Ничто не откладывало на нем отпечатка. Ни первый заработанный миллиард (тут я ему немного помог: мы вместе провернули дельце с дешевыми биомиметиками, и одни только «Штаны любви» принесли нам по миллиону). Ни битва с разумными лобстерами. Ни блуждания в подземных марсианских развалинах. Ни рассинхронизация той сверхновой.

Только в последнее время Дарвин был какой-то сам не свой — его беспокоила загадка, которой он пока со мной не поделился.

Когда Дарвин сошел с половика и мы пожали друг другу руки, я немедленно перешел к цели своего визита:

— Дарвин, ты следил за новостями этой недели?..

Он тут же прервал меня:

— Излечение рака и беременности… да, тут я переборщил, но все остальное — не моих рук дело.

— Я так и знал! Я знал, что ты в курсе. Слушай, это напоминает мне тот случай с Землей из антиматерии…

— Все гораздо серьезнее. И будет еще хуже, если мы не поторопимся. За мной!

Дарвин встал на телепортационный половик и исчез. Я последовал его примеру.

В то же мгновение мы очутились в длинной, без окон комнате, битком набитой всякими странными приспособлениями. Я узнал кальвонический превращатель и стойку с глюонными торпедами — все остальное было мне совершенно незнакомо.

— Ты перестроил мансарду?

— Какая мансарда, мы в полукилометре под землей! Я построил убежище от тех, кто надеется прищучить меня. Впрочем, сейчас оно совершенно бесполезно. Это укрытие со всеми его защитными средствами все равно что щенячья корзинка против того парня, с которым мы имеем дело, — вздумай он обратить на нас внимание. С другой стороны, оно в равной степени безопасно — или небезопасно, — как и любое другое место. К тому же тут есть все необходимое оборудование.

— Дарвин, я никак не пойму. Что случилось-то?

Дарвин вздохнул. Он терпеть не может растолковывать что-то тугодумам вроде меня — мой коэффициент интеллекта едва переваливает за пятьсот, — но дружба есть дружба. В конце концов я спасал ему жизнь не меньше дюжины раз — не считая прошлого года, когда на Юпитере у Дарвина отказал скафандр. Так что он вздохнул и постарался изъясняться понятным мне языком:

— Берн, у тебя никогда не было чувства, что наш мир ненастоящий? Что где-то еще существует уровень реальности высшего порядка?

— Ты же не имеешь в виду гиперпространство или Заковыристую Зону?

— Нет-нет. Это всего лишь топологические выверты нашей вселенной, составные части нашего пространственно-временного континуума. Я же имею в виду другой порядок бытия. Эта трансцендентная проекция по отношению к нашей вселенной все равно что наша вселенная по отношению к киберпространству. Наше пространство может оказаться всего лишь, так сказать, информационной тенью, содержащейся в чем-то значительно большем. И так же, как мы с тобой, подобно богам с легкостью манипулируем содержанием виртуальной реальности, так же и обитатели этой трансцендентной проекции способны манипулировать реальностью нашей. Что бы мы ни делали здесь, не оказывает на них ни малейшего влияния, зато им достаточно лишь пальцем шевельнуть…

Даже моему примитивному мозгу не понадобилось много времени, чтобы сложить два и два.

— Это не просто домыслы, да, Дарвин? Ты ведь уже побывал в этом волшебном королевстве?

— Ты прав, Берн. Прошло немало времени, пока я сориентировался, что к чему. И я еще до сих пор многого не знаю. Отсюда, кстати, и неразбериха с беременностями на нашей Земле. Теперь, к сожалению, время экспериментов прошло. Видишь ли, я встревожил кого-то — или что-то, — кто обитает там. И он — или она, или оно… он-то и устроил весь этот цирк вроде исчезновения Луны. Я должен остановить его, пока не произошло чего похуже. Надеюсь, вдвоем у нас есть шанс обезвредить противника. Ты в игре?

— В игре ли я? Да это же величайшее приключение в нашей жизни! Дарвин, ты, должно быть, шутишь. Да я бы не упустил такой шанс за все живые бриллианты, добываемые на рабских рудниках Галактического Оверлорда!

Дарвин хлопнул меня по плечу.

— Я знал, что могу на тебя положиться, Берн! Вперед!

