— Ты мне нужен.

— Я думал, что ты так и не приедешь, — сказал Бен, разжав объятия.

Кейт положила голову ему на грудь.

— Я целую вечность с тобою не целовалась, Бен. — Она посмотрела на него. — Поцелуй меня еще, я уже почти забыла тебя.

— Ты, наверное, меня обманываешь, — последнее слово прозвучало неразборчиво — он опять коснулся ее губ.

Кейт расстегнула пуговицы на его рубашке и ее руки скользнули по телу Бена. Поцелуй становился крепче. Его желание — пылкое и страстное — нарастало. Губы чувствовали прикосновения его языка, нежного и жесткого одновременно, руки касались шелковистых волос на груди. Их поцелуй длился долго, и луна, похожая на Чеддерский сыр, решила как следует рассмотреть влюбленных.

— Помнишь, когда я приехала сюда в первый раз, Бен?

— Прекрасно помню. Ты пыталась меня соблазнить.

— Я опять сюда пришла ради этого.

— Чтобы узнать мои секреты с помощью секса?

Кейт засмеялась.

— Нет, это настоящее чувство. Я пришла познать любовь.

— Тогда я знаю место получше, чем стоять, прижавшись к стене в холле.

Взяв Кейт за руку, Бен повел ее через застекленный кабинет, через библиотеку с мебелью из красного дерева, обтянутую кожей, через ванную, пахнущую мятой, в свою спальню. Кейт увидела, что спальня похожа на Бена: огромная, выдержанная в мужском духе, без изъянов, как и сам этот мужчина. Здесь не было ненужных безделушек и резной мебели с завитушками. Лишь четкие линии и много свободного места.

Огромная кровать занимала полкомнаты. Казалось, вся она расшита лунным светом, проникавшим через огромное от потолка до пола окно.

— Какое прекрасное время для встречи, — сказала Кейт.

Бен подошел к музыкальному центру.

— Музыка?

— Джаз.

Он улыбнулся. Музыка любви.

Песня, которую он выбрал, начиналась медленно, ритм нарастал постепенно. Когда Бен оглянулся, то увидел, что она двигается прямо на него. Их губы сомкнулись, и ничего не было слышно, кроме шуршания обуви по полу и чувственного ритма джаза.

Кейт подошла к Бену, сняла с него рубашку. Ее руки в такт музыке ласкали его грудь.

— Мне хочется всегда ласкать твою грудь, — сказала Кейт.

— Я мог бы тебе это позволить. — Он потянулся к ее блузке. — Нет, сегодня я тебя соблазняю. — Она отступила назад и остановилась в дорожке солнечного света. Когда Кейт расстегивала блузку, ее глаза были похожи на черные кристаллики. Она пристально смотрела на Бена, замедляя движения в такт музыке.

Кейт услышала глубокий и резкий вдох Бена, и ее блузка соскользнула на ковер, обнажая тонкую полоску черных кружев белья.

Она сделала шаг назад, упала в его объятия, а музыка ускорила ритм. Кейт прижалась грудью к нему, их дыхание стало единым, черное кружево сильно волновало его.

Они, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза без слов, без поцелуев, наслаждаясь удивительным чудом близости. Вокруг гремел джаз, настойчивый ритм которого нельзя было остановить.

Руки Кейт дотронулись до пояса брюк Бена. Она сняла их и перед ней предстала его пульсирующая плоть. Эти движения не повторяли музыки. Кейт еще раз ускользнула от него. Когда ее юбка упала, лунный свет превратил ноги Кейт в шелк медового цвета. Она потянулась и сняла ленточку с волос. Они свободно рассыпались золотом вокруг лица.

Глаза Кейт были прикованы к Бену, она опять медленно двигалась к нему. Музыка джаза опять изменила ритм. От ее дискантового звучания захватывало дыхание.

Бен мягко и нежно поцеловал губы Кейт, точно повторяя музыку. Тесно прижавшись друг к другу, они медленно двигались к кровати.

— Это ради любви, Бен. Я люблю тебя.

— Я ждал все лето, когда ты это скажешь. — Бен отодвинул тонкую полоску черного кружева — единственное, что их сейчас разделяло.

— Я люблю тебя, Кейт.

Их тела сомкнулись и заговорили на языке любви. Их соединял джаз во всех его тонах и ритмах. Их тела растворились в этой удивительной музыке. Они исполнили джазовый вальс и шафл[3].

