— Ваши предположения, Степан Юрьевич, о гибели прораба участка и водителя подтвердились, — продолжил следователь. — Так что же все-таки произошло вчера утром на стройке? Я хотел бы услышать ваши версии. Сначала вы, Степан Юрьевич.

— Началось все сто лет назад…

— Ровно девяносто девять, — вставила Джина.

Есько кивнул и продолжил:

— Заарин проклял улус Хандабай и живьем был погребен на месте, впоследствии ставшем стройкой нового корпуса лицея. Строители, роя котлован, потревожили кости невинно убиенного, за что и были наказаны.

— Как вы объясните то, что Зуев и Онопко сами превратились в серийных убийц? — спросил следователь.

— Вероятно, дух заарина передал им часть своей черной агрессии, — предположил Есько.

— Все сложнее, — покачал головой Василий Шарменев, но тут же себя и поправил: — Хотя ничего особо сложного в этой трагической ситуации я не вижу.

— Продолжайте, Степан Юрьевич, — попросил следователь.

— У меня, собственно, все. Проклятие реализовалось, деревня уничтожена. Теперь дух заарина, если мы не помешаем, убьет всех потомков Гомбо Хандагурова и усть-ордынской Сороки и на этом, надеюсь, остановится.

— Как мы можем ему помешать? — поинтересовался следователь.

— Никак, — спокойно ответил Есько. — Я не знаю действенных способов борьбы с боохолдоями.

— Значит, и я, и мама, и дядя, и все остальные должны умереть? — спросила Джина. Губы ее дрожали. Она достала сотовый, но звонить не стала, с надеждой посмотрела на дядю: — Ничего сделать нельзя, и мы умрем? Это так, дядя Вася?

— Ты же знаешь, Женька, я сделаю все для твоей защиты. В этом доме находиться безопасно. Пока безопасно…

— Что вы можете добавить к словам господина «аномальщика»? — обратился к шаману следователь.

— Все началось с того, что строители вырубили осинник…

— Кстати, откуда он взялся? — спросил Беликов. — Вы рассказывали, что обряд казни происходил на пустыре.

— Это уже другая история, я вернусь к ней чуть позже, — ответил шаман и продолжил: — Итак, сначала вырубили осинник, потом ковш экскаватора вскрыл могилу, и дух заарина получил свободу. Двое строителей были принесены им в жертву, двух других он зомбировал. Убийства, ими совершенные, были нужны заарину.

— Зачем? — спросил Есько.

— Пока не знаю. К сожалению, это не единственная загадка. Не менее важно выяснить, в кого конкретно вселился дух заарина.

— Вы думаете, он пребывает в чьем-то теле? — удивился Есько.

— Несомненно. Для полноценного существования в Срединном мире живое тело необходимо, а значит, на стройке был кто-то еще, возможно, пятый строитель.

— Нет, — покачал головой следователь. — Совершенно точно, ни один строитель на стройке больше не появлялся, мы это выяснили.

— Тогда случайный какой-то человек, вполне вероятно, из лицея. — Шаман повернулся к племяннице. — Женя, ты была там в то утро, это важно, вспомни! Кто еще находился в лицее или возле него?

— Во-первых, охранник на центральном входе, — стала перечислять девушка, загибая пальчики.

— Отпадает, — заметил Беликов. — Я говорил с ним. Вчера утром он не покидал здания, да и вообще производит впечатление совершенно нормального человека.

— Внешне он и должен оставаться обычным, — уточнил шаман, — и вполне мог солгать, если это, конечно, он.

— Хорошо, охранника со счетов не сбрасываем, — согласился следователь. — Кто еще, Джина?

— Во-вторых, я, Стас, Артем и завуч Нина Павловна. Мы вместе ходили на стройку, когда услышали крик.

— Где в этот момент вы находились? — спросил Есько.

— В кабинете завуча, все четверо.

— Это не они, — уверенно сказал шаман. — Вероятно, кричал тот, в кого вселялся дух заарина.

— Когда вы выходили, охранник оставался на своем месте? — спросил Есько Джину.

— Да.

— Значит, и не он.

— Но кто?! — вопросил следователь. — Джина, ты не заметила на стройке кого-то еще?

