По небу прокатились раскаты грома, и на пыльную городскую улицу обрушился ливень, тот самый неистовый, проливной дождь, воды которого пронесутся потоками по канавам и оврагам, возвращая к жизни траву на просторах бескрайних пастбищ, раскинувшихся на многие и многие мили к северу и западу.

В былые времена вода на Западе считалась едва ли не самой большой ценностью, что вполне справедливо и для наших дней. Не имело никакого смысла обзаводиться землей, если на ней не было источника воды, и поэтому подавляющее большинство скотоводов не приобретало в собственность тех земель, что использовали под пастбища. Они попросту находили подходящий участок и начинали пасти там свой скот до тех пор, пока пастбище не истощалось, и тогда им не оставалось ничего другого, кроме как отправляться дальше. Десятки людей погибли от жажды в Тинахас-Альтас близ старой Калифорнийской тропы, в то время как совсем рядом, в огромных каменных резервуарах, затерявшихся среди скал, плескались многие тысячи галлонов воды.

Для человека неопытного, незнакомого с пустынями юго-запада, эти начисто лишенные растительности скальные хребты представляли собой зрелище пугающее и малопривлекательное, и дилетант даже не мог мечтать найти воду в таких местах. И все же она там была — дождевая вода, собиравшаяся в скальных резервуарах, стекавшая сюда с каменных склонов окрестных вершин.

Никто никогда не брался утверждать, что освоение Запада шло просто. В случае удачи все труды и усилия вознаграждались сторицей, но ради этого приходилось работать не покладая рук.

Так же, как и сейчас.

Положив левую руку на заднюю луку седла, Мак-Марси обернулся и обвел взглядом дно оврага. Его загорелое, с тонкими чертами лицо омрачилось. Все как будто бы хорошо, стадо здесь, но вот только что-то коров в нем осталось слишком мало.

Стоял жаркий полдень, обычно в это время дня, вытянувшись длинной вереницей, скот неуклонно тянулся к водопою.

Где-то впереди протяжно замычал бык, потом еще один. Что там еще? Кроме мычания скота до его слуха доносились и другие звуки, заставившие его помрачнеть еще больше. Где-то у ручья стучали молотки.

Ему не требовалось лишних объяснений, чтобы догадаться, что происходит. Это могло означать только одно: Джингл Боб Кенион обносил водопой забором!

Когда Мак-Марси появился из-за поворота, стук молотков на какое-то мгновение смолк, но лишь только на мгновение, не более. Затем работы возобновились.

Два ряда колючей проволоки были уже туго натянуты между столбами, преграждая выход из оврага. Несколько ковбоев натягивали третий ряд. По-видимому, планировалось ограждение из четырех рядов проволоки.

Коровы Марси уже толпились перед забором и мычали от жажды.

По мере того как он подъезжал ближе, двое из работников отложили молотки и встали у забора. Прищурившись, Марси перевел взгляд на рослого человека, сидевшего верхом на чалом коне. Джингл Боб Кенион поглядывал в его сторону с мрачным злорадством.

Марси намеренно избегал встречаться взглядом с двумя работниками у забора — там стояли Вин Рикер и Джон Соли, — ибо их присутствие здесь не сулило ему ничего, кроме больших неприятностей. Вин Рикер снискал себе славу ганфайтера и отъявленного убийцы. А Джон Соли станет делать все, что прикажет ему Вин.

— Кончай дурить, Кенион, — гневно заявил Марси. — По такой жаре у меня вся скотина передохнет!

Взгляд Кениона оставался непреклонен.

— А это уже не моя забота, — невозмутимо заявил он. — Я с самого начала предупредил тебя, чтобы ты убирался отсюда подобру-поздорову. А ты остался. Так что сам напросился. Вот и вертись, как хочешь, или же проваливай к чертовой матери.

Чувствуя в душе безудержную вспышку раздражения, Марси яростно сверкнул глазами. Но давать волю чувствам не стал, постаравшись умерить свой гнев. В данной ситуации он не имел ни малейшего шанса выиграть стычку. Одолеть в одиночку Рикера и Соли ему не по силам, и к тому же кроме них пришлось бы иметь дело с остальными работниками и с самим Кенионом.

