Качки разбежались, а седой тем временем продолжал:

– Сивый… Новый талант Старика. О тебе поговаривают в городе, да, уже поговаривают. И намного лучше, чем об этом дебиле, которого мы тут связали. – Он указал подбородком на перепуганного Стефана. – Сдается мне, вы с паном Стефаном друг друга недолюбливаете, да? И вроде как Старик тебя недооценивает, верно? Так, по крайней мере, говорят, но куда нам, простым смертным, разбираться в настоящих людях… Вполне возможно, ты лучше меня этих людей знаешь… Стефан этот и вправду порядочное дерьмецо – надо же: продать своего шефа и благодетеля. Впрочем, такое случается. Мы, в конце концов, всего лишь человеки. Но чтобы в эту банду затесался такой самоуверенный придурок, который поверил, будто кто-то вот так вот, за красивые глаза, отвалит ему четыреста штук, купит билет в ЮАР да еще по головке погладит… ну, скажу я тебе, реформа образования нам и в самом деле необходима, это точно.

– А сейчас благодаря ему, – продолжал седой, – считай, все чисто. Старик начнет вынюхивать, быстро поймет, что товар подрезал Стефан, просечет про покупку билетов в ЮАР на его фамилию, даже, скорее всего, пошлет туда своих людей, только вот загвоздка: его шансы найти там Стефана и следы товара будут равны нулю, поскольку наш дорогой друг будет лежать в каком-нибудь болотце, до которого никто никогда не доберется… И есть еще одно обстоятельство, которое, пожалуй, тебя удивит…

– Хата чистая, – перебил седого первый «рабочий». Но прежде чем тот успел ответить, со стороны сада в гостиную ввалился второй качок, подталкивая перед собой девушку с коротенькой блондинистой стрижкой.

Та молча кинулась к седому.

Сивый от ужаса даже зажмурился, но, к своему удивлению, не услышал ни удара, ни ругательств, а только радостное:

– Уфф, папуля… А я уж испугалась, подумала, что-то пошло не так…

Сивый, хотя все еще ощущал на лице оплеуху, резко встал на ноги. Посреди гостиной стоял седой и, блаженно улыбаясь, прижимал к себе… да-да – Аську!

– «Папуля»? Вы знакомы? Ты?.. Этот… – В нем все аж заклокотало. – Выходит, ты меня подставила?

Седой обернулся. Двое качков сразу подскочили к Сивому.

Не прошло и минуты, как он опять сидел у стены и мрачно размышлял, из чего это сейчас делают подошвы зимних ботинок.

Тем временем девушка знаком велела качкам прекратить избиение:

– Хорош ныть, ты же знаешь, у наших отношений не было будущего…

– Лживая сучка, да ты же только что в машине отса…

Он не успел докончить.

«Бля, бабские тапки делают из того же, из чего шузы этих придурков?» – Седой скорчился и харкнул кровью.

– Экая свинья. – Седой посмотрел на него, не скрывая отвращения.

Сивый невнятно произнес:

– Ты, кретин… Это же…

– Тссс… – седой предостерегающе поднял вверх палец, – ничего больше не говори. Если не спрашивают, молчи, так подольше протянешь. А захочешь что-то сказать, подними палец, о’кей? Мы задумали этот номер уже давно, так как узнали – ну, скажем, из надежных источников, – что колумбийский картель в ближайшее время провезет в Польшу крупную партию хитро спрятанного кокаина, и мы хотели так ее перехватить, чтобы не только не остаться внакладе, но и чтоб никто не перебежал нам дорогу. Вначале мы поставили на то, что Старика предашь ты. Он, конечно, тебе вроде как дядя, но все-таки седьмая вода на киселе, к тому же, скажем прямо, – ужасный тупица и сукин сын. Не ценит он своих людей, ой, не ценит. К слову сказать, рано или поздно он наверняка об этом пожалеет: в конце концов они его подставят… Но это уже не наша проблема… Короче, Аська решила попробовать. Познакомилась с тобой, согласилась на свидание, одно, второе, но в итоге сказала, что с тобой у нас ничего не выйдет и что единственный способ – это раскрутить Стефана. Он не только намного менее лоялен, чем ты, но – следует признать – гораздо тебя глупее. И Ася оказалась права: Стефан попал, как кур в ощип. Не подумал хорошенько, ой, не подумал. А мы его сейчас бац по башке – и совершенно безнаказанно, никто нас не заподозрит…

Сивый засмеялся у стены.

