Эмили была удивлена настолько, что на мгновение лишилась дара речи, когда адвокат сообщила ей неожиданную новость: половина дохода будет принадлежать ей, а вторая разделится на семь равных частей, ибо таковым оказалось желание компаньонов. Миссис Торн согласилась, но поставила свое условие: каждая женщина в конце года получит хорошую премию, она же обойдется без вознаграждения.

– Я чувствую себя котом, которого собираются кастрировать, – заявила Эмили на следующее утро, когда получала ключи от клиник в агентстве по продаже недвижимости.

– Самое приятное – наводить красоту, – спокойно заметила Лина. – Когда женщин окружает прекрасное, они хорошо себя чувствуют. Такая обстановка вызывает улыбку. Например, мне приятно, что интерьер клиник всем нам пришелся по вкусу.

– Послушайте, – напомнила миссис Торн своим помощницам, – не забудьте: сегодня придет корреспондент из «Курьера» и сделает наш общий снимок. У всех есть джемперы с надписью: «Клиника Эмили по коррекции фигуры»? Это отличная реклама! Завтра у нас побывают представители из «Стар», а в пятницу – из «Ньюс Трибьюн».

Эмили чувствовала себя матерью, поглядывая на уходящих подруг, которые усаживались в машины, заваленные до самых крыш различными предметами интерьера. Она тоже собиралась уехать; правда, необходимо еще позаниматься со своим инструктором Беном Джексоном. Эмили взглянула на часы – он опаздывал уже на пятнадцать минут. Обычно по нему можно было сверять часы.

Она остановилась у окна и взяла стаканчик с кофе. Ужасно хотелось курить, однако миссис Торн взяла за правило делать это только через час после окончания занятий, ограничив дневную норму пятью сигаретами.

Она усмехнулась, увидев машину Бена и расцвела в широкой улыбке, заметив, что мужчина сорвал тюльпан с клумбы, который позже обязательно вручит ей. Джексон выглядел красиво и спортивно. Он был разведен и обладал удивительной улыбкой, которая прекрасно сочеталась с его добрым отношением к людям.

– Я только что сорвал этот цветок для тебя. Мне ведь нужно уметь находить общий язык с клиентами. – От его улыбки у Эмили замерло сердце. – Лови!

– Бен, ты прошлый раз говорил о десяти фунтах, а у меня проблема только с пятью.

– О, Эмили, ты ведь хочешь подтянуть кожу… Это единственный способ, другого не предвидится.

– Почему ты опоздал?

– Дела, – коротко пояснил инструктор.

– Другими словами, не мое дело. Извини, что спросила. У тебя грустный вид, Бен.

– А, ладно, – отмахнулся он. – Начинаю отсчет. Меньше слов, больше дела.

Когда час занятий миновал, Эмили рухнула на ковер посередине комнаты. Инструктор подал ей бутылку с водой. Она жадно припала к ней, одновременно вытирая пот со лба.

– Хорошо… Забудь о десяти, – переводя дыхание, проговорила миссис Торн. – В следующий раз только пять фунтов.

– Что ж, тогда сразу ищи для себя другого специалиста.

– Бен, но это слишком много! Я дышу, как загнанная лошадь.

– Я бы не давал тебе такую нагрузку, если бы не чувствовал твоей готовности. Не забывай, кто из нас инструктор.

– Извини, – просительно сказала женщина, – просто у меня голова забита другими проблемами. Сегодня мы окончательно готовим клиники к открытию. Мне, например, помогает, когда начинаю делиться с кем-то своими бедами; кстати, это твоя идея. Но я умею и выслушивать, так что выкладывай…

– Моя бывшая жена через две недели выходит замуж. Это означает одно – у моего сына появится второй отец. Они хотят усыновить мальчика. Я же сказал «нет». Они попробовали уговаривать, аргументируя тем, что мне не придется платить алименты. Но я снова отрезал: «Нет!»

– А чего хочет твой сын?

– Жить со мной, а мать не позволяет. Ему только одиннадцать лет, и его желание никому не интересно и никем не учитывается, – угрюмо пробормотал Бен, усаживаясь на ковер рядом с Эмили.

– Надеюсь, ты не ждешь совета?

– Ну, не то чтобы совета… Он мой сын, моя плоть и кровь, и я не собираюсь отказываться от него. Боже, люблю этого малыша. Нас нельзя разлучать только потому, что мы не можем жить вместе с его матерью.

