Это невеселое напоминание слегка отрезвило людей, и они с удвоенной бдительностью всматривались теперь в гущу тесно сплетенных зарослей.
К полудню они прорубили вниз по склону вполне приемлемую тропу длиной километра в четыре. Все рубили по очереди, и руки от этой работы ныли у всех одинаково. Мюллер категорически отверг предложение Слейтера выжигать заросли бластерами.
— Неудачная мысль, Слейтер. Во-первых, нам лучше обойтись без лишних трат энергии, если в этом нет особой необходимости, а во-вторых, мы можем истратить на это весь наш запас зарядов. Трудись, сынок, и молись, чтобы у этого каньона отыскалось дно.
Данна ткнула Слейтера пальцем в ребра и назвала его неженкой гринго. Слейтер на миг разозлился: он-то думал не о том, как облегчить себе работу, а о том, как ускорить их продвижение. С удвоенной яростью набросившись на заросли, он с досадой гадал, удастся ли ему когда-нибудь достичь уровня, на котором он научится учитывать все возможные случайности, — и мрачно заключил, что это недостижимо. Но тут же он вспомнил, что полковник совсем недавно думал о себе примерно так же — и от этой мысли приободрился.
Следующая — и последняя за этот день — передышка была объявлена в самом конце дня. Под пологом туч и тумана смеркалось довольно быстро, и Мюллер решил, что с работой лучше подождать до утра.
— Здесь и так достаточно опасностей, известных и неизвестных, чтобы еще выдавать свое местоположение светом. Еще несколько минут — и нам понадобятся фонарики, чтобы разыскать тропу, не то что расчищать. Ночевать будем без костра, выставим часовых, а едва рассветет, снова примемся за дело. Пока что это только мои догадки, но мы, судя по всему, одолели уже половину пути вниз, разве что этот каньон тянется до самого ядра планеты. Фенг, ты заметил, что изменилось?
— Конечно, сэр. Сейчас, когда мы не обливаемся потом, чувствуется, что влажность воздуха значительно повысилась. Кроме того, встречается больше растений, приспособленных к сырости, — высокие деревья и кустарник сменяются зарослями мха и более ломкими папоротниками.
В эту минуту в сыром тумане прокатился протяжный ухающий крик — точно такой же они слышали на рассвете, еще на скальном карнизе. Только сейчас этот крик прозвучал куда более громко и гулко и давал ясное представление о размерах животного, которое его производило. Все невольно прислушались, а полковник заметил:
— На Земле водятся лягушки в миллиметр длиной, зато их вопли в безветренную ночь слышны за десять километров. Источник этого вопля вполне может быть размерами с Хвата, хотя лично у меня, если судить по звуку, совсем другое впечатление.
Они снова прислушались, но крик не повторился. Подступала ночь, и пронзительные вопли и вой кошаков неоспоримо доказывали, что кое-какие земные виды хищников тоже отыскали для себя местечко на склонах каньона. Один раз вдалеке разнеслось торжествующее блеяние козлобыка, и Стромбок и его приятель Бринбул (собственность Миллы) беспокойно задвигались на привязи.
Огромные ночные бабочки порхали в тумане, и легкий трепет их крыльев был отчетливо слышен в ночной тишине. Рядом со стоянкой в гуще зарослей неутомимо вопил какой-то обитатель каньона — судя по всему, птица, страдавшая бессонницей. Хватало и кусачих насекомых, но не больше, чем обычно бывает в рукке в безветренную ночь. Земляне вспомнили о репеллентах, и у руккеров оказались при себе точно такие же тубы со снадобьем, явно добытые на складах ООН.
Слейтер и Данна должны были сторожить вторыми, и молодой офицер проснулся с твердой уверенностью, что необходимость быть все время начеку позволит им разве что обменяться несколькими словами. У Данны, однако, были на сей счет свои идеи. Не успел Слейтер занять свой пост в верхней части тропы и удобно устроиться на пологом корне разросшегося кустарника, как ощутил в темноте рядом с собой движение, и знакомый теплый запах, смешавшись с ночным воздухом, защекотал его ноздри.
Прежде чем он выговорил хоть слово, девушка прошептала:
— Милла и Арта покараулят вместо нас.
Слейтер почувствовал себя преступником, дезертировавшим с поста. Что скажет Мюллер? Сначала в пещере, теперь здесь, в джунглях…
Оказалось, что Мудрые Женщины тоже умеют читать мысли.
