— Какие еще улики? — Дрисколл постучал пальцами по канистре. — Это я выброшу сам. — Потом он взглянул на кровать. — Вы с Мадеро возьмите покрывало и избавьтесь от него. Завтра скажу Хоскинсу, что рисунок очень сложный, пусть сделает что-то попроще. Поищите что-нибудь, чем можно убрать пятна со стены. Включите кондиционеры, чтобы все здесь проветрить.

Мадеро пожал плечами.

— Как скажете, но если что-то пойдет не так…

— Ничего не случится, если будешь хорошо себя вести. — Дрисколл улыбнулся. — Делай, что я говорю, и завтра спокойно отправишься домой. — Он двинулся к выходу. — Ладно, на этом все. Утром приеду все проверить.

Рой вышел следом за остальными в темноту студийной улицы, посребренной лунным светом. Джан и Клейборн молчали, но он знал, о чем они думают. Он хочет замять это дело. А они — невольные соучастники.

Он нагнал Джан. Глаза ее сверкали, а лунный свет усиливал бледность лица. Лица Клейборна он не видел — тот уже ушел вперед с Дрисколлом.

— Мне надо поговорить с вами, — сказал Клейборн.

— Говорите.

— С глазу на глаз.

Продюсер покачал головой.

— Послушайте, мы здесь все в одной лодке. Хотите что-то сказать — говорите.

К ним подошли Рой и Джан. Клейборн перевел взгляд на канистру, которую Дрисколл держал в руке.

— Эта канистра с бензином, — пробормотал он. — Я видел такую же в прошлое воскресенье, когда Норман поджег фургон.

— О господи, только не это! — Дрисколл протестующе наморщил лоб. — Вы хотите сказать, что этот пожар — дело рук Нормана?

— Я предупреждал вас, что он попытается что-нибудь предпринять, — сказал Клейборн. — У кого могут быть более веские мотивы? Что же касается способа… — И он кивком указал на канистру.

— Совпадение. Когда кому-то приходит в голову выкинуть такой номер, первое, что приходит в голову, — это бензин.

— Значит, вы допускаете, что это мог быть поджог?

— Ничего подобного я не допускаю! Наверняка все было так, как я говорил: простая случайность. Если вы пытаетесь напугать меня, то, уверяю вас, напрасно.

— Хотел бы. — На лбу Клейборна выступили капельки пота. — До сих пор я молчал, потому что не хотел никого пугать, а полной уверенности у меня не было. Но после сегодняшнего вечера не остается никаких сомнений: Норман здесь.

— Черта с два. — Дрисколл махнул канистрой. — Это ничего не доказывает.

— Но я видел его.

— Что?

— Я видел его, — спокойно повторил Клейборн. — Вчера вечером.

Никто не произнес ни слова. Рой смотрел на Клейборна, освещенного лунным светом; теперь все смотрели на него, ожидая, когда он продолжит.

«Отличная мизансцена, — подумал Рой. — Расскажи нам сказку, папа. Расскажи про бугимена,[70] который приходит за нами из темноты».

Только Клейборн не был ничьим папой и не рассказывал о том, что мелькает во тьме. Рой внимательно слушал, и слова эхом отдавались у него в ушах. Супермаркет на бульваре Вентура. Толпы покупателей. Яркие огни. Зеркало. Видел его так же четко, как сейчас вижу вас. Побежал за ним… никого…

— Тогда как вы можете быть уверены? — спросил Дрисколл. — Возможно, вы ошиблись.

— Единственной моей ошибкой было то, что я ничего не рассказал вам раньше. Если бы вы послушались моего совета и свернули работу, то этого бы не случилось.

— А ничего и не случилось. — Дрисколл взял канистру под мышку, и внутри плеснулся бензин. — И впредь не случится.

— Но он сделает еще одну попытку…

— Не беспокойтесь. Теперь мы усилим охрану. Никто больше не будет спать во время дежурства, никаких поблажек. Я по-прежнему думаю, что вы ошибаетесь, но, если это не так, мы будем готовы встретить этого ублюдка.

— А зачем так рисковать? — спросил Рой. — Может быть, стоит отложить съемки и дать полиции возможность найти его?

Клейборн кивнул и улыбнулся Рою, благодаря его за поддержку, но Дрисколл не стал обдумывать это предложение.

— Слишком поздно. Мадеро и Гроссинджер уже ликвидируют улики. И как мы объясним, что никто не позвонил, как только стало известно о пожаре? — Он покачал головой. — Никакой полиции.