— Если тебя что-то не устраивает, — ухмыльнулся Рикер, — то почему бы тебе не попробовать нам помешать? До меня тут дошли слухи, что ты считаешь себя очень крутым.

— А ты, похоже, только и дожидаешься удобного случая убить меня? — ответил вопросом на вопрос Марси. — Попомни же, Рикер, попадешься ты мне когда-нибудь без этих вот своих пушек, и тогда я от души надеру тебе задницу.

Рикер расхохотался:

— Не охота руки об тебя марать, а иначе я бы не поленился, подошел бы, и ты бы у меня как миленький взял свои слова обратно. Если ты когда-нибудь и застанешь меня без пушек, то тут же сильно об этом пожалеешь.

Марси перевел взгляд на Кениона:

— Кенион, вот уж не ожидал от тебя такого. Без воды мои коровы и трех дней не протянут, и ты это прекрасно понимаешь. Без ножа меня режешь!

Кенион остался непреклонен.

— У этой земли есть хозяин, Марси, — сухо отрезал он. — Здесь каждый сам за себя. Так что добывай себе воду сам, и нечего ныть. Тебя сюда никто не звал, сам приперся и зацепился. Вот и выкручивайся теперь, как хочешь.

Развернув коня, Кенион поскакал прочь. С минуту Марси глядел ему вслед, не находя себе места от негодования. Затем, словно опомнившись, он тоже развернул своего вороного с бурыми подпалинами коня — подвласой масти — и направился в обратный путь по дну оврага. Оглянувшись назад, отметил про себя, что только шесть тощих коров остались понуро стоять у заграждения из колючей проволоки.

Он уже успел проехать поворот, когда его поразила внезапная мысль. Всего шесть от нескольких сотен, которые он пригнал сюда! По идее сейчас все стадо должно было бы собраться у водопоя или же хотя бы направляться к нему. Немало озадаченный своим открытием, он отправился дальше.

По всем правилам сейчас сюда должны направляться практически все коровы. Куда мог подеваться скот? По дороге к своей хижине он взволнованно обозревал окрестности. Коровы исчезли, испарились! На всем своем протяжении его пастбище было совершенно пустынно.

Воры? Он нахмурился. О случаях угона скота в этих местах ему слышать еще не приходилось. Разумеется, от Рикера и Соли ожидать можно чего угодно, но Марси знал, что оба они выполняли определенную работу на ранчо у Кениона.

Он возвращался домой с тяжелым сердцем.

Собирая деньги на собственное стадо, он в течение семи лет отказывал себе во всем, экономя каждый цент, в тяжелейших условиях перегонял стада в Додж, Абилин и Эллсуорт. И вот ему подвернулась возможность основать свое хозяйство, шанс получить некоторую независимость и обзавестись, наконец, домом.

Дом! Он с горечью глядел на горные вершины, возвышавшиеся на дальнем конце его владений. Иметь дом означало завести семью, и на всем белом свете не было и не могло быть другой такой девушки, как Салли Кенион. И надо же быть такому, что именно она и оказалась дочерью старого Джингла Боба!

Не то чтобы она обращала на него внимание. Но еще до того, как противостояние с Джинглом Бобом превратилось в ожесточенную вражду, Марси нередко издалека наблюдал за ней и, в конце концов, влюбился без памяти, надеясь на то, что со временем, когда его хозяйство поднимется, а сам он как следует обустроится на новом месте, им представится возможность познакомиться поближе. Может быть, он даже наберется храбрости и сделает ей предложение.

Это были совершенно дурацкие фантазии. И день ото дня они начинали казаться все более и более несбыточными. Теперь он не только стал первейшим врагом ее отца, но и оказался к тому же на грани полного разорения.

Опустившись на корточки перед очагом, он принялся готовить скудный ужин, все еще будучи не в силах отрешиться от мрачных дум. На душе скребли кошки. Куда мог подеваться скот? Если стадо украдено, то в таком случае коров неминуемо прогнали через владения Джингла Боба. Другого пути из этого уголка облюбованных Марси пастбищ попросту не существовало. Со всех сторон к ним вплотную подступали горные хребты. Всадник еще как-то пробраться мог. Но для скота там нет дороги.