Шею, плечи и даже кисти появившегося на экране человека скрывала алая накидка, сшитая, казалось, из густой артериальной крови. Голову же, отметая любую попытку узнать о собеседнике хоть что-то, обволакивала зеркальная наномаска, напоминавшая рыцарский шлем. Сейчас в ней не отражалось ничего, словно хозяин маски был способен управлять отражаемостью поверхности.

– Доброго дня, Буньип, – поздоровался Цикл бархатным голосом, почти не искаженным его личиной. – Как поживаешь?

– Здравствуй, Цикл, – незатейливо ответил наемник, подходя к бару. – С удовольствием, если тебе это интересно…

Он вынул из шкафа бутылку односолодового виски, простого и безумно дорогого, как и любимые карандаши. Щедро плеснул в широкий стакан. Глотнул и только после этого сел на диван сбоку от стереопанели.

По взаимной договоренности, Цикл не имел прямого видеоконтакта со своим работником, во время диалога рассматривая карандашный рисунок, изображающий торчащее из болота чудовище.

Этот набросок Буньип делал заново перед каждым очередным сеансом связи. Если в один не совсем прекрасный день хозяин насчитает в оскаленной пасти четыре, а не три языка, он уничтожит все следы, навсегда забыв о существовании верного специалиста…

– Чувствуешь себя героем? – не торопясь переходить к делу, поинтересовался Цикл.

В правом нижнем углу панели появилось окно крупного новостного канала, передающего сюжет о недавнем скандале на островах Британского Халифата.

«Напомним, что 14 августа на шеффилдскую резиденцию шейха Хамада бен Зайеда было совершено вооруженное нападение отряда радикально настроенных националистов, – пробился в их диалог голос тележурналистки, ведущей репортаж со знакомой Медоу-Гейт-авеню, которую Буньип в последний раз видел с высоты полета. – По счастливому стечению обстоятельств сам шейх, да и впредь хранит его Аллах, в момент штурма находился в Эль-Париже, а нападавшим дали отпор его лучшие гвардейцы. Сегодня нам стали известны новые подробности этой трагедии. Из источника, пожелавшего остаться неизвестным, наш канал смог установить, что за покушением на Хамада бен Зайеда стоит молодая неофашистская группировка «За Европу без мусульманства», только в этом году взявшая на себя ответственность за два террористических акта и целый ряд покушений на видных деятелей исламского мира…».

– Говорят, ты убил семерых охранников?

Зеркальная голова Цикла заинтересованно склонилась набок, окно с телерепортажем свернулось в точку.

– Ты стал верить журналистам? А еще они говорят, что перестреляли дюжину националистов, – скупо улыбнулся Буньип. – Я отработал всего пятерых, и то один вполне мог остаться жив.

– Я так и думал… Кстати, друг мой, я еще не сказал тебе спасибо. Это была отличная работа! И главное, очень быстрая, без лишних затрат на длительную подготовку.

В пальцах Цикла, затянутых в красную кожу перчаток, что-то блеснуло. Присмотревшись, Леон без удивления разглядел скорпиона Сехмет, три дня назад отправленного хозяину экспресс-почтой.

– У меня есть новое поручение для тебя, – наконец перешел к сути разговора человек без лица.

– Так быстро? – спокойно поинтересовался Брейгель. – Новая вещица?

Он уже привык, что его наниматель питает слабость к предметам старинных культов и Традиций. Новое задание, касающееся поиска старинной иконы или ацтекской маски не стало бы неожиданностью. Леон не имел ни малейшего представления, на кого работает стеклянный шлем, но предполагал, что тут не обошлось без интересов одной из новых трансконтинентальных корпораций. Однако ответ Цикла сумел удивить наемника:

– Не совсем. – Красная перчатка продолжала поглаживать египетское украшение. – Точнее говоря, не только. Конечно же, ты знаешь, что Китайская Народная Республика строит грандиозную железную дорогу к Станции корпорации «Науком». Воистину титанический проект, требующий огромных денег и человеческих ресурсов.

– Я смотрю новости.

