В смутные времена всегда проявляли невиданную активность всякого рода и сорта пифии, гуру, яснови­дящие, прорицатели, предсказатели и прочие чистые силы. В начале девяностых в России тоже причудливо смешивались воедино фарс и трагедия.

На пресс-конференции у авторов этого фильма спросили:

— Вы монологи Кашпировского сокращали, мон­тировали?

— Конечно, — был ответ. — Не могли же мы ос­тавить в фильме все то, что он там несет...

Киноартист Игорь Ливанов в беседе с интервью- ершей:

— Я обожаю атмосферу радости на съемочной площадке. И если какой-нибудь

говнюк

ее портит, он становится моим личным врагом. Есть такие зануды- режиссеры, которые приходят и начинают говорить, какая неудачная у него была ночь или как трудно ему давался литр водки. Вот вчера легко давался, а сегодня трудно, или начинает советоваться: какую ему купить квартиру— четырехкомнатную или пятикомнатную... И думаешь: откуда,

блин

, у тебя такие деньги, что ты такого снял?..

В четвертую годовщину гибели журналиста Дми­трия Холодова ведущий телепрограммы «На самом деле» «ТВ-Центр» Михаил Леонтьев заявил, что убийство пришлось «Московскому комсомольцу» кстати: произошедшее в разгар подписной кампании, оно спасло тираж практически пришедшей в упадок газеты.

«МК» возмутился: получается, что это они органи­зовали убийство своего журналиста! И дали отлуп телеведущему: «Ну, вы, наверное, его видели, то ли с бородой, то ли небритым. Под итальянца работает.

Росточка маленького, когда сидит (на студийном стульчике), он выше, чем когда стоит. Ну,

уродец

та­кой. Отсюда — амбиций выше крыши. Комплекс На­полеона. А крыша давно уже не держится. Потому как алкогольные пары напирают. Да вы поглядите на него, если не противно: глазки блестят, речь смазанная. Сами знаете чем. Говорят, без хорошей дозы он перед камерой не появляется».

А за подписью «Коллектив «МК» дается анализ всей работы «ТВ-Центра»: «Журналистам из «На са­мом деле» изначально выдали карт-бланш — говорить все, только не

с... в «кепку»,

любые комментарии... Увы, как ни старались они изображать информацион­ных девственников, святых из них не получилось».

«С... в кепку»

— это в переводе с языка коллектива «МК» означает критиковать Лужкова,— разъяснила своим читателям другая московская газета, «Центр- плюс».— Мы, правда, не припомним, чтобы сам «МК» когда-нибудь

нагадил

в эту кепку».

«Если М. Леонтьев и А. Лысенко (руководитель ко­митета по печати московского правительства) задума­ют подать в суд на «МК»,— пишет далее газета «Центр-плюс», — мы думаем, иск Леонтьева будет удовлетворен: честь и достоинство однозначно оскорб­лены. Что же касается Анатолия Лысенко, руководи­теля комитета по печати московского правительства, то тут, я думаю, свидетелями на стороне ответчика смогут выступить работники многих столичных средств информации, давно уже уставшие от чисто рэкетирских наездов этого алчного чиновника. Наша газета, например, могла бы рассказать о том, как выделенные нам в декабре прошлого года городской Думой 8 миллиардов рублей, двинувшись транзитом через комитет А. Лысенко, так и не добрались по назначению... Мы, как доверчивые идиоты, публико­вали на рекламных полосах огромные простыни скуч­нейших материалов о мнимых достижениях городской Думы, потратили на это миллионы собственных средств, а денег, несмотря на подпись руководителей Думы, так и не получили...»

Публикация в газете «Центр-плюс» начинается так: «В дворницкой у Юрия Михайловича Лужкова скан­дал: «ТВ-Центр» поссорился с «Московским комсо­мольцем».

Журнал «ТВ-Парк» задает эстрадной звезде Филип­пу Киркорову вопрос:

— У Евгения Маргулиса в одной из песен есть такая строчка: «Как в кайф иногда побыть холостым!» Вы с ним солидарны?

