- Лина, яд стал распространяться, дай я тебе помогу! - прокричал папа, приближаясь ко мне.

   - Нет, отойди, отойди... - бессвязно бормотала я, пытаясь отползти к стене.

   Шум, который затих всего несколько минут назад, возобновился и стал ещё более страшным и сильным. Или... или это всего лишь мои галлюцинации? Меня бросало то в жар, то в холод. Всё вокруг закружилось в диком вальсе, размывалось, нестерпимые звуки разрывали барабанные перепонки, а вибрация пола не давала телу покоя.

   Папа совершенно не обратил внимание на мои попытки отстраниться и присел рядом на корточки, нежно прикоснувшись к моему лицу. Я хотела откинуть его ладонь, но рука лишь бессильно повисла.

   - Ангелина, перестань сопротивляться. Надо бежать, что-то случилось снаружи, - объяснил отец, оглядывая рассыпающуюся лабораторию. - Теперь небезопасно здесь находиться!

   Оказывается, эти движения и шумы не плод моего воображения! Здание на самом деле тряслось и разваливалось на части.

   "Неужели отец только сейчас это заметил?"

   - Я не могу дышать... - прохрипела я, продолжая прижимать ладонь к горлу, точно таким образом смогу усмирить боль.

   - Я сумею тебя спасти, - пообещал мужчина и поднял с земли, - если мы выберемся отсюда.

   Мое безвольное тело буквально обмякло на его руках: тот момент сохранился в памяти всего лишь как гуща скудных ощущений, которые ещё могли донести органы чувств - сильная вибрация, ужасная боль во всем теле и расплывчатое очертание папиного лица. Остальное будто находилось вне моих возможностей понимать и осознавать.

   Лаборатория продолжала рассыпаться в прах, колонны и железные балки отрывались от стен и срывались вниз. Лопались пробирки и препараты ручьем стекали на пол, разваливались шкафы, приборы издавали писклявые звуки, разрывались электропровода, где-то вспыхнул огонь... запахло горелым...

   Папа ловко лавировал среди падающих железяк и отскакивал от всяких препятствий, быстро перемещая нас в неизвестное для меня направление. Нас словно охранял ангел-хранитель, каждый раз в последнюю секунду отводящий опасность. Но долго ли он сможет нас так сопровождать?

   В следующий миг удача изменила: внезапно возникшая из ниоткуда балка рухнула на отца, придавив его к земле. Не знаю, специально или же совершенно случайно, но за миг до падения он отбросил меня в сторону. Я не поняла, как сумела ещё сохранить сознание, которое до этого было полностью в тумане.

   Мне было до такой степени больно, что хотелось залечь здесь и больше никогда не просыпаться. В голове билась одна и та же мысль: мне теперь уже было всё равно - зачем продолжать жить, если самых близких больше нет? В чём смысл жизни, если ориентиры потеряны? Бороться за существование, чтобы потом оставшиеся дни теребить грустные воспоминания и сожалеть о прошлом? Разве это кому-то нужно?

   К тому же нет никаких гарантий, что отец сможет извлечь яд, который уже так глубоко внедрился в организм. Кажется, что я вся горю в адском пламени...

   "Папа... где папа?"

   Эта мысль заставила собрать волю в кулак и, преодолевая себя, открыть глаза. Всё вокруг продолжало трястись и разваливаться как картонный домик. Я глядела в высокий потолок, с которого под страшными углами свисали остроконечные железные каркасы, некогда подпиравшие сооружение. Они были похожи на сталактиты в пещерах, готовые в любой миг сорваться вниз и пронзить нас как копья.

   Нехотя отведя от них завороженный взгляд, я перевернулась на живот и осмотрелась: лаборатория скрыта толстой пеленой пыли. Наконец, мне удалось увидеть в развалинах отца - он лежал, уткнувшись лицом к земле, сверху распласталась длинная железяка.

   - Папа... - прошептала я и поползла в его сторону.

   Мужчина лежал неподвижно, и мне стало страшно подумать, как человек, внушающий целой стае чудовищ страх, мог быть повержен простыми физическими законами.

