В конце аллеи показалась прогуливающаяся парочка.

— Да.

— Отлично! — Урий демонстративно чмокнул его куда-то в область глаза и скрылся за поворотом боковой тропинки, только длинные юбки в кустах мелькнули. Вот ведь шельмец! Теперь придётся или тоже резко куда-то сворачивать или с нейтральным лицом шествовать мимо.

Ещё один неподслушанный разговор.

— С девушкой, говорите? В дальней части парка? Это хорошо. Просто замечательно. Возможно, удастся безболезненно устранить из расклада этого проныру. А кто эта девушка не узнали? Обязательно узнайте. Конкретика в таких делах не помешает. Ревновать к бесплотному духу наша повелительница наверняка не захочет.

Послеполуденное солнышко ощутимо пригревало, одуряюще тонко пахли плети увядающих лицерий. В сопровождении придворных Ашам чинно прохаживалась по императорскому саду. Длинная юбка почти маскирует неимоверной высоты каблук, так что при разговоре с собеседниками не приходится сильно задирать голову. Что характерно, Ашам совсем не страдала из-за своего не слишком внушительного роста, а вот у придворных, наверное, скоро комплекс разовьётся. Во всяком случае, она уже начала замечать как в её присутствии некоторые начинают слегка приседать или сутулиться.

Скучная послеобеденная прогулка неожиданно приобрела остроту интереса, когда одна из дам, при ней и явно для неё, вскользь упомянула, что Юргона сегодня утром в саду видели целующимся с какой-то очаровательной незнакомкой. Слышать это было неожиданно неприятно. На радость сплетницам, решившим, что новость поразила Ашам в самое сердце, она замолчала, задумавшись. Многолетняя привычка к самоанализу заставляла искать истоки всех сильных чувств, дабы лучше понимать себя и не руководствоваться в жизненно важных решениях эмоциями. Итак, в чём же дело? Откуда взялось это чувство собственничества? Прикинув так и этак она решила что, всё дело в демонской привычке приходя в мир, цепляться за душу человека, вызвавшего демона. А теперь, когда у неё есть собственное тело, в качестве якоря она использует ближайшего сильного человека, сподвижника. Неприятное открытие. Она теперь самостоятельная личность!

Однако господа заговорщики просчитались, думая, что Юргон лишится её доверия. Совсем на иных принципах строится их связь. И раз уж мысли свернули в эту сторону, пора заканчивать бесцельное блуждание по саду и заняться делами. Тем более что настала пора делать следующий ход. Не столь тяжёлый для имперской аристократии финансово, сколь неприятный для самолюбия. Даже если шантаж безопасностью детей не удастся и придётся проводить серьёзные репрессии, реформы проводить надо. Знаем мы, что случается, когда рушатся империи.

Крепко сжимая в руках папочку, у кабинета Заместителя Императора дожидался своей очереди вызванный в неурочное время министр культуры и образования Миней Лааверу. Сквозь тяжёлые резные двери Большого Императорского Кабинета не доносилось ни звука. Нехорошие предчувствия одолевали его. Ведь ещё и недели не прошло, как сдавал он месячный отчёт по своему ведомству. На ум сразу приходил Маадрик Нерлех, который вот после такого же вызова мечется как наскипидаренный, решая какие-то свои проблемы. Может всё дело в той папочке, что он принёс с собой, но реальность оказалась гораздо хуже.

Стишки-дразнилки, пасквили и забавные картинки, которые около месяца назад кто-то начал распространять по столице, на Заместителя Императора не произвели должного впечатления. Наоборот, она даже с некоторым удовольствием вникала в стихотворные творенья. По правде говоря, среди них действительно встречались талантливые произведения. Однако когда она завела речь о реформе образования…

— Юр министр, скажите-ка, у нас ведь все люди благородного происхождения учатся бесплатно и принимаются без вступительных экзаменов?

— Да. Это одна из основных дворянских привилегий. Кроме того, считается, что эти молодые люди получают достаточно хорошее домашнее образование, — о том, что это далеко не всегда соответствует действительности, он решил не упоминать.

