– Ну, если только самую малость. Я скучала по тебе.

– Мне очень не хотелось уходить утром. С тобой очень хорошо спать.

– С тобой тоже. Я решила остаться еще ненадолго. Скорее всего, до конца сентября. Думаю, Роузи поддержит меня и тоже останется.

– Ты же знаешь, что можешь жить здесь сколько угодно. Почти все разъезжаются до Дня труда. А в октябре прибывает много гостей, желающих полюбоваться полнолуниями, полакомиться свежими овощами, насладиться красотой осенней природы… У сестер начинается трудный период, они больше загружены работой… Кстати, сестра Тина вчера повредила лодыжку, попав в ямку. Врач, осмотревший ее, сказал, что ей теперь придется недельку полежать в постели. Вот почему монахиням понадобилась помощь Молли… О, как приятно от тебя пахнет, – тихо прошептал Мэтт.

– А я почувствовала твой запах, проснувшись сегодня утром, – произнесла Эмили, встречаясь с ним взглядом. – У тебя есть выходной на этой неделе?

Холидей кивнул.

– Я обещал провести его с Бенджи и Молли. Так что, выходит, занят. У меня редко случаются свободные дни, поэтому на них планируется масса дел.

– Понимаю, – вздохнула Эмили.

– Чем ты собираешься заниматься? – Мужчина скомкал бумажную салфетку и сунул ее в рюкзак.

– Читать, болтать с Роузи, позвонить домой, помочь сестрам, если те попросят. У меня найдется множество дел… Может быть, поедем с Роузи в город и сходим в кино.

– Ты будешь по мне скучать?

«Конечно, буду, – подумала миссис Торн. – Вот бы сейчас превратиться в маленькую куклу, залезть в карман к Мэтту и провести вместе с ним целый день…» Но вслух она сказала:

– Возможно… А ты?

– Возможно, – повторил он ее уклончивый ответ.

– У-у-у! Лжец! – рассмеялась Эмили. Мэтт лукаво улыбнулся.

– Значит… ты тоже мне солгала?

– Нет, – вновь сказала неправду женщина и так же, как и он, лукаво улыбнулась. – Пойдем, я провожу тебя до машины, а затем отправлюсь к Роузи.

Дойдя до джипа, миссис Торн помахала рукой Холидею и припустилась вниз по дороге, радостно улыбаясь.

– Роузи! Когда ты вернулась?

– Полчаса назад. Как хорошо здесь! Теперь целый день буду сидеть на крыльце и принимать визиты.

– Кто к тебе должен прийти? – Эмили оглянулась. – А где Айвэн?

– Рыбачит. Он донес меня до крыльца на руках. Только не воспринимай это как флирт. Айвэн совсем не интересуется мной, хотя навещал каждый день. Думаю, он просто чувствует ответственность за меня. Кстати, этот парень ужасно скучен, говорит только о деревьях, животных и рыбе, Мэтте и его детях. Я всегда притворяюсь, что засыпаю. Тогда он уходит.

– А я уж думала…

– Сестра Филли принесла мне бутылочку лимонада и печенье. Они в доме. Сюда же доставят обед и ужин.

– Да я сама сделаю это. Мэтт сказал, что сестра Тина повредила лодыжку и его дочь поможет им сегодня жарить рыбу. Если у них есть инвалидное кресло, я тебя покатаю: нельзя много ходить после операции. Как ты себя чувствуешь, Роузи?

– Хорошо. Правда, иногда побаливает живот, но врач говорит, что это просто возраст дает о себе знать. Знаешь, я, наверное, самая глупая женщина на свете. Как ты догадалась, что у меня аппендицит?

– Не знаю… Это все в прошлом. Я уже научилась не оглядываться. Послушай, хочу тебе кое-что рассказать… Не знаю, поверишь ли? Я и сама при одном воспоминании об этом начинаю себя щипать.

– О, Боже! – воскликнула Финнеран, выслушав рассказ подруги о событиях сегодняшней ночи. – Это чудо, да? Да и с Мэттом…

– Он хочет, чтобы сегодня я познакомилась с его детьми, – перебила Эмили собеседницу. – Видела их раньше, но это совсем не то. Интересно, что они подумают?

– Девочка хороша, сестры просто обожают ее. А вот мальчик угрюмый и раздражительный. Четыре или пять лет назад Мэтт… ну… встречался с женщиной по имени Анжела. Он ей очень нравился, да и она ему тоже. Однако их отношения закончились так же быстро, как и начались. До меня через десятые руки дошли сведения, что мальчишка невзлюбил ее, постоянно грубил. Это, конечно, сплетни, сама понимаешь, поэтому к ним нельзя относиться серьезно. Прости, Эмили, мне неприятно говорить такие вещи и причинять тебе боль. Просто учти: Мэтт очень любит своих детей и не желает, чтобы им было плохо.

