Раздался треск разрываемой ткани. Дженни вырвалась. Обернувшись, она набросилась на Сару, прижав ее спиной к земле. Сев на Сару верхом, она коленями придавила к земле ее плечи.

Удовлетворение от того, что тактика сработала, помогло перенести боль, придало Саре мужества. Будь что будет, решила она. Она пыталась сбросить Дженни, но все ее усилия закончились неудачей. Сара смотрела Дженни в лицо. В лицо, которое некогда казалось ей таким миловидным. Теперь черты Дженни исказил гнев. В глазах горело безумие.

С громким воплем Дженни замахнулась. Пистолет она держала в руке.

Саре оставалось только терпеть. Сносить удары до тех пор, пока не потеряет сознание или не умрет. Собравшись с духом, она мотнула головой, увернувшись от удара, который мог бы размозжить ей череп. От боли в виске свело скулы, но она все еще была жива и в сознании. Она все еще цеплялась за жизнь. Отчего никто не спешит ей на помощь? Том уже должен был кого-нибудь привести.

Она услышала издалека чей-то возглас и следом крик, от которого мороз пробежал по коже. Еще один удар, и у Сары помутилось в глазах. Все тело откликнулось страшной болью. Теряя сознание, она почувствовала, что ее перевернули на живот. Лицом в землю. Земля набилась в рот.

Потом она ощутила вибрацию почвы под чьими-то шагами. Тяжелыми шагами. Затем гневный рев Вейна. Вейн. Слава Богу. И тогда Сара провалилась в беспамятство.

На следующий день Сара уже могла сидеть в кровати. Головная боль утихла, и она больше не испытывала ни головокружения, ни тошноты. Она находилась в том доме, где рос сын Дженни. Оказалось, что мальчика, которого она так долго искала, звали совсем не Томом, а Дэвидом. Впрочем, ничего удивительного. Если Мэгги солгала ей насчет того, что мальчик живет с ней, она могла солгать и насчет всего прочего.

Дом, в котором жил Дэвид, нельзя было назвать роскошным, но он был вполне удобным. Для того чтобы разместить ее здесь, одной из дочерей хозяев пришлось уступить свою спальню, перебравшись к сестре.

«Это никуда не годится, — подумала Сара. — Хватит стеснять этих людей. Пора ехать домой».

Домой. Но где теперь ее дом? Подготовил ли Вейн договор, определяющий условия их дальнейшего раздельного проживания? Саре совсем не хотелось заниматься этими вопросами, но рано или поздно все равно придется расставить точки над i. Так почему бы не покончить с этим сейчас?

Сара попыталась улыбнуться, когда мальчик, о котором дна всегда думала как о Томе, влетел в комнату с букетом весенних цветов.

— О! Спасибо, — сказала она, принимая его подарок и с преувеличенным восторгом вдыхая свежий аромат.

— Мама заставила меня нарвать для вас цветов, — сообщил он. — И еще она велела спросить, не нужно ли вам чего-нибудь, мэм.

— Нет, пожалуйста, скажи, что мне ничего не нужно. И передай ей спасибо за все. Вы все были так добры ко мне. Благодаря вашим заботам мне стало гораздо лучше, и я уже готова ехать домой.

Она бы с радостью поговорила с ним еще, но видела, что юному Дэвиду не слишком нравится общаться с больной. Сара улыбнулась.

— Беги играть. Ты выполнил свой долг.

Глядя ему вслед, Сара с грустью думала о том, что все сложилось совсем не так, как она мечтала. Конечно, приемные родители Дэвида выполнят ее просьбу и будут держать ее в курсе дальнейшей жизни мальчика, но она не расскажет ему, кто она такая, как не расскажет и о его настоящей матери. Он был счастлив тут. И знать об обстоятельствах своего рождения Дэвиду совсем ни к чему. Это знание не принесет ему ничего, кроме боли. Возможно, когда-нибудь приемные родители расскажут ему правду, но это уже не ее дело.

Джейн увезли и передали заботам пожилой пары, приходящейся Коулам родственниками. Этих людей обязали строго следить за ней. Сара порадовалась, что несчастную не запрут в сумасшедший дом. По крайней мере, у родственников ей будет обеспечен надлежащий уход. Наверное, если бы Дженни все же удалось причинить мальчику вред, Сара думала бы иначе. Она до сих пор не могла свыкнуться с мыслью, что Бринсли убила Дженни.