Девушка задумалась, сморщила лобик…

— Когда мы втроем только подъехали к лицею, — вспомнила она, — двор, как обычно, подметал Валентин Петрович, наш дворник. Но больше я его в то утро не встречала… Может, ребята оказались внимательнее меня?

— Так позвони им! — предложил следователь.

Джина кивнула и набрала номер Стаса Кузнечихина, который ответил сразу. Разговор Джина начала с вопроса о матери.

— Все нормально, — заверил ее Стас. — Вон они вчетвером чай в саду пьют, я их отсюда вижу.

— Где ты?

— Тоже в саду. Вместе с Темкой стрелы из осины выстрагиваем.

— Какие стрелы, зачем? — удивилась Джина.

Оказалось, что у отца Артема был подаренный кем-то спортивный арбалет. Сынок его по-тихому позаимствовал и ночевать пришел к Стасу, чтобы в случае нападения защитить мать Джины. Если нападавшие окажутся живыми людьми, он прихватил боевые стрелы, имелись у отца и такие, а на случай, если нагрянет нечисть в бурятском варианте, друзья решили изготовить стрелы из осины.

Стас безоружным тоже не остался. В кладовке среди всевозможного хлама лежала старенькая, но рабочая «тулка». Отец страстным охотником никогда не был, но брал ее с собой на съемки в тайгу, впрочем, в последний раз это случилось лет десять назад. Сын же вместе с другом уже два-три года отходил подальше в лес и тренировался в стрельбе, дырявя консервные банки.

Здраво рассудив, что заряд картечи боохолдоям вреда не причинит, в двух десятках патронов Стас заменил дробь на соль, но не на обычную поваренную, мелкую. Он отыскал на кухне пачку пищевой каменной соли местного производства: поселок Тыреть Заларинского района Иркутской области. Эта, Стас был уверен, подействует на восставших мертвецов, как цианистый калий на живых.

Все эти новости позабавили, но и умилили девушку. Парни действительно хотят ей помочь, и это было приятно.

Наконец она задала вопрос, ради которого и позвонила. Стас обещал посоветоваться с Артемом и вскоре перезвонить.

Когда Джина рассказала, что пацаны, вероятно насмотревшись голливудской мистики, готовят осиновые стрелы и начиненные солью патроны, смеха это не вызвало, напротив. Шаман и «аномальщик» заспорили, может ли подобное оружие повредить боохолдоям теоретически. Есько считал, что осиновые стрелы или колья — чушь собачья и ненаучные предрассудки, шаман надеялся, что если осина и не убьет боохолдоя, то хотя бы его отпугнет. Каменная соль тоже известное средство против нечисти, как и обычная сталь. А вот ада-дух, к примеру, боится филина. Достаточно иметь при себе перо этой птицы, и нечисть будет обходить тебя за версту. И все без исключения боохолдои терпеть не могут осину, недаром свойства ее известны всем народам, а нечисть, по существу, везде одинакова.

— Вообще-то я не совсем понимаю, — поделился сомнениями Юрий Беликов, — как можно убить того, кто давно уже мертв?

— Боохолдои смертны, — сказал Есько. — В Срединном мире не может быть ничего бессмертного, ибо и сама Вселенная имеет момент рождения и когда-нибудь да умрет…

Тем временем сводному брату позвонил Артем и рассказал, что, когда они вместе с завучем покидали стройку, он увидел возле гусениц экскаватора метлу на длинной ручке.

— То есть ты думаешь, на стройке был дворник? — уточнил следователь.

— Ничего я не думаю, а только говорю, что видел метлу, а чья она — не знаю, — ответил Артем.

— Ты береги себя, пожалуйста, — попросил Юрий.

— Все будет ок, братишка, не переживай!

Попрощавшись с братом, следователь ввел остальных в курс дела.

— Метла — единственная косвенная улика, — закончил он.

— Слишком уж косвенная, — засомневалась Джина.

— Но поговорить с вашим дворником стоит. Расскажи-ка все, что ты о нем знаешь.

Девушка поведала не только о моторной афазии бывшего учителя и его увлечении археологией, но озвучила и слухи, гуляющие по лицею, о том, что завуч Нина Павловна состоит с дворником в любовной связи, которую тщательно скрывает.

— Очень интересно, — прокомментировал Есько, — особенно его увлечение археологией. Он вполне мог специально прийти на стройку.