Во рту пересохло, ноги обмякли. Полукровка намерен их убить, и, хотя бы ради девушки, надо рисковать. Если бы она не стояла так близко! Однако, если удастся завладеть одним из револьверов, будет какой-то шанс.

— Думаешь, теперь уйдешь от Клейнбака живым, Пайпал? — поддразнивал Тэнди. — Ты же остаешься единственным свидетелем. Убиваешь за него людей, а что получишь сам?

— Много, — ответил Пайпал. — Это мое дело, сеньор. Пайпал себя не забудет. Никогда не забывает!

В тишине снова повторился слабый шорох, словно кого-то волокли. Пайпал тоже услышал и испуганно вздрогнул. Вслушиваясь, пригнулся. Опустил взгляд на револьверы у ног Тайера. Резко повернул голову на повторившийся звук. Тэнди чуть опустил руку.

— Не надо, сынок! — послышалось из темноты. — Он у меня на мушке! Ты, жалкий трус… Привык стрелять в спину. Хочешь, стреляй!

Пайпал вскинул револьвер, целясь в темноту. Голос потонул в грохоте выстрела.

Убийца дернулся, сделал два шага и упал лицом вниз.

— Джим! — не веря своим глазам, воскликнул Тайер. — Неужели ты?

— А ты что думал? Санта-Клаус? — ехидно отозвался старина. — Давай сюда, выручай. Ходить не могу!

В несколько прыжков Тэнди подскочил к старику. Поднял на руки и вытащил на свет.

— Разводи костер! — крикнул Кларабел. — Он ранен!

— Ранен, как бы не так! — забрюзжал старик. — С голоду подыхаю, вот что! Верно, ранили меня. Подстрелил этот паршивый полукровка. Попал два раза — в плечо и в ногу. Я свалился в реку, вон там, но ухватился за кусты и выбрался на берег. На такого, как я, двух пуль мало! Прихватил дома, пока они не вернулись, что осталось пожрать, и заполз вон туда, в старую штольню. Черт побери, ну и поработали они над нашим ранчо! Повыдергали все до последнего столба, до последней жерди! Потом побросали все в реку и разровняли землю, так что никто, кроме таких как ты, не догадался бы, что здесь было. А я торчал в этой дыре, лечил ногу. Со мной только капля жратвы, да старый «шарпс». Поймал пару кроликов, съел с потрохами. Сегодня услыхал, как ты разговариваешь с этой девицей. И пополз вниз.

— Почему стрелял Пайпал? — спросил Тэнди.

— Как почему? Да я видел на дороге Клейнбака и Хофера с парнем из города. Хофер ехал рядом, лыка не вязал, а Клейнбак — следом. Похоже, следил за ними.

Старый Джим Дрю стал обстоятельно рассказывать, что произошло на его глазах. Тэнди, кивая, слушал.

— Я примерно так и представлял, — сказал он, вскакивая в седло. — Джим, мы пока оставляем тебя здесь. Вернемся на ранчо и достанем коляску. Клейнбак еще там, и я хочу с ним потолковать!

Подъехав к залитому лунным светом ранчо, они поспешили к дому. Услышав голоса, остановились.

— Пора закругляться, Хофер! — говорил Клейнбак. — Завтра начинаю сбивать гурты. С ходу загоним весь скот.

— Я в этом деле не участвую! — заявил Хофер. — Ты мена втянул в историю, но дальше я не ходок.

— Я тебя втянул? — усмехнулся Клейнбак. — А кто убил молодого Мартина? Ты! А почему? Хотел украсть его скот! Так что, Хофер, все против тебя и ничего ко мне. За мной чисто, и как только выручу денежки за скот, я вольная птица! Получу кучу денег — только меня и видели на вашем паршивом ранчо в этой проклятой пустыне!

— Из-за вас с Пайпалом я теперь конченый человек! — выкрикнул Хофер. — Это вы с ним разогнали работников, а когда убили Мартина, ты заставил меня взять своего пса, чтобы тот шпионил за мной и выгнал последних ковбоев.

— Верно, — фыркнул Рой Клейнбак. — Вот уже два года я гоняю скот с «Блок Т» в каньоны Опаловых гор. Нет тавра — нет и скота! И никаких улик. Когда явился Мартин, объехал дальние пастбища и поднял шум, я понял, что единственный выход — действовать быстро. На счастье, ты его пришил, тем самым выручил и меня.