— Я был холостяком до двадцати восьми лет. Сыт по горло! Да, это может быть, какая-то свобода, но мне этих двадцати восьми лет вполне хватило. У меня такой характер, что мне обязательно нужен какой-то сдерживающий фактор, потому что если я разгуля­юсь... (Делает многозначительную паузу). Ни к чему хорошему это никогда не приводило. А разврат или, извините,

б...ство

— это мне всегда было чуждо.

На одном из концертов кумир публики перемежал песни язвительно-ругательными эскападами в адрес журналистов, не дающих покоя звездной чете:

— Это не люди, это нелюди, какие-то больные,

недоделанные

, с отклонениями, с нарушенной психикой и ориентацией! Мы так считаем с Аллой. И назло им говорим: «Не дождетесь! Жили, живем и будем жить!»

В канун 45-летия «аятоллы русского рока», как сам себя назвал Борис Гребенщиков, с ним встретился известный знаток богемной жизни шоу-звезд Илья Легостаев. Маэстро возмущался «невыносимой пошлос­тью, глупостью, косностью и чудовищным идиотиз­мом» российской поп-культуры во всех ее проявлени­ях. «Зайку» Филиппа Киркорова назвал «вещью чудовищно пошлой». И то, что люди слушают подо­бное, ведет к кризису этих людей.

Чтобы изменить жизнь в стране, нужно изменить музыку, заявил он. Это и делает маэстро, пропалывая культурный слой, открывая фронт эмоционального ос­вобождения. Его цель — полное уничтожение постсо­ветской поп-культуры.

Благая цель! Но в респектабельном облике борца с пошлостью музыкальный обозреватель Илья Легостаев заметил одну неформальную деталь. На лацкане пиджака красовался значок с надписью «Fuck Me! It's An Emergency». Что-то вроде

«Блин! Да это же пи...дец».

— Шикарный значок, — восхитился критик. — Это теперь ваш жизненный лозунг?

— Он для меня всегда был актуален, — скромно ответил маэстро.

— Раньше вы его не носили.

— Не носил, но у меня это по жизни на лбу на­писано.

«Может ли девочка забеременеть до того, как у нее начинается менструация?», «Какого цвета нормальная сперма у мужчин?», «Если у девочки одна грудь боль­ше другой, это...(дайте ответ)».

Эти и еще немало других вопросов, способных вогнать в краску не только детей, но и их родителей, содержались в анкете «Что ты знаешь о сексе?», ад­ресованной учащимся 8-х классов. Анкету разработал Институт международных исследований семьи, а экс­перимент по проведению социологического исследова­ния утвердило Министерство образования Российской Федерации.

Опрос проводился в восьми регионах страны, в том числе и в Московской области. Отказался от участия в нем лишь один Красноярский край, где родители запретили своим детям участвовать в сексуальном экс­перименте.

Оттуда же пришел запрос в Генеральную прокура­туру о законности проведения исследования полового воспитания школьников без ведома и согласия их ро­дителей. Генпрокуратура пришла к заключению, что «поставленные в анкете вопросы отличались пошлос­тью и безнравственностью, в силу чего могли способ­ствовать бестактному возбуждению полового инстинк­та у опрашиваемых, среди которых были малолетние».

Что касается инициатора эксперимента — Институ­та международных исследований семьи, то выясни­лось, что в его штате — всего один человек, который и разработал утвержденную Министерством образова­ния анкету.

В год 65-летия со дня гибели Павлика Морозова школу заканчивало последнее поколение, успевшее по­бывать в пионерах. Газета «Комсомольская правда» решила рассказать, как относились сегодняшние ровес­ники Павлика к его поступку. Корреспонденты опроси­ли мальчишек и девчонок в трех городах.

Вот что ответили в Екатеринбурге, на родине пи­онера-героя.

Ваня Соловьев, 13 лет:

— Это был коммунист, который выдал своего папу специалистам по «зачистке». За это папа его убил. Или папины друзья...