Миссис Торн, окинув взглядом ладную фигуру Джексона, поинтересовалась:

– Может, все бы сложилось иначе, если бы ты женился во второй раз?

– Мне надо возвращаться в суд, – буркнул Бен. – Эй, ты же разговариваешь с человеком, у которого разбито сердце. Обжегшись на молоке, будешь дуть на воду… Я решил никогда и ни за что не жениться повторно!

– У меня тоже возникают подобные мысли. – Эмили обхватила руками колени, по-прежнему сидя на полу. – Хотя… мы несправедливы. Вокруг так много хороших мужчин и женщин. Возьми, к примеру, моих жильцов – они просто душки. Я предлагала тебе познакомиться с ними, но ты категорически сказал «нет». Твой развод состоялся семь лет назад… Не боишься, что жизнь пройдет мимо тебя?

– Что бы ты сказала, если бы я поцеловал тебя?

– Для начала поинтересовалась бы, почему ты не сделал этого раньше.

– Дерзкий ответ.

– Это моя новая личность позволяет себе такие выходки.

– А я вот не меняюсь, к сожалению, – вздохнул Джексон.

– Ты, наверное, по-прежнему продолжаешь страдать, вспоминаешь прошлые обиды и бередишь старые раны? Могу по собственному опыту сказать – это мало помогает. Я в таких делах кое-что понимаю.

– А у тебя разве не так все происходит?

– Я пытаюсь измениться, стараюсь заняться чем-то новым, научиться опять смеяться. Знаешь, иногда мне все-таки приходится плакать… А ты, похоже, понапрасну убиваешь вре…

Мужчина поцелуем закрыл ей рот. Она жадно ответила, требуя повторения. Бен оттолкнул ее.

– Не знаю, как тебе, а мне понравилось. Давай повторим, – попросила Эмили.

– Мне лично не по душе, когда мной просто пользуются, – с горечью отозвался Джексон.

– Мне тоже, – едва слышно прошептала миссис Торн. – Иди сюда… – Они перешептывались и обнимались; не разжимая губ и объятий, старались снять одежду друг с друга.

– Как давно это было, – раздался чей-то шепот.

– Очень давно…

Пластиковый коврик стал скользким от пота и производил впечатление ледяного душа. Эмили отшатнулась от мужчины, прикрывая ладонями обнаженную грудь.

– Я… Я не могу… Извини, Бен, но… я думала, что все получится… Увы! Оказалась не готова…

– Ну что ты! Не обращай на меня внимания. Я просто легковозбудимый парень, присевший рядышком. Даже сам не могу поверить… Что, черт возьми, произошло?

– Только я виновата в этом. Тело требует, а разум… Я не готова. Извини. И не обижайся на меня, брось расстраиваться.

– Черт возьми, Эмили, я расстроен… Ты начала первая – и вот я сижу с голой задницей перед клиенткой… Одевайся, я отвернусь. Послушай, даже не могу сердиться, а наоборот, начинаю понимать тебя.

Набросив одежду, они уселись на мат и посмотрели друг на друга. Не выдержав, Эмили рассмеялась, и Бен последовал ее примеру.

– Все! Дружба? – проговорила женщина и протянула руку.

– Дружба, – согласился Джексон. – Знаешь, ты первая, кого я допустил к своему сердцу после развода. Ты… нечто особенное. Правда, пока для меня непонятна твоя изюминка, но…

– Это самый лучший комплимент, который мне приходилось слышать в свой адрес, – с благодарностью прошептала Эмили. Неожиданно ее лицо покраснело от смущения, и миссис Торн отвела глаза от мускулистой фигуры Бена, сохранив в памяти каждую клеточку его обнаженного тела, теперь скрытого одеждой.

– О, мне пора, – виновато произнес Джексон. – Надо ехать на Мюррей-Хилл – у меня там занятия. Желаю удачи. Заканчивайте с вашими клиниками. Если потребуется чисто мужская помощь – повесить шторы или забить гвозди, – ты знаешь, где меня можно найти.

– Я обязательно позвоню, если возникнет необходимость, – заверила его миссис Торн. – Смотри не гони машину, будь осторожен.

– Ты единственный человек, который дал мне такое напутствие, – улыбнулся инструктор. – Я последую твоему совету… Желаю удачного дня. Постарайся не перегружать себя.