— Ты ведь сказал, что Корт мертв.

— Но разве дело в нем? Я не ошибаюсь в Бене, Хойт. Он очень крутой человек, а с годами стал еще круче и играет без правил. Джентри погиб по ошибке, но, поверь мне, его все равно бы убили… После того, как он стал бы ненужным.

Все сказанное было не лишено смысла. Хойт не питал склонность к иллюзиям и привык смотреть на вещи трезво, но, как и многие другие, не любил перемен, а уж тем более тех, что сулят потрясения. Он провел два приятных года в Рафтере, относительно мирных года, и, хотя в глубине души сознавал, что так долго продолжаться не может, ему хотелось любой ценой сохранить статус-кво. Он даже придумал для себя удобную формулировку: дело шерифа — сохранять мир, а исправлять нравы… Пусть этим занимаются другие.

Но теперь он больше не мог стоять в стороне. Предотвратив уличное побоище между рудокопами и скотоводами, когда погибла. Ева Бэнкрофт, Хойт полагал, что разрешил проблему, но вот пришел Шевлин и уверяет его, что это только начало.

Убийство Лона Корта к нему отношения не имеет. Его территория — город.

А вот от того, что наемного убийцу вызвал кто-то из жителей города, никак не отвертеться.

Шевлин пытается еще приплести Мерриэма. Догадку об участии его в афере на приисках Хойт воспринял в штыки, хотя, по правде сказать, сам всегда так и думал. Его удивление было наигранным, ничего подобного он не испытывал, слушая Майка. Да и в самом деле, невозможно, живя в маленьком городе, видеть только то, что творится на поверхности и не замечать глубинных течений.

— Ладно, Майк, — наконец произнес шериф. — Подумаю, что можно предпринять.

Внезапно он поднял на Шевлина взгляд, полный уныния.

— Черт возьми, приятель, а я-то надеялся остаться в городе до конца дней.

— Может, так и будет. Посмотри на события с другой стороны, Хойт. Ты расставишь все по местам, без лишней суеты приведешь город в порядок. Они захотят, чтобы ты остался.

Вилсон медленно кивнул, однако без всякой уверенности.

Майк ушел, а Хойт все смотрел на улицу мрачным, невидящим взглядом.

Бен Стоув отложил в сторону увесистую стопку учетных книг и открыл ящик стола, в котором лежали сигары. Выбрав одну, откусил кончик и прикурил. Потом откинулся на спинку кресла, положил ноги на стол и глубоко затянулся. Медленно выпуская дым изо рта, он смотрел через окно на горы.

Мерриэм Клэгг прав. Придется увозить запасы. Оборотный капитал израсходован. Без наличных средств они не смогут продолжать скупать золото, а прекратив скупку, раз и навсегда потеряют контроль над прииском. Как только золото попадет в торговую сеть, начнутся расспросы, разговоры, отовсюду налетят падкие на легкую добычу коршуны.

Дело о покупке приисков нужно завершить как можно скорее. Беда в том, что ответа из Сан-Франциско до сих пор так и не пришло. А что, если хозяева проводят расследование? И если да, то кто?

Мерриэма Клэгга беспокоила Лайна Теннисон, хорошенькая девчонка, которая гостила у доктора. Ну да Лон Корт о ней позаботится.

Проклятый Джентри! Стоув раздраженно нахмурился. И что он поперся в горы, когда Корт поджидал Шевлина! Бена вовсе не огорчила смерть Джентри, участь его была решена… Но кто теперь обеспечит отправку золота?

Детально разработанный план пошел насмарку, и придется все начинать сначала. Главное — кому доверить столько золота. Кто бы про это никому не разболтал, и у кого бы драгоценный груз не увели.

Ехать самому? Но как раз сейчас городу требовалась твердая рука, и он не мог отлучиться. К тому же согласие владельцев рудника может прийти со дня на день, и тогда надо действовать быстро.

Но кого же послать?

Для такого поручения идеально подошел бы Вилсон Хойт, но шериф как-то странно вел себя последнее время, и Бен опасался к нему обращаться. К тому же он всегда занят своей работой, остальное его не особенно волнует.

Майк Шевлин.

Понимая всю нелепость идеи, Бен тем не менее рассмотрел и ее. Про Майка не скажешь, что у него кишка тонка. Он способен доставить золото, пройдет сквозь огонь и воду и болтать не станет. Кандидатура Майка, безусловно, самая подходящая. И чего Шевлин на него окрысился?