— Но если отложить…

— Оставим это до утра.

Дрисколл повернулся и ускорил шаг.

— Иными словами, он не собирается закрывать картину, — пробормотал Рой и посмотрел на Клейборна. — Вы уверены, что видели Нормана?

— Совершенно уверен.

Во взгляде Джан читалось беспокойство.

— Этот супермаркет на бульваре Вентура, — заговорила она. — Если это тот, о котором я думаю, тогда это всего в трех кварталах отсюда.

— Там он не покажется, — заверил ее Клейборн. — Особенно если узнал меня вчера вечером. Но если он нашел, где можно спрятаться здесь…

Рой удивился, когда Джан подошла к нему и взяла его руку в свою. Посмотрев на нее, он увидел лицо актрисы: ее взгляд был уверенным, поджатые губы свидетельствовали о решимости. Но правда скрывалась в прикосновении ее пальцев, плотно сжавших его ладонь. Это был жест девочки, охваченной страхом.

Она обернулась к нему, ища поддержки и защиты, но он ничем не мог ей помочь. Теперь все они были уязвимы.

— Пойдемте, — сказал он ей. — Уйдем отсюда.

Нож был шести дюймов в длину и один в ширину, заточенный с обеих сторон и острый как бритва.

Санто Виццини стоял в тени. Держа нож за рукоятку, он занес его над головой и, сощурившись, прицелился туда, откуда исходил свет.

Он вздрогнул, когда в комнату вошел Клейборн, и застыл на месте.

— Мистер Виццини…

— Да?

— Я доктор Клейборн. Мне сказали, что вы здесь. Надеюсь, я вам не помешал.

— Напротив, вы как раз вовремя. — Виццини положил нож на стол и протянул руку. — Очень рад, — продолжал он. — Хотел с вами познакомиться с тех пор, как узнал о вашем приезде.

Клейборн уловил запах какого-то средства после бритья — нет, сильнее, наверное, духи или одеколон; он заглушал запах пота и еще какой-то, но какой именно, оставалось загадкой. Режиссер повернулся и еще раз взглянул на нож.

— Слишком узкий, — пробормотал он. — Вам так не кажется?

Свет падал на его лицо, обращенное к лезвию на столе.

Клейборн не смотрел на нож. Он смотрел на Виццини.

— Вы не согласны? — переспросил тот. — Надо бы что-нибудь более широкое…

— Да. — Клейборн кивнул, заставив себя наконец посмотреть на нож.

— Этот реквизиторский отдел! — вздохнул Виццини. — Ужас! Ведь говорил же им, что мне нужно, а они прислали мне складной нож! — Он закатил глаза. — Я отказываюсь, говорю, что это не для Нормана Бейтса, а они отвечают: «Ну почему же, сейчас все пользуются складными ножами». — Он вздохнул. — Невероятно!

Он снова улыбнулся, и Клейборн опять отвел взгляд.

— Рад, что вы здесь, — сказал Виццини. — Это доброе предзнаменование. Вместе мы выберем подходящее оружие.

Виццини направился к стеллажу в другой части комнаты. Двигаясь следом за ним в затененный угол, Клейборн только теперь понял, где он находится.

«Оружейная комната в дальнем конце налево», — сказал ему сотрудник реквизиторского отдела. Увидев воочию интерьер, Клейборн подумал, что реквизитор был чересчур скромен в определениях.

Комната оказалась миниатюрным оружейным складом. С правой стороны вдоль стены тянулись два ряда полок с оружием, которое использовалось в сражениях древности: копья, пики, алебарды, остроги, дротики, дубины, короткие палки с набалдашниками из арсенала южноафриканских племен, боевые топоры и булавы. Каждый предмет был снабжен табличкой с названием и номером.

У противоположной стены виднелся целый арсенал огнестрельного оружия. Аркебузы, кремневые ружья, винчестеры, маузеры, винтовки «энфилд»,[71] «гаранд»[72] и более современные виды стрелкового оружия были расставлены в хронологическом порядке. За ними стояли корзины, полные больших луков, самострелов, стрел в колчанах, которые могли использоваться как древними индейцами, так и искушенными лучниками с Востока. В стеклянных контейнерах, размещавшихся выше, Клейборн увидел револьверы, дуэльные пистолеты, пороховницы, кольты, люгеры, служебное оружие, полицейские пистолеты и «оружие субботней ночи».[73]