   - Папа, - позвала я, взяв отца за руку. Она была холодной как у мертвеца. - Папа, пожалуйста, ответь!

   К счастью, отец слабо зашевелил пальцами и поднял на меня свой взгляд.

   - Ангелина, - его голос звучал как едва различимый шелест листьев. - Беги, дочка, беги... я люблю тебя...

   - Нет, пап, я помогу тебе, - пообещала я и поняла, что силы более менее вернулись ко мне.

   Я встала на ноги и попыталась сдвинуть железный каркас, придавивший отца.

   "Я смогу, это совсем несложно... но она такая тяжелая! Ах, если бы Дая и Винь были тут..."

   Я сглотнула комок в горле и сконцентрировалась на спасении человека, который только что фактически убил дорогих мне людей. Я навалилась плечом на железку, стараясь хотя бы откатить ее в сторону, но мои попытки остались безуспешными. Отец с грустью и разочарованием в глазах смотрел на мои безнадёжные выходки:

   - Уходи скорей! У тебя нет способностей... ты не сможешь...- вновь и вновь повторял он.

   - Хватит, папа, - со злостью отвечала я сквозь зубы. - Немедленно прекрати!

   Он всё это время недооценивал меня... но я ...

   Внезапно скрежет металла как ножницы разрезал тишину; я резко взглянула наверх и увидела, как один из очередных каркасов сначала накренился, немного качнулся и нехотя отделился от потолка. Теперь своим острием он метился прямо в то место, где лежал мой отец.

   - Уходи! - как сквозь толщу воды послышался последний крик папы.

   Мне показалось, что этот миг был записан на кинокамеру и теперь его прокручивали как в замедленной съемке. Даже собственные движения показались заторможенными: миллиметр за миллиметром я вскинула над головой руку, чтобы бессмысленно защитить себя и отца от гибели.

   Вспышка озарила лабораторию и послышалось, как ангел позвал меня где-то издалека:

   - Ангелина!

   Глава 22. "От любви до ненависти - один шаг".

В сущности, все равно, за что умираешь; но если умираешь за что-нибудь любимое, то такая теплая, преданная смерть лучше, чем холодная, неверная жизнь.

   - Ангелина, твой папа - Предатель! Он натравил на нас десмодов! - прокричал я, когда железная дверь с шумом ударилась о пол.

   Я так и знал, что её отец так подло с нами поступит. Даже если он нейтрализовал наши способности, это не означает, что моя интуиция собирается молчать. С уходом Предателя вернулись силы, о чём знали и десмоды, до этого с нетерпением преследовавшие нас.

   Сигнализация.

   Я резко обернулся и увидел, как на меня несётся огромный парень с увесистой битой. Ловко подставив подножку, я подхватил тело на лету и швырнул в железную дверь: может, это поможет её сломать. Туша подростка ударилась о стальную стену и образовала в ней глубокую вмятину. Как только парень рухнул на землю без сознания, прямо рядом со мной пролетела болванка, которая врезавшись в дверь, отскочила в сторону.

   Десмоды любили пошалить тяжёлым инвентарём.

   - Ангелина! Ты меня слышишь?! - закричал я, приложив обе ладони к холодному металлу. Да что же такое! Почему не удаётся растворить дверь?! Учёный успел и на неё наложил изоляцию! Где же Винь, почему не помогает?

   - Да, я тебя слышу, - послышался слабый голос с той стороны.

   Её голос дрожит... она опять плачет... Я должен наконец сказать это... должен...

   - Ангелин, я люблю тебя, люблю! - прокричал я, надеясь, что мой голос сможет заглушить все эти шумы.

   Она меня слышит? Она знает о моих чувствах?

   - Дайм, берегись! - проорал мне Винь сзади.

   За спиной прогремел взрыв, который отбросил меня от двери на добрых пять метров. Я резко вскочил на ноги и повернулся в сторону лаборатории: дверь, разделяющая нас, даже не пострадала. Я даже не могу видеть сквозь неё!

   "Из чего он умудрился её сделать? Чёрт, услышала ли она мои слова?"

   - Хватит там копаться, лучше помоги мне! - с дикой злостью бросил мне братан, проскользнув рядом.