— Для Мюллера главное, чтобы на посту стоял часовой, а кто именно — неважно, — прошептала Данна, нетерпеливо увлекая за собой Слейтера. — Да пойдем же, глупый большой гринго! Завтра мы можем погибнуть!
Она устроила постель из опавших листьев и мха чуть выше по тропе, за небольшим поворотом. Под мышкой девушка несла туго скатанный спальный мешок и сейчас расстелила его на земле. Под кожаным костюмом на ней больше ничего не было, и когда ее нагой силуэт забелел в темноте, Мохаммед Слейтер, опытный покоритель женских сердец, ощутил, как у него перехватило дыхание и мгновенно пересохло во рту, точно он был впервые влюбившимся мальчишкой. У него не осталось времени удивиться этому, потому что миг спустя Данна скользнула в его объятия, и он уже не мог думать ни о чем, кроме ее рук, нетерпеливо расстегивающих его кожаную куртку.
Целую вечность спустя прозвучал негромкий ясный свист, и Данна с кошачьей ловкостью вывернулась из его рук. К тому времени, когда два молодых руккера явились их «сменить», они уже как ни в чем не бывало стояли каждый на своем посту. «Спасибо!» — успел шепнуть Слейтер Бургу и почувствовал, как тот в ответ дружески стиснул ему плечо. И больше он ничего не помнил до той минуты, пока Накамура не разбудил его, легонько ткнув в бок носком сапога.
Рослый лейтенант не сказал ни слова, но прежде чем отойти, выразительно подмигнул. Хороший офицер ничего не упускает, уныло напомнил себе Слейтер. Стало быть, Нак — хороший офицер. Теперь он трезво понимал, что Данна целиком и полностью завладела его душой и телом, и на миг позволил себе задуматься, что будет с ними, если по какому-то невероятному везению они оба выйдут живыми из этой передряги.
Мюллер вполголоса позвал своих спутников завтракать, а заодно и поговорить.
Еще не вполне рассвело, но света было достаточно, чтобы видеть метров на десять в густом утреннем тумане. Крики животных, хотя и не такие громкие, как раньше, все так же доносились со всех сторон. Совсем вдалеке прозвучало нечто очень похожее на птичью трель, и Слейтер рассеянно гадал, чье горло могло произвести такой звук.
— Ночью над нами опять пролетал коптер, — сказал полковник, — и я снова пытался связаться с ним. Безуспешно, как я и ожидал. Маршал Мутеза будет беспокоиться. Точнее говоря, насколько я его знаю, он будет вне себя. — Эта мысль, похоже, забавляла Мюллера, но надолго он на ней задерживаться не стал. — Потом снова ухала та самая голосистая тварь, если только их не несколько, что вполне возможно. Кроме этого, кто-нибудь из вас заметил что-нибудь любопытное?
Слейтер облегченно вздохнул, увидев, что Брин и Бург только покачали головами, и надеялся, что никто не заметит, как он покраснел. Данна оставалась спокойна, свежа и невинна, как сама заря, и он мог только гадать, о чем она сейчас думает.
— Тогда двинулись. Я пойду первым и буду расчищать тропу. Бург, ты охраняешь меня, остальные — как обычно. Может быть, сегодня нам встретится что-то еще, кроме новых растений и животных!
К полудню они прикинули, что продвинулись километров на десять от исходной точки у выхода из туннеля. Теперь идти стало легче, потому что огромные деревья накрывали густой тенью росший под ними кустарник, и оттого подлесок был редким и невысоким. Повсюду рос густой мох. Особенно густые заросли удавалось обойти, да и сам склон стал куда более пологим, и мышцы ног уже меньше ныли от постоянного напряжения. Все вокруг них напоминало теперь джунгли в земном смысле этого слова. Окутанные туманом склоны осеняла тишина. Насекомые встречались реже, и их зудения почти не было слышно, зато куда громче стал звон капель с корней и листьев. Туман и тени, отбрасываемые гигантскими деревьями и прочими диковинными представителями растительного мира, изрядно затрудняли видимость. Не тратя время и силы на разговоры, люди продвигались от одной тени к другой, словно призраки — вначале шла первая пара, затем она подавала сигнал остальным. Козлобыки, заразившись общим настроением, покорно и молча двигались, стоило лишь слегка дернуть поводья.