Сара зябко поежилась. Она хотела видеть Вейна. Она хотела домой.

— Сара.

Она подняла глаза.

— Мама! — Облегчение и благодарность захлестнули ее. Куда делась уже ставшая привычкой настороженность в общении с матерью? Сара покосилась на дверь и, не удержавшись, спросила: — Где Вейн?

Графиня опустила глаза.

— Он уехал в город, дорогая. И просил меня забрать тебя.

Сердце Сары камнем рухнуло вниз.

— О! — Она несколько раз моргнула, затем заставила себя растянуть губы в улыбке. — Ну что же, тогда поехали?

* * *

Двумя неделями позже Сара вернулась в дом Вейна. Она пришла, зная, что его не будет дома. В эти часы он тренировался в клубе.

Риверс встретил ее как обычно. Либо Риверс был на редкость хорошо вышколен, либо Вейн не проинформировал слуг о ее скором отъезде.

Сара поймала себя на том, что ей трудно переступать порог этого дома. Нахлынули воспоминания. Она помнила, как впервые пришла сюда, полная праведного гнева, полная гордыни. Вейн обезоружил ее своим благородством. Он завоевал ее сердце уже тогда, в ту первую ночь. Даже пытаясь внушить себе, что это он заставил ее разделить с ним постель, Сара уже тогда в глубине души знала, что она легла с ним потому, что у нее не хватило воли сопротивляться своему чувству.

Судорожно вздохнув, Сара начала подниматься по лестнице. По этой самой лестнице она шла следом за ним в его спальню. Поправ все приличия, все доводы рассудка, она сделала то, что поклялась не делать никогда.

А вот и его гостиная, комната, в которой все дышало Вейном. Эти стены были свидетелями их ссор и их нежности в такие безмятежные, такие уютные вечера, которые они проводили вдвоем перед камином. Сара в последний раз обвела взглядом гостиную. Эта комната как нельзя более точно отражала сущность Вейна. Каким она запомнит его? Умным. Настойчивым. С обостренным чувством собственного достоинства. Умеющим, как никто другой, владеть собой. Мужественным и сильным. Чутким, нежным, неизменно внимательным к ней. И великодушным. Да, главным в нем было великодушие.

Сара пробежала пальцами по гравюре, которую он, смутившись, захотел снять, когда после свадьбы они приехали в этот дом. Неужели она больше никогда не сможет считать этот дом своим? Как случилось, что у них дошло до развода? Разве могла она даже помыслить, когда пришла к нему впервые, что та единственная ночь, полная безрассудной страсти, приведет к свадьбе? Но она стала его женой. Она и останется его женой, но лишь формально. Женой, живущей отдельно от мужа. Ведь именно таким она хотела видеть их брак, именно этого она и добивалась всеми силами. И добилась. Так отчего же эта победа имеет такой горький привкус?

Возможно, со временем Сара оценит все преимущества такого раздельного житья. Жизнь потечет спокойно, без постоянных переживаний и метаний в поисках истины. Он был терпелив, насколько может быть терпелив мужчина с его темпераментом, но Саре требовалось больше времени, чтобы распутать клубок эмоций, чтобы подавить чувство вины. Возможно, она потратит на это всю жизнь.

Так будет даже лучше. Она отплатит Вейну за его доброту и заботу тем, что станет образцовой хозяйкой его поместья. Сару воспитывали для такой жизни. Она не сомневалась, что у нее получится.

Дав указание горничной упаковывать вещи, Сарае болью в сердце подумала о Джоне и Эдварде, об этих двух сорванцах. Если они с Вейном будут жить порознь, она не часто будет видеться с ними. И прочих членов его семьи ей тоже будет недоставать.

Надо поговорить с Вейном не только о юридических формальностях, определяющих их дальнейшие отношения, но и попытаться найти компромисс. Этот разговор не обещал стать легким. Возможно, ей вообще не стоит его заводить, а лучше написать Вейну письмо и изложить свои предложения.

Наконец, когда все было упаковано, Сара велела подать экипаж и надела шляпку и пелерину.