— Врешь ты все, Клейнбак! Он не убивал!

Оба вскочили на ноги. Билл Хофер, вздрогнув от неожиданности, удивленно смотрел на дверь. В глазах Клейнбака мелькнул страх.

Не спуская глаз с Роя, Тэнди спокойно произнес:

— Хофер, ты не убивал Мартина! Ты был в стельку пьян, но старина Джим Дрю видел все! Мартина пристрелил Клейнбак из твоего револьвера, который прихватил, когда заходил к тебе, а ты лыка не вязал! Потом сунул его тебе в руки.

Клейнбак стоял подбоченившись.

— Чепуха! — отрезал он. — Еще надо доказать!

— Джим Дрю жив, Клейнбак, — ответил Тэнди. — Тебе не удалось избавиться от свидетеля. Пайпал в него стрелял, ранил и бросил в реку, но он выбрался на берег, оклемался и готов дать показания. Тебе конец!

Клейнбак схватился за ружье, но Тайер его опередил.

Рой дернулся, все еще пытаясь поднять оружие, но глаза стали постепенно стекленеть, и ружье выпало из рук. Он рухнул на него. На мгновение наступила мертвая тишина. На сапоге Клейнбака медленно вращалось колесико шпоры.

— Значит, не я! — выдохнул Хофер. — Да я…

Кларабел подбежала и обняла дядю.

— Все хорошо, дядя Билл! Все очень хорошо! — Она посмотрела на Тэнди. — Ты остаешься у старого Джима? Оставайся. Будешь неплохим соседом…

Утром Тэнди встретил улыбавшегося рыжего Ринго.

— Ему следовало знать, с кем имеет дело, — заметил тот. — Это ж чистое самоубийство.

— Повезло, — честно признался Тэнди. — Просто повезло!

— Ха! — возмутился Ринго. — Что я, не видел дырки в карте?

Порывшись в кармане, Тайер достал карту.

— Гляди! — хитро подмигнул он. — Подкинув карту в воздух, тут же выхватил револьвер и выстрелил. — Теперь посмотри внимательнее.

Ринго поднял карту. Это оказалась тройка с тремя простреленными значками. Парень ошарашенно глядел на карту.

— Но ты же выстрелил только раз! — возмущенно воскликнул он.

— Верно. — Тэнди достал из кармана колоду простреленных карт. — Я их мечу заранее и держу одну под рукой. Не представляешь, сколько споров они остановили!

Освоение западных земель прошло через множество этапов, и заселение их происходило неравномерно. В то время как некоторые районы уже стали обжитыми общинами, в других только-только появлялись первые поселенцы. Но там, где имелась земля, рано или поздно на ней оседал и обосновывался какой-нибудь хозяин. Старый Запад уходил неохотно, меняясь под воздействием времени. Пожалуй, конечной датой его существования можно приблизительно назвать 1916 год.

В 1916 году произошли два последних ограбления почтовых дилижансов конными бандитами — одно в Йеллоустонском национальном парке, другое в Чарльзтауне, в Неваде. Чарльзтаун — в недолгий период процветания прославившийся необузданным поведением своих обитателей — был одним из городов, появившихся на свет на волне неоправдавшегося оптимизма. Кроме ограбления, он остался в памяти благодаря рассказу об одном шерифе. Тот, приехав в Элко, зашел в бар и долго молча стоял, потрясенно качая головой, пока бармен не поинтересовался, что с ним.

Он ответил:

— Что за времена! Край уже не тот. Представляешь, проехал через весь Чарльзтаун и вслед ни одного выстрела!

В 1915 году имел место недолгий бунт индейцев на границе Колорадо и Юты. Небольшая банда пиутов во главе со Старым Полком и его сыном Поузи затеяла беспорядки, во время которых погибли по меньшей мере один белый и несколько индейцев. Последнее убийство индейцами белого в округе Монтесума, штат Колорадо, зафиксировано в 1886 году, хотя отдельные стычки продолжались на протяжении всех восьмидесятых годов.

Территория, включавшая юго-запад Колорадо и прилегавшие округа Юты, — последняя из осваивавшихся площадей в Соединенных Штатах. Правда, и в других районах Запада среди более или менее обжитых мест то тут, то там еще долго оставались отдельные относительно дикие участки.

Сидевшему на искусанном слепнями мустанге человеку с окровавленной повязкой на голове и темным пятном на левом плече приходил конец. Он еле держался в седле.