Миссис Торн нахмурилась.

– Ты понимаешь, что мне придется подлизываться к сопляку?

– Да, ты права. Дети, опять же по слухам, вмешиваются в жизнь отца.

– Это ужасно. – Эмили почувствовала, как холодеет все внутри. – Ты напугала меня, Роузи. Мне нравится Мэтт… Кажется, я влюбилась в него… Что же мне делать?

– Ничего! – воскликнула Финнеран. – Оставайся прежней. Если Мэтт, зная твое отношение к нему, позволит сыну грубить тебе – а тот непременно сделает это, – то грош цена рейнджеру. Возникающие проблемы у Бенджи, так, кажется, его зовут, – следствие смерти матери. Холидею не мешает отвезти его на консультацию к психиатру. Но Мэтту проще не замечать происходящего с сыном. Хотя, что вполне возможно, нет никаких проблем, и мы зря беспокоимся. – Однако в голосе Роузи звучали нотки сомнения.

– Груз…

– Извини, не поняла.

– Груз, Роузи, это сленговое выражение для обозначения людей, чьим отношениям препятствуют воспоминания. Обычно это жена или дети, располагающиеся где-то «на задворках» памяти. Психиатры и психоаналитики рассматривают их как груз, лишний, мешающий довесок. Звучит ужасно, но все же справедливо. Что… если он возненавидит меня? Ведь дети в этом возрасте очень умны, да?

– Да. Кстати, и прекрасно умеют играть на чувствах. Мне казалось, ревновать должны девочки, ибо они очень зависят от родителей. Хотя, возможно, его дочь легко пойдет на контакт и примет тебя в качестве мачехи.

– Кто это тут говорит о свадьбе?! – взвилась миссис Торн.

– Отношения, если они серьезны, обычно ведут к браку. Не кипятись, Эмили, я просто уверена, у тебя мелькнула такая мысль. – Она улыбнулась, заметив, как покраснела подруга.

– Хочешь поиграть в скрэбл?

– Конечно.

– Хорошо, я пойду и принесу игру да прихвачу что-нибудь на обед.

Женщины увлеклись, и время до половины четвертого пролетело абсолютно незаметно. Взглянув на часы, миссис Торн объявила передышку.

– Роузи, тебе нужно отдохнуть, а я пойду покатаюсь на велосипеде. Вернусь через два часа. Между прочим, я поинтересовалась насчет инвалидного кресла… Сестры обещали доставить его к шести часам. Если не уснешь, то могу покатать тебя. Идет?

Роузи кивнула.

– Послушай, Эмили…

– Что?

– Не думай об этом. Чему быть – того не миновать. Кстати, так частенько выражается сестра Гасси. Лучше размышляй о радостных и приятных событиях.

– Прекрасная мысль. Ладно, я поехала.

Вернувшись в свой домик, миссис Торн нашла лист бумаги с записанными на нем поучениями и советами и сунула его в карман шорт. Там было около тридцати или сорока наставлений типа «Как улучшить настроение и поднять дух». Некоторые пункты пришлось сразу отмести, как негодный мусор. Например, добавку пищевых красителей в ванну за неимением таковой. А вот с восхищением своими достижениями и красотой, а также с мечтами никаких проблем не возникало. Эмили знала их наизусть, так зачем брать листок с собой?

Она крутила педали, размышляя то о Мэтте, то о наставлениях монахинь. Нужно каждый день делать что-то новое, менять настроение, как одежду. Это будет совсем нетрудно. Единственное, что беспокоило Эмили, так это выполнение одного пунктика обширного списка: отказ от негативных мыслей. Надо поинтересоваться у сестер, как справиться с этим, и вообще, возможно ли такое?

Миссис Торн очень нравилось одно изречение: «Пусть вас изменит мир». Она на собственном опыте проверила справедливость этого высказывания.

Часом позже Эмили остановилась, взглянула на тропинку, убегающую на гору, и закурила, сев на землю. Ей так и не удалось отказаться от табака и, наверное, никогда не удастся. Что делать, если Мэтт сделает предложение? Насколько сильно она любит его? А как же Бен? Столько вопросов – и ни одного ответа. «Вряд ли я стану матерью, не из того теста слеплена, – с досадой подумала Эмили. – Хорошо, я немного еще пофлиртую и уеду… Для Мэтта дети останутся на первом плане, а так и должно быть». Женщина прикурила вторую сигарету: ведь ей не придется дымить в доме Холидея.