Их тела отзывались эхом на резкий бренчащий бас и металлический звон веселого фортепиано. Когда в воздухе повисла последняя нота, Кейт и Бен, обессиленные, лежали в объятиях друг друга.

— Кэти? — Он гладил ее влажные волосы.

— Да… — ее пальцы вырисовывали круги на его груди.

— Мне понравилось такое соблазнение.

— Подожди, будет еще одно.

— Это обещание?

Она оперлась на локоть.

— Да, Бен.

— Кэти, выходи за меня замуж.

Она была совершенно спокойна, глядя на любимое лицо. Кейт знала, что ее любовь — настоящая. И хотела сказать «да». Кейт хотелось вложить свою руку в руку Бена, пойти к алтарю и связать свое будущее с ним. Но не сейчас. Впереди еще выборы.

— Нет, Бен.

— Почему?

— Не подходящее время.

— Когда же оно будет подходящим?

— После выборов.

— Все достанется победителю?

— В любом случае, что мы теряем?

— Верно, моя мудрая, предусмотрительная Кэти.

Она засмеялась.

— Меня раньше никто не называл ни мудрой, ни предусмотрительной.

— Тебе это нравится?

— Нужно к этому немного привыкнуть.

Кейт свернулась калачиком возле Бена, уткнувшись лицом в его шею.

— Я могла бы остаться здесь навсегда, Бен.

— У тебя есть на это мое разрешение.

Луна залила их тела серебристым светом. Счастливые, они задремали. А когда луна начала меркнуть, они проснулись и улыбнулись друг другу.

— Бен, у меня есть интересная мысль.

— Что? — Он дотронулся языком до ее губ — Это?

— Ну нет… Его язык волшебно касался ее. — Но так не пойдет. — Кейт со стоном подалась к нему в руки, и снова зазвучала музыка. Когда прозвучали последние аккорды, она, оперевшись на локоть, посмотрела на Бена.

— Прежде чем меня отвлекут… — они вместе рассмеялись.

— Ты хочешь, чтобы я тебя отвлек снова?

— Думаю, что ты не сможешь.

— Я принимаю это как вызов, — Он взял ее руку и опустил немного ниже…

— Я хочу сказать, Бен Адамс, что ты откликнешься на этот вызов.

— Это звучит двусмысленно. — И он уже был готов принять вызов еще на один джазовый вальс. Но сказал: — А теперь скажи свою интересную мысль.

— Давай искупаемся при луне.

Он закинул голову и прорычал: — И это интересно?

— Нет, но забавно.

Бен выпрыгнул из постели, потащил за собой Кейт.

— Давай поспешим, а то луна исчезнет.

Они прошли через ванную, пахнущую мятой, библиотеку, застекленный кабинет и оказались у задней двери. Бен взял Кейт на руки и понес по склону к воде. Луна убывала, и на горизонте появлялись розовые оттенки рассвета. Кедры, кипарисы, сосны стеною прикрывали их.

Обнаженные, они прыгнули в уединенную бухту позади дома. Вода, еще хранившая солнечное тепло, окутала их и ласково омыла влажные от любви тела.

Они резвились, как веселые морские котики, ныряя, брызгаясь, маня друг друга. Их веселье разбудило лягушку и заставило болотного журавля искать другое место добычи. Было слишком поздно, чтобы пели ночные птицы, и слишком рано, чтобы звенели комары. Предрассветный воздух был недвижим, чудесен, весь наполнен густым медом и предвещал начало нового дня.

Кейт и Бен вышли из воды, держась за руки, когда оставляя розовый след и облачая в золото восточное небо, появилось солнце.

Они побежали по росе, смеясь над деревьями, ветки которых хотели их ухватить.

— Я выиграла, — сказала Кейт, прислонившись к двери.

— Нет, ты обманываешь. — Он обнял ее и прижался лицом к мокрым волосам.

— Гм… Тебе хорошо.

— Тебе тоже, — она прильнула к нему. — Я не обманывала.

— Нет, обманула. Когда ты убегала вперед, ты так вильнула задом, что у меня сразу отключилась голова в погоне за тобой.

— Как это?

— Ты знаешь.

— Покажи мне.

Он отпустил ее и сделал то же самое движение. Кейт залилась смехом.

— Если ты действительно хочешь победить на выборах, Бен, тебе стоит сделать такое же движение на следующем митинге. Это привлечет внимание всех.