— Видите ли в чём дело… у империи больше нет средств содержать банду бездельников и в том числе оплачивать их образование, которое большинству из золотой молодёжи совершенно не нужно и которым они никогда в жизни не будут пользоваться.

У Минея от такого поворота разговора внезапно исчезли все мысли, в голове поселилась звенящая пустота. Подождав некоторое время реакции со стороны собеседника, и поняв, что такая простая мысль не укладывается у него в голове, Ашам продолжила:

— Итак, для студентов нового набора отменяются все льготы при поступлении. Образование станет исключительно платным для всех. За исключением группы, которую назовём, ну скажем, «имперскими стипендиатами». Эти молодые люди будут не только учиться бесплатно, но и получать некоторую, не очень большую, стипендию от государства. Их будет не слишком много, не более десяти процентов от общего числа учащихся, и попасть в их ряды можно будет только выдержав экзамен, какой сдают при поступлении простолюдины. Как вам такая идея?

Меней прокашлялся и неожиданно сиплым голосом произнёс:

— Высокие Дома будут очень недовольны.

— Недовольство Высоких Домов предоставьте мне, ваша задача — привести в жизнь эти нововведения. Кроме того, ещё один момент по поводу оценивания их учёбы. Оно должно быть намного строже, чем для остальных. То, за что остальным будет ставиться «отлично», стипендиаты должны получать только «хорошо».

— Вы хотите превратить жизнь этих молодых людей в ад? Им и так нелегко придётся среди обозлённых аристократов.

— Я хочу вырастить из них интеллектуальную элиту. И то, что им занижают отметки должно преподноситься не как ущемление их прав, а как уверенность, что для них это не уровень и они могут лучше. К тому же, никто не мешает отпрыскам Высоких Домов сдавать экзамены на общих основаниях, — Ашам хитро прищурилась.

— Они ни за что не пойдут на это. Гордость не позволит.

— А это смотря как преподнести.

Они ещё некоторое время обсуждали подробности реформы образования, и юр Лааверу даже высказал некоторые рациональные предложения, с одобрением принятые повелительницей. Беседа растянулась на добрых два часа, и уже уходя, в дверях, он столкнулся с Маадриком Нерлех.

Напросившийся на аудиенцию министр финансов вид имел мрачный и решительный, и с подозрением глядел на приветливо улыбнувшуюся ему Ашам.

— Отчёты, — он чётким движением протянул папку с финансовыми документами. На этот раз в них было подчищено всё, что можно было подчистить. Демон наскоро пролистала бумаги, ни на чём особенно не задерживая внимания.

— Хорошо. Можете быть свободны. Позднее я просмотрю ваши документы подробнее.

За спиной Маадрика Нерлех захлопнулась дверь, а Ашам опустила глаза на заинтересовавшую её страничку. Деньги за зерно появились. Да. Но вот откуда они пришли, из отчёта было совершенно непонятно. Как же не хватает времени на все задумки! Они так и не выяснили с Юргоном, как собирались, не ведется ли ещё какие заготовки необходимые для объявления войны. Однако есть человек, который может пролить свет на эту тёмную историю, и она тронула звонок, чтобы послать дежурного секретаря за шефом жандармов. Заодно и вопросом по оружию, боеприпасам и амуниции его можно будет нагрузить.

Ожидая, пока придёт вызванный Буйгар Ратмир, она прошлась по кабинету. Это помещение было предназначено скорее для приёмов и аудиенций, чем для работы. Во всяком случае, помпезной, бросающейся в глаза роскоши тут было на порядок больше, чем в Малом Кабинете. Плюш, бархат и позолота, обилие зеркал, мозаичная карта империи из драгоценных и полудрагоценных камней во всю стену и на самом видном месте ростовой портрет императора. Не так давно ей предложили заменить его портрет её собственным, но Ашам решительно отказалась. И вообще не стала позировать ни для какого портрета. Не хватало ещё оставлять за собой такой след. В конце концов, по истечении срока контракта она собирается бесследно исчезнуть.