— А как мы туда попадем? Используем Фотонный Клипер? Фантосферу? Х-вездеход? Нейтринную Трубу?

— Ах, Берн, ты по-прежнему привязан к нашей вселенной. Никак не преодолеешь умственный барьер. Это место — назовем его «сверхленная» — одновременно и ближе, чем наша собственная кожа, и дальше, чем Безмолвный Квазар. Нет, сверх-ленной можно достичь только лишь с помощью комбинации психического и сенсорного воздействия.

При этих словах в комнату бесшумно вкатился механический слуга. В двух руках он держал что-то вроде костюмов для виртуальной реальности, в третьей — поднос с двумя бокалами.

— Одевайся, — приказал Дарвин.

Я повиновался без дальнейших расспросов. (В последний раз, когда я усомнился в Дарвине, дело кончилось тем, что мы заблудились в венерианских джунглях за миллион лет до Рождества Христова.)

Мы полностью облачились в костюмы, оставив открытыми лишь забрала шлемов, и взяли с подноса бокалы.

— Рецептуру я разработал совместно с Теренсом Маккенной и «Сандос лабз». Псилоцибин, лизергиновая кислота и закись азота вместе с другими компонентами упакованы в микрокапсулы. Вкупе с биомиметическими цепями, встроенными в костюмы, это доставит нас прямиком в сверхленную.

— Возьмем с собой какое-нибудь оборудование?

— Ответ отрицательный, напарник. К слову сказать, приготовься к небольшому сюрпризу.

С этими словами Дарвин осушил бокал. Я последовал его примеру.

— Лучше приляг, — посоветовал Дарвин.

Опустив забрала шлемов, мы улеглись на роскошные кушетки, в которых я узнал трофеи из королевства Опар.

Неторопливо, подобно тому, как снежная шапка тает в радужном тумане, знакомая вселенная, в которой мы с Дарвином пережили столько приключений, начала исчезать. В желудке возникло точь-в-точь такое же чувство, как когда Космические Пираты из Магелланова Облака принялись палить в нас из своих Коликовых Пистолетов. К счастью, мой завтрак состоял всего лишь из одной Чудесной Пилюли.

Все вокруг потемнело. К своему удивлению, я почувствовал, как костюм виртуальной реальности исчезает, а с ним и моя обычная одежда. Перед глазами плавали колышущиеся амебообразные пузыри света, но потом мало-помалу зрение начало проясняться. Я дважды моргнул, и окружающий мир понемногу сфокусировался.

Во все стороны до бесконечности вокруг меня простиралась подстриженная трава, полосатая, как мятный бамбук. На бело-розовом торфе с равными промежутками торчали деревья, напоминающие конусы сахарной ваты на сужающихся книзу стволах. В траве шныряли триллионы вислоухих кроликов несметного количества цветов и оттенков — ни дать ни взять кроличий Манхэттен.

Небо… небо было похоже на яркий шотландский плед и, казалось, висело над самыми верхушками сахарных деревьев. Освещение давали красные полоски на пледе.

В подземном убежище Дарвин находился слева от меня.

Я повернулся влево.

Передо мной красовалось создание, ничем не отличающееся от Моего Маленького Пони: карликового роста пастельно-голубая лошадка с длиннющей волнистой гривой.

— Дарвин?..

Лошадка заговорила.

— Так оно и есть, напарник. А теперь — за дело! Время не ждет!

Я поднял то, что должно было бы быть моей рукой. В поле зрения оказалось раздвоенное копыто цвета ириски.

Пони, который был Дарвином, поскакал прочь. Я не сразу отправился вслед за ним.

— Дарвин, пожалуйста, подожди минутку. Я хочу кое-что у тебя спросить.

Моему Маленькому Пони трудно изобразить раздражение, но Дарвин как-то ухитрился.

— Ладно, только скорее. Пока мы тут рассусоливаем, на Земле в любую минуту может случиться что-нибудь ужасное.

Пытаясь расположить мои вопросы в порядке важности, я спросил:

— Дарвин, а ты уверен, что это и впрямь сверхленная, царство совершенства, существующее на трансцендентном уровне реальности, превосходящей все, что мы знаем?

— Абсолютно.

Какое-то время я переваривал его слова.