– Можете засунуть эти ваши планы себе в жопу…

Качки уже было подскочили, но Сивый демонстративно поднял руку вверх, как школьник на уроке, а седой, которого это явно позабавило, жестом остановил своих людей.

– Интересно… И что же ты скажешь?

– Дело в том, что эти ваши люди… они… менты…

Воцарилась тишина. Трое мужчин и девушка молча переглянулись, а затем… дружно расхохотались.

– О, Боже… Да, конечно, менты. Только что с того? – У седого от смеха даже слезы выступили на глазах. – Хочешь хорошо жить – умей вертеться. Это и менты понимают. А если серьёзно: коли уж ты не читаешь книг, то хотя бы внимательно смотри американские боевики. Сойдут и третьеразрядные. Да. Они полицейские. Но – плохие полицейские. Продажные и плохие. Очень плохие. Дочурка, – седой повернулся к дочери, – пистолет пана Чажастого у тебя, как мы договорились?

Девушка молча открыла сумочку. Седой вынул из кармана своего безупречного костюма от Хьюго Босса белый платочек и осторожно, через платок, достал пистолет.

– Итак, это оружие пана Старевича по кличке Старик, не так ли? И на нем есть отпечатки одного из его ребят, некоего везунчика, пана Чажастого, по кличке Сивый, верно? Предупреждаю – сейчас будет трудное слово: это, конечно, риторические вопросы, молодой человек…

Сивый, честно говоря, был не совсем уверен, что хочет сказать седой, но с самого начала понял, в каком направлении развиваются события этого наипростейшего из налетов на хату, о каких он только слыхал. И потихоньку расслабился, а заметив, что водку стали глушить двое качков-ментов («о, стихами уже заговорил, бля…»), начал перемещаться в сторону веранды.

А седой, видать, был человек образованный: высказался и теперь уже не нуждался ни в чьих комментариях. Он спокойно подошел к связанному Стефану, спокойно прицелился в него из пистолета, который продолжал держать через платок, и не моргнув глазом, с расстояния каких-нибудь шестидесяти сантиметров выстрелил парню прямо в грудную клетку. Голова Стефана беззвучно упала на грудь, на которой появилось красное пятнышко крови, а седой невозмутимо отвернулся от трупа, давая понять, что не желает даже видеть вопросительного знака, в последний момент появившегося в глазах Стефана.

А потом, резко повернувшись, выстрелил второй раз – прямо в руку стоящего неподалеку качка. Тот, удивленный и взбешенный, закричал от боли.

– Ну да, извини, об этом мы не успели договориться, но ранение настолько легкое, что я предпочел тебя заранее не волновать. Зато алиби у нас будет в высшей степени правдоподобное.

Сивый смотрел на все это с ужасом, а седой наклонился над Стефаном, вынул из кармана трупа кошелек, небрежно открыл его и вложил внутрь какую-то мятую бумажку.

– Засекреченный номер оперативного телефона. На случай, если кто-нибудь усомнится, действительно ли он работал на нас. Ты еще не понял, Сивый? Ты был свидетелем контрольной покупки – операции, проводимой под личным контролем прокурора Гольдвассера, известного своим беспощадным отношением к коррупции, кумовству и ко всяким криминальным делишкам. Ха! Хорошо сказано! А смотри-ка, у тебя ведь было предчувствие: Стефан всегда тебе казался паскудой… Знаешь, вскоре СМИ начнут кричать, что он работал на Центральное следственное управление и уже много недель был обычной подсадной уткой в банде Старика. Впрочем, в определенном смысле это будет правда: ведь, когда я его завербовал, приходилось ему платить, а на все это нам требовалась документация. Таким образом, он зарегистрирован как активный оперативный информатор, которому нужно было периодически отстегивать по несколько, даже несколько десятков, сотен. Мне жаль, но мы вынуждены будем сообщить, что попытки перевоспитывать молодых людей – теперь я это сформулирую на вашем языке, чтоб тебе было понятнее, – ломаного хуя не стоят. А знаешь, почему? Потому что ты, отпетый бандит и правая рука известного гангстера, не только вместе со Стефаном решил кинуть своего шефа, но и, когда сориентировался, что этот подающий надежды юноша хочет перекинуться на сторону сил добра и света, из мести его прикончил, а также выстрелил в сотрудника органов при исполнении, да-а… ты, конечно, влип… но куда было деваться… в этой трудной ситуации…