Отбросив последние сомнения, Мартин принял приглашение. Он боялся, что у него ничего не получится, в таком он был удрученном состоянии, так оно и случилось бы, но графиня оказалась весьма искусна в плане любви, так что ей не составило труда расшевелить Мартина весьма незнакомыми деревенскому парню способами, так что инстинкты взяли свое и он смог показать все то немногое, на что только был способен.

Этой ночью Мартин на практике много чего узнал интересного. Графиня оказалась весьма изобретательна и довольно таки ненасытна.

– А теперь иди, думаю, не стоит напоминать тебе, чтобы ты не болтал лишнего?

– Конечно госпожа…

Замок еще спал, потому Флокхарту удалось незамеченным добраться до потайного хода и скрыться в нем. Выходя в овраге, он решил что больше ни за что не сунется в замок.

Но на следующий день он все же смог приятно удивить Калисту некоторыми приемами, что овладел этой ночью, полностью отработав серебряный. А о подземном ходе из замка, ведущего в лес, он ей решил и вовсе не рассказывать, как хотел сделать сначала.

Девушка в очередной раз спешила в лес, стараясь избегать встречи с кем-либо, как ее и просил Флокхарт, но в этот раз отвернуться от встречи не удалось.

– Привет, – поздоровался с ней, как и все вернувшиеся из поисков в лесу Пилат.

– Здравствуй…

– По ягоду? – спросил Пилат, кивнув на корзинку, которая ему показалась чем-то отягощенной, да еще и накрытой платком, что не совсем обычно, даже подозрительно, но спрашивать ничего не стал.

– Да…

Калиста перекинула корзинку с одной руки на другую подальше от любопытных глаз.

– Понятно…

Пилат кивнул на прощание и зашагал своей дорогой. Поспешила в сторону леса и Калиста. Как вдруг Пилат остановился: легкий ветерок донес до него запах еды.

«Нет, – отмахнулся Пилат от своих мыслей, – просто показалось. Или она недавно поела».

И зашагал дальше, как снова остановился.

«Еда в корзине, – уже с уверенностью подумал Пилат. – Но зачем идти по ягоду с едой? Она что, там до вечера, что ли ее собирать собралась? Бред! Тогда…»

От осенившей его догадки Пилату стало жарко до слабости в коленях.

«Ну конечно! Она бежит к своему дружку Мартину и несет ему еду!»

Пилат скорым шагом добрался до своего дома и начал быстро облачаться в свой кожаный доспех, почти такой же какой имелся у его бывшего друга, на охоту за которым он и собрался. Десять золотых на дороге не валяются, а эта дурочка приведет его прямо к нему!

Пилат взял свой специальный нож устроенный таким образом, чтобы он мог служить и наконечником для короткого копья – предпочитаемого оружия Пилата на тренировках у дяди Кастора, которым он среди сверстников владел лучше всех. Да и среди старшего поколения немного тех, