— Где это случилось?

— Недалеко от Матамороса. В нескольких милях.

Потом она сказала:

— Я здесь, чтобы помочь. Джонас и Тинкер арестованы. По крайней мере, Джонас точно. На него скорее всего донесли.

— Донесли? Но кто?

— Они приехали за ним, будто точно знали, где искать.

Я сразу подумал о Франклине Декроу. Он больше всех выигрывает от ареста Джонаса. Конечно, его мог увидеть и еще кто-нибудь, кто помнил, что он сидел в тюрьме. Но из того, что мне удалось разузнать, я понял, Декроу ловко поживился на доверии Джонаса. Он привел плантацию к разорению и сделал это умышленно. Позднее решил выкупить закладные и стать законным ее владельцем. Если все так, он мог послать всадника на быстром коне в Матаморос.

— Вам не следовало приезжать, — заметил я, — это неподходящее место для женщины.

— Женщине подходит любое место, где ей необходимо быть, — ответила Джин, улыбнувшись мне. — Я езжу верхом не хуже любого мужчины, и у меня прекрасная лошадь. К тому же, почти всю жизнь провела на ранчо.

— Вы никого не видели по дороге?

Она взглянула на меня с любопытством.

— Никого на протяжении многих миль. Мне никогда не доводилось видеть такой безлюдной дороги. Не заметь я ваш костер — проехала бы мимо.

— Вы не объезжали лагерь кругом?

— Нет.

Мигель подошел к нам, держа в руках винтовку, и произнес шепотом:

— Вокруг лагеря кто-то бродит. Кто-то или что-то. — Он тревожно уставился в черноту ночи, со всех сторон обступавшую костер. Никому из нас не нравилось, что там притаился кто-то невидимый. — Может, нам сняться и уйти, сеньор?

— Нет, мы останемся здесь и дадим стаду отдохнуть. — Мой план состоял именно в том, чтобы заставить отдохнувших животных двигаться очень быстро, но прибытие Джин могло помешать его выполнению. Если, охотясь за ней, бандиты прискачут, у нас будет предостаточно неприятностей. — С рассветом погоним скот.

— Куда, сеньор?

— Вперед. А потом подыщем место, где сможем пасти скот. Какое-то время. Тинкер большой хитрец. Если он заранее разнюхал об опасности, представителям закона никогда не удастся его поймать.

Джин устроилась на моей постели, я раздул огонь, прикончил кофе, который мы втроем не допили, и съел пару холодных маисовых лепешек.

На заре подул ветер с востока, и мы почувствовали ту необычайную свежесть, которую несет только ветер с моря.

Лежа без сна, я размышлял об инициалах, вырезанных моим отцом на сосне. Он оставил этот знак для себя или для меня? Отец любил все планировать, умел все предвидеть. Думаю, он не зря тратил время, чтобы объяснить мне, где находится золото. Но я вырос и забыл.

Кое-что все же с трудом припомнилось. Он научил меня отмечать тропу так, как это делают индейцы. Предположим, если он отметил здесь дорогу, то сделал это, конечно, по-особому. Я решил осмотреть окрестности. Не найду никаких знаков, — отгоню скот дальше, в ту сторону, куда, как мне казалось, нам надо идти. Может, забытые образы всплывут в моей памяти, и я найду тот путь, о котором говорил отец?

Я обошел вокруг лагеря и не обнаружил ничего, ни одной метки, зарубки, оставленных отцом или кем-то еще. Однако я нашел знаки другого рода. Увидел на земле огромные как обеденные тарелки, следы волка и почувствовал, как по спине побежали мурашки, а волосы встали дыбом. Такие отпечатки мог оставить только гигантский зверь.

Я остановился возле них, двое моих друзей тоже подошли посмотреть. Лицо Мигеля стало серым, когда он увидел следы, и даже Джин взяла меня за руку. Все мы слышали рассказы об оборотнях.

Я стал рыскать вокруг лагеря в поисках других следов. Получалось, будто это существо или нечто, Бог знает что, бродило возле нас на самом деле, передвигалось невероятно большими скачками. Следы кружили возле небольшого углубления, наполненного водой из ручья. Тот, кто их оставил, пытался добраться до воды. Но воду освещал свет костра. К тому же один из нас обязательно был настороже.

