителя производителей.

Читая комментарии, я вспомнил пресс-конферен­цию заместителя руководителя Федерального инфор­мационного центра России, лидера фракции «Ради­кальные демократы» Сергея Юшенкова.

По-военному четко и ясно он прошелся по пуб­ликациям «Российской газеты», обвиняя ее в необъек­тивности и даже реакционности. Представитель этого издания, преодолевая природную несмелость, попро­сил уважаемого Сергея Николаевича привести хотя бы один пример.

—

А вы собственные статьи почитайте, — ответил Юшенков. — Как вы там над референдумом издева­етесь.

Журналист под аплодисменты зала доказал, что, находясь под влиянием личного обаяния Сергея Нико­лаевича, он тем не менее вынужден с сожалением констатировать, что и уважаемый оратор стал жерт­вой слабости общих мест, не подкрепленных доказа­тельствами.

Русский театральный деятель Станиславский делил актеров на тех, кто любит искусство в себе, и тех, кто любит себя в искусстве. Кажется, и современных рос­сийских политиков тоже можно делить по такому же принципу.

Вермонтский затворник возвращался в Россию. Путь в столицу разграбленной России нобелевский лауреат начал с Дальнего Востока. То, что он увидел, потрясло. Писатель не скупился на резкие характерис­тики в адрес отцов реформ.

В Кремле недовольно зашевелились. «Приехал нас учить», — зароптали новые хозяева жизни. Пресса сра­зу же уловила их настроение.

—

Вы слышали, что несет Солженицын? — спросил ведущий программы «Момент истины» Андрей Кара­улов у удачливого бизнесмена Константина Борового.

—

Да он просто городской сумасшедший! — от­вечал новый русский интеллигент.

11 сентября 1995 года. Знаменитая драка в Госдуме: с депутата Глеба Якунина сорвали крест, на помощь попу-расстриге поспешила Евгения Тишковская, на нее с криком «Бей суку!» бросился Жириновский.

На последовавшей затем пресс-конференции лидер ЛДПР объяснил свое поведение так:

—

Драки не было. Она бросилась на меня с кула­ками. А я ей: Евгения, перестань хулиганить! Да, при­обнял ее. Одинокая женщина, ей нужно общество муж­чин. Ну получила женщина удовольствие...

В интервью «Известиям» (23 января 1997 года) Анатолий Чубайс сказал, что в 1996 году «заработал крупную сумму— 1 714 729 623 рубля».

—

И где зарабатывают такие большие деньги? — спрашивает корреспондент.

—

С января по середину июля прошлого года, — отвечает Чубайс, — я на государственной службе не находился, и если вспомнить все обстоятельства того времени, то вряд ли кто-то мог предположить, что я каким-то образом снова стану чиновником. Так что намеки на то, что какой-то гонорар мог быть якобы подкупом, просто несерьезны. Напомню также, что я в тот период создал фонд защиты частной собствен­ности, где я и мои коллеги получали зарплаты и пре­мии. Кроме того, ко мне часто обращались российские и зарубежные организации с предложениями об учас­тии в платных конференциях, консультациях. В силу загруженности я не мог принимать все эти предло­жения, но предложения наиболее солидных организа­ций (таких, например, как Гарвардский университет) принимал.

Спустя три месяца, 9 апреля, ИТАР-ТАСС распро­странил сообщение генеральной прокуратуры: «Уста­новлено, что Чубайс А. Б. ... уплатил налог в размере 517,2 млн. рублей. Доходы получены им в период, когда он на госслужбе не находился. Суть его пред­принимательской деятельности— получение от ком­мерческой структуры беспроцентной ссуды и покупка на эти средства ценных бумаг. Чубайс А. Б. и другие лица, получив ссуды, объединили их и передали в до­верительное управление ЗАО «Монтес аури» (сюда, потеряв пост вице-премьера правительства, перешел руководителем соавтор Чубайса Кох), которое поручи­ло коммерческому банку купить ценные бумаги. Вы­платы по доходам ценных бумаг перечислялись на лицевые счета участников этой сделки. Коммерческая деятельность ими осуществлялась в рамках действую­щего законодательства... Оснований для прокурорско­го реагирования не имеется».

Так что же было: лекции и консультации или ссуда в сумме трех миллионов долларов на долгий срок и без процентов? Впрочем, как тут не вспомнить слова одного из персонажей: «На свете есть много способов заработать, сынок».

В разгар скандала, связанного с книгой Анатолия Чубайса и других его высокопоставленных соавторов, в защиту кремлевского «писателя» выступил извест­ный правозащитник депутат Госдумы Сергей Кова­лев.

— Пылающий благородным негодованием гене­ральный разгребатель грязи Александр Минкин— он безупречен в своих финансовых делах?— вопрошал уполномоченный по правам человека. — Или не со­всем? Неужели совсем неправда то, что говорят о его недекларируемых доходах, а попросту о заказных ста­тьях? По стилю Минкина мне начинает казаться, что это правда.

Автор разоблачительных статей о «писателе» Чу­байсе воспылал благородным негодованием.

—

Я надеюсь, что вам станет стыдно и вы извини­тесь, — сказал он, обращаясь к Ковалеву. — А если нет— что ж... Тогда я осмелюсь посоветовать вам проверить сперва своих партийных вождей: господина Гайдара Е. Т., господина Чубайса А. Б... Помнится, у вас в партии был еще один вождь — Олег Бойко (помните: «купи себе немножко ОЛБИ»?), но его вы не проверяйте, его уже проверило время. А время — чест­ный человек. Такая есть поговорка, уважаемый Сергей Адамович.

—

Вы не чувствуете угрызений совести? — спросил журналист Василий Устюжанин у вице-премьера пра­вительства Альфреда Коха, одного из соавторов Ана­толия Чубайса. — Миллионы людей не получают зар­платы, а вы...

—

Про совесть я вот что скажу, — ответил вице- премьер. — Летом я прочитал декларацию о доходах Бориса Николаевича Ельцина. Он получил за книжку «Записки президента» порядка трехсот тысяч долла­ров. Купил машину «БМВ». Она недешево стоит. Там почему-то с этикой все нормально. Я всегда считал, что что если мой начальник что-то себе позволяет, то и я могу.

—

Киселев является агентом КГБ— ФСБ, завер­бован в 1988 году.

Телезвезда оскорбилась и заявила, что подает в суд на Коржакова за клевету и разглашение государствен­ной тайны.

Пресса потешалась: если Коржаков не докажет, что Киселев был агентом, его обвинят в клевете. А если докажет — в разглашении государственной тайны. Мол, придется улаживать дело до суда, и мы опять ничего не узнаем.

Увы, Киселев свое обещание не выполнил, в суд он так и не обратился.

Журналист Леонид Крутаков беседует с отставным начальником Службы безопасности президента Алек­сандром Коржаковым.

—

На своей известной пресс-конференции в «Рэдиссон-Славянской» вы сказали, что не понимаете, как «такой ничтожный человек, как Березовский, смог под­мять под себя такого магната, как Гусинский»...

—

Для меня он ничтожество от слова «ничто». Для Рыбкина — личность. Для Тани Дьяченко — свет в окошке и кормилец. Я получил от Березовского два подарка на день рождения и тут же ему их отдал.