— Похоже, выстрелить он так и не успел, — задумчиво пробормотал Сэнди. — Ну дела! И что за чертовщина?

Продолжая разглядывать скелет, он заметил между ребрами небольшой кожаный кисет, который покойник, очевидно, носил за пазухой. Поначалу он принял его за булыжник. Жесткая ссохшаяся кожа лопнула, когда он попытался развернуть находку. Внутри кисета оказалась пригоршня камешков, таких же, как и найденный им кусок породы!

Запихнув камни вместе с остатками кисета под валун, Малыш сунул за пояс ржавый револьвер и принялся карабкаться вверх. Выбравшись на скальный карниз, осторожно выглянул из расселины, убеждаясь, что бык уже ушел.

Чалый прял ушами, то и дело всхрапывая, и, судя по всему, вовсе не удивился, заметив, как хозяин выползает откуда-то из-под земли. Второго аркана ковбой не имел, очевидно, веревка так и осталась висеть на бычьих рогах, но только он теперь не думал об этом. Все мысли его сосредоточились на мертвеце со дна расселины.

Проснувшись на следующее утро, Малыш перевернулся на бок и обвел взглядом комнату. Все еще спали, и только тогда он понял, что наступило воскресенье.

Не обнаружив нигде поблизости Уолда, Сэнди отправился прямиком к летней кухне. Над трубой медленно поднималась струйка дыма, так как Чолли Купер, лучший повар в округе, подходил к своей работе со всей ответственностью. Не имело никакого значения, появлялся ли работник раньше или позже других — он всегда с радостью кормил его завтраком. В глубине души Сэнди радовался тому, что ему удалось избежать встречи с Уолдом, он недолюбливал своего угрюмого, вспыльчивого босса.

Компания на ранчо подобралась не из самых приятных, и Купер единственный по-дружески ровно относился ко всем. Джаспер Уолд чаще молчал, а говорил, лишь когда возникала необходимость отдать какое-нибудь приказание или же сделать кому-либо замечание, и тогда в его голосе звучали нотки сарказма. Джаспер, сорокалетний силач, производил впечатление человека, успевшего уже многое повидать на своем веку. Ходили слухи, что за ним числилось не одно убийство. Он держал при себе двоих постоянных работников, вот уже долгое время трудившихся на него: Джека Суорра, вечно небритого здоровенного громилу из Канзаса, и худощавого Датча Швайтцера — немца по происхождению и горького пьяницу.

— Привет, Сэнди. — Чолли приветливо взмахнул рукой с вилкой. — Садись к столу, я сейчас принесу кофе. Что-то рано ты сегодня поднялся.

— Ага. — Малыш пододвинул к себе глиняную чашку. — Хочу проехаться до Форкса. Нужно прикупить кое-чего. Пару рубашек и еще там по мелочи.

Чолли выложил на тарелку два огромных куска вареной говядины и четыре яйца.

— Вот, поешь, — предложил он. — Негоже отправляться за покупками на пустой желудок.

Разливая кофе, Чолли спросил, понизив голос:

— Когда босс вчера увидел, что ты не вернулся вместе с остальными, он прямо-таки позеленел от злости. С чего бы это вдруг?

— Наверное, был просто не в духе. Я вчера погнался за старым быком и потерял аркан. У чертовой скотины один рог, но зато такой, что хватило бы и на двоих быков.

Купер усмехнулся:

— Ты не первый остался без аркана, погнавшись за Стариной Однорогим! Благодари Бога, что сам жив остался.

— Ну и места в той стороне — не пройти, не проехать, — сказал вслух Малыш. — Ты бывал там когда-нибудь?

— Дальше ручья никогда не заходил, да и не имею такого желания. Кроме апачей, в тех краях хорошо ориентировался только один человек — его звали Джим Керлэнд. Он все твердил, что там есть золото, но над ним только смеялись.

— Ранчеро?

— Нет, скорее старатель. До приезда сюда он, кажется, работал где-то на рудниках. Но теперь его, скорее всего, уже нет в живых. Примерно с год назад он уехал куда-то в те края, и с тех пор никто его больше не видел ни живым, ни мертвым. Жена его умерла месяца три-четыре назад, а дочка поступила на работу в лавку Райта, дела на почте ведет.