Неожиданно я увидел такое, что заставило меня забыть об оборотнях, духах и всякой другой нечистой силе. Потому что мне ни разу не приходилось слышать об испытывающих жажду привидениях.

На дальней стороне водоемчика в кустах я нашел то, что не должно было там находиться. Тоненькая тростинка, лежала на ветке мескитового дерева. Взяв ее в руки, я обнаружил, что она состоит из нескольких кусочков тростника, вставленных один в другой. Ее длина составляла восемь-девять футов. С помощью такого простого устройства, сделанного, безусловно, человеком, легко дотянуться до родниковой воды, не выходя из кустов.

— Что это? — спросила Джин.

— Кто-то очень хотел пить. Взял тростинки, сломав их так, чтобы не было соединительных узлов, вставил отрезки один в другой, и сделал трубочку. Он, должно быть, втягивал воду прямо из родника в то время, как я сидел у костра.

Никто не проронил ни слова. Я стал еще разнюхивать вокруг, изучая кустарник, и наконец нашел место, где человек стоял на коленях. Рядом были и следы волка.

— Этот волк о двух ногах, — определил я с большой уверенностью. — Он носит джинсы или штаны из грубой ткани. Видите? Вот где он встал на колени, когда пил воду. — Мы двинулись по следам, ведущим из кустов. И я добавил: — Он очень большой, обратите внимание, какой широкий у него шаг. Больше, чем мой, если идти, а не бежать. — Я снова осмотрел тростинку. — Ловко. Такое мог сделать Тинкер.

— Давайте уедем отсюда, — предложила Джин.

— Нет, — ответил я, — только после того, как получим то, за чем пришли. Отступать поздно, риск все равно уже очень велик, и на карту поставлены жизни.

— Но как ты найдешь это, если не знаешь, где искать?

— Иногда мне кажется, знаю. Очень давно отец что-то говорил. Кое-какие приметы всплывают в памяти…

С утра дул сильный холодный ветер. Небо затянули серые низкие тучи. Быки небольшими группами, отделившись от стада, ходили на водопой, затем, возвращались на пастбище. Они не выражали беспокойства и, казалось, были вполне довольны тем, что, находятся в низине и защищены от ветра.

Срезав ножом дерн, я соорудил небольшую стенку, чтобы прикрыть наш костер от резких порывов, и добавил в него побольше сушняка, чтобы получить угли. Мигель выглядел встревоженным. Джин тоже нервничала. Я пытался проанализировать ситуацию.

Джонас находился в тюрьме, возможно, и Тинкер тоже. Значит, придется все делать самому. Меня беспокоила Джин. И зачем только она примчалась сюда? В стране беспорядки, на дорогах полно бандитов всех мастей, а где-то рядом приманка — корабль, полный золота. Она представляет интересы брата, который, безусловно, хотел получить свою долю, чтобы заплатить по закладным, Тинкер надеялся на свою часть, я тоже не стану брыкаться и противиться, если кто-то вручит немного золота и мне.

За завтраком Мигель рассказал нам о Херраре. Тот был одним из лейтенантов генерала Хуана Непомучено Кортины, в просторечье Чено. В зависимости от того, кто стоял у власти в Мексике, генерал становился то солдатом с законным рангом, то бандитом. Но часто его статус зависел от того, в каком расположении духа находился он в данный момент.

Выходец из хорошей семьи, Кортина стал ренегатом, но таким, за которым многие шли. Искусный боец, он рисковал в бою только в расчете на победу, в противном случае быстро уносил ноги. Человек достаточно сильный и опасный, Хуан умел управляться со стаей волков, следующих за ним. Отряды Чено совершали бандитские налеты на города и фермы в Техасе, перегоняя в Мексику тысячи голов захваченного скота. Однако среди последователей генерала попадались и неплохие люди, потому что при случае он сам мог быть и храбрым, и великодушным. Вообще, Кортина был человеком, с которым не следовало вступать в вооруженный конфликт.

Что же касается Херрары, то он принадлежал к волчьей стае, свирепый, как апач, и, по словам всех, кто его знал, очень коварный.

Оставив Мигеля, присматривать за скотом, мы с Джин поскакали через кустарник к берегу и вскоре оказались у небольшой бухты, глубоко врезавшейся в материк. На песке белел голый остов старой лодки, чересчур маленькой по сравнению с тем, что мы искали. К тому же, по общему мнению, корабль с золотом лежал на дне под водой.