Бен задумчиво разглядывал столбик пепла, выросший на сигаре. Майк был крепким парнишкой, ловко обращался с лассо и револьвером, его пожива никогда не превышала двух коров за раз. Он избегал явного грабежа, тогда как остальные этим вовсю промышляли. Его тянуло к странствиям, он хотел побродить по свету, повидать дальние края.

О Майке ходила масса противоречивых историй. Говорили, что он замешан в вооруженных столкновениях скотоводов, участвовал в перестрелках, пару раз защищал закон. Такая биография здесь никого не удивляла. Бен знал нескольких отъявленных бандитов, которые позже стали городскими шерифами, и притом неплохими.

Ему никогда по-настоящему не нравился Шевлин, но теперь не до жиру, быть бы живу. Предположим… только предположим… сделаем ему предложение? Например, долю Джентри? Не многие махнут рукой на четверть миллиона долларов. Конечно, Шевлин до их получения не доживет, как не дожил бы Джентри. Какой дурак станет расставаться с такими деньгами, если можно придержать их для себя?

И еще одно беспокоило его. Рэй Холлистер.

Он должен умереть.

Где теперь Рэй Холлистер? Об этом думали три человека: Майк Шевлин, возвращаясь на участок в каньоне; Бен Стоув у себя в конторе и Вилсон Хойт, перестав размышлять над последней фразой Шевлина, снова вспомнил о Рэе.

Ни один из них не верил, что с Холлистером покончено.

Не теряя бдительности, Майк ехал к каньону, сознательно избегая дорог. Он не без оснований полагал, что Рэй не в состоянии признаться себе в полном и окончательном поражении той ночью. Уехать куда-то в другое место ему даже не придет в голову, а если и придет, то от такой мысли он решительно отмахнется. Как и многие другие, Рэй был привязан к этой земле. Он не мог заставить себя уехать, хотя выход для него состоял в том, чтобы начать жить сначала — новые пастбища, новые города, новые люди, среди которых он мог занять подходящее место.

А Холлистер сидел у костра посреди голых, безлюдных холмов. Рядом с ним остался только Бэбкок, и Бэбкок впервые испытывал насчет босса некоторые сомнения.

И слова Шевлина тут ни при чем. Преданность была основным свойством его натуры, но после той ночи он заколебался, первый раз за многие годы почувствовал неуверенность.

— Какого черта запропастился Винк? — подняв глаза, произнес Холлистер.

— Скоро придет.

Винклер ушел в «Три Семерки», чтобы добыть провизии. Им было нечего есть, а Винклера знал тамошний повар. Ему приходилось вести себя осторожно, поскольку на ранчо Евы к ним добрых чувств не питали. Впрочем, как и на любом другом.

Рэй выглядел изможденным, его лицо осунулось, глаза ввалились.

— Бэб, — сообщил он, — им придется вывезти золото. Нам стоит подумать, как его захватить по дороге. — Бэбкок распрямил свое худое тело и пошел к ближайшим кустам за хворостом для костра. — Если завладеем золотом, — продолжал Холлистер, — мы возьмем их за горло.

— Как они его вывезут? — спросил Бэбкок.

— С помощью транспортной конторы Джентри. Для этого Гиба туда и определили.

Сидя на корточках, Бэбкок собирал ветки. Он повернул свою тощую шею и посмотрел на Холлистера.

— Неплохо придумано. Откуда ты это знаешь?

— Я много чего знаю.

Бэбкок вернулся к костру, подбросил хворост и опустился рядом.

К тому времени Рэй совершенно забыл, что Бэбкок не осведомлен о его с Беном первоначальных планах. Он скорее рассуждал вслух, чем беседовал с товарищем. Усталость и неудачи последних дней притупили его осторожность.

Бэбкок хранил верность лишь двум идеалам, не более, наивно полагая, что они полностью совпадают: был фанатично предан Холлистеру и делу скотоводов. С детских лет он ухаживал за скотиной и никогда не помышлял ни о каком другом занятии. Открытие золота в Рафтере воспринял как личное оскорбление. Сразу невзлюбил рудокопов, обслугу и подсобных рабочих, но больше всего его раздражали грязные механизмы и гулкие удары компрессора. Когда прииски стали в огромном количестве потреблять воду и сливать вместо нее помои, Бэбкок окончательно вышел из себя.