Джим Керлэнд. Это имя нужно запомнить. Малыш Сэнди знал, что рискует. Убийца Керлэнда — если его скелет он нашел на дне расселины — мог все еще оставаться где-то поблизости, и любое упоминание имени Керлэнда могло навлечь на него большие неприятности. Так что разумней всего умерить свой пыл и действовать с предельной осторожностью.

Малыш Сэнди вовсе не считал себя героем. Он не чувствовал благоговейного страха перед человеком, нацепившим на себя звезду шерифа, и, как и большинство ковбоев того времени, полагал вершимое им правосудие досадным недоразумением, придуманным исключительно для того, чтобы не дать человеку пожить в свое удовольствие. Везде и во всем он поступал по собственному усмотрению, предпочитая разбираться со своими обидчиками по-свойски. Он стыдился обращаться за помощью к кому-то и был твердо уверен в том, что шерифы везде одинаковы.

Его влекло к себе золото. И если где-то находился рудник, столь же богатый золотом, как и найденный им кусок породы, то он и сам не отказался бы прибрать такое богатство к рукам. Еще бы! Ведь разжившись некоторым количеством золота, он обзавелся бы собственным ранчо и занялся разведением коров эмментальской породы, которые дают гораздо больше мяса, чем лонгхорны. Ах, как бы он развернулся, имея в запасе небольшой начальный капиталец!

Приехав в Форкс, ковбой отправился прямиком к лавке Сима Райта, работавшей без выходных в течение всего года. Пить он в тот день не собирался. Малыш Сэнди, высокий стройный юноша с копной светлых волос и кротким взглядом серых глаз, осадил своего чалого перед лавкой, поднялся на тротуар и прошел внутрь.

Поначалу ему показалось, что там никого нет. Затем он заметил девушку, глядевшую на него из-за прилавка.

Сняв шляпу, он подошел к ней.

— Мэм, мне нужна пара рубашек. Нет ли у вас чего-нибудь в клетку? — начал он разговор.

— В крупную клетку? — улыбнулась она в ответ.

— Ага, побольше.

Она выложила перед ним несколько рубашек, одна из которых, в черно-белую клетку, очень смахивала на шахматную доску.

Малыш принялся задумчиво щупать материю и наконец спросил:

— Ваше имя Керлэнд, мэм?

— Это моя фамилия. А так я Бетти.

— А я Сэнди, — представился он. — Обычно меня зовут Малыш Сэнди.

Не без некоторого колебания он сунул руку в карман и вытащил оттуда складной ножик, который тут же положил поверх рубашек.

Лицо девушки сделалось мертвенно-бледным. Подняв на Малыша полные скорби глаза, она прошептала:

— Откуда это у вас?

Он подробно объяснил ей, как все случилось. Она внимательно выслушала его рассказ от начала до конца, ошеломленно глядя на него.

— Вы считаете, что его убили? — спросила она после того, как он закончил. — Почему?

— У него при себе имелись образцы золотой руды, мэм. А ради золота некоторые готовы пойти на все, что угодно. Я сам такой. Давно хотел найти золото и решил, что буду помалкивать об этом, а когда найду жилу, то просто по-тихому застолблю то местечко для себя. Потом я прознал о вас и подумал, что следует вам все же сообщить об отце, чтобы хоть похоронить его по-человечески.

— А кто его убил?

— Откуда же мне знать! Думаю, что если очень постараться, то можно выяснить и это, но вам лучше еще какое-то время помалкивать о том, что его нашли.

— А если я пообещаю молчать, вы найдете убийцу? А я вам за это уступлю этот участок.

— Нет, мэм. Я не смогу принять от вас такую жертву. Мужчины в нашей семье воспитаны иначе. Но я никогда не прощу себе, если тот негодяй, способный так подло убить человека, останется безнаказанным, а поэтому, если вы не возражаете, мэм, я займусь этим в свободное время.

Девушка смотрела на него большими, печальными глазами, и Малыш Сэнди глядел в эти бездонные глаза и не мог оторваться — никогда еще не встречал он такой девушки. А ее губы! Ну просто замечательные губы! Не слишком полные, но и не совсем тонкие. Ему это нравилось. И шея у нее была белой-белой… Она улыбнулась ему. Малыш густо покраснел.

— Вы, наверное, думаете, что я раньше никогда не видел девушек, — смущаясь все больше, произнес он. — Вообще-то, возможно, я и в самом деле никогда не приглядывался к ним. Но ведь они тоже не баловали меня своим вниманием.