– Тогда ты должен знать, что сейчас проект «Звездный Путь» прорубается через Саянские горы, приближаясь к Хакасии – юго-восточной провинции Сибирской Республики.

– Слышал и об этом.

– Скоро строительство доберется до Алтайских Саян, входящих в сферу моих интересов. – Цикл поправил накидку на плечах, отчего по маске прокатился алый блик. – Меня интересуют предметы культа алтайских колдунов. Я хочу, чтобы ты отправился в район разработок и постарался отыскать вещь, которую местные жители знают как бубен Усюги Ороон, или Врата Ульгеня. Если не обнаружишь ни единого образца, попробуй узнать о судьбе иных подобных артефактов.

Буньип сделал новый глоток обжигающего виски.

Он не любил вино и пиво, с их «богатыми» оттенками и послевкусиями, в которых гурманы находили аромат августовского солнца или легкую свежесть хмеля. Как и во всем другом, Брейгель ценил в шотландском напитке честность вкуса и прямоту эффекта.

– Как я понимаю, это еще не все?

– Не раз говорил, что мне приятно иметь с тобой дело, Буньип. – Леон мог поклясться, что человек под маской улыбнулся. – Да, это еще не все. Нам стало известно, что к проекту приковано повышенное внимание юной, но весьма дерзкой организации «Мидгард». Информация эта обрывочна и недостоверна. Я хочу, чтобы ты стал моими глазами на объекте поднебесников и выяснил, чего члены «Мидгарда» хотят от китайцев.

– Шпионаж, сбор данных и поиск одного предмета – я верно понимаю задание?

– Абсолютно точно. – Зеркальный шлем склонился вперед. – Все необходимые данные и аванс на подготовку к миссии уже отправлены на твои сетевые ресурсы.

– Каким временем я ограничен?

– Ты должен появиться на строительной площадке поднебесников в течение полутора недель. Тебе ведь хватит этого на разработку операции?

– Безусловно.

Человек в красном плаще величественно взмахнул рукой, точно зная, что Буньип сейчас внимательно наблюдает за его изображением. После этого связь прервалась.

Одним глотком допив виски, Леон поставил пустой стакан на подлокотник дивана, направляясь к компьютеру. Задумался, остановился.

Свернул в рабочий кабинет – просторный и светлый, в котором занимался рисованием.

Сначала он сделает еще пару набросков и только после этого ознакомится с файлами Цикла. Сделает несколько черно-белых рисунков, в точности отражающих характер непростой современной жизни.

Пробиваться через громадный этаж было сложнее, чем миновать густые таежные буреломы.

Следуя за повелителем царящего вокруг делового бардака, Илья старался не отставать. Это было не так-то легко, даже несмотря на разницу в физической форме. Беспрерывно извиняясь и стараясь не налетать на сотрудников, Вебер то и дело терялся в человеческих водоворотах, оттиравших его от коляски.

В который раз он поблагодарил судьбу, выбравшую для него иной путь – представить себя безвольным винтиком хитроумного офисного механизма Илья не мог совершенно. На матерых бандитов, лесных пионеров или «кротов» он смотрел менее затравленным взглядом, чем на офисный планктон, шныряющий мимо по этажу Министерства.

Человек, принимавший гостя в своем царстве, напротив, чувствовал себя рыбой в кристально чистой воде. Умело маневрируя в людских потоках на юркой инвалидной коляске, он так и норовил оторваться от Вебера, поглощенный валом работы.

Его блестящий бритый затылок, украшенный профессиональными татуировками, оставался последним путеводным маяком, по которому Илья находил дорогу между людскими спинами. Из «балалайки» инвалида свисал «психопривод» с разветвителем, к которому были одновременно подключены два коммуникатора, «раллер» и пяток других гаджетов.

– Нет, акценты расставлены не совсем верно… – Человек остановил коляску прямо посреди коридора, и поток сотрудников мгновенно разделился, обтекая ее. Возле шефа остались двое подчиненных, с которыми и общался влиятельный машинист. – Когда мы пишем о переделе влияния и возможной смене династии, стоит учитывать не только рост цен на ресурсы или драгоценные металлы. Я хочу, чтобы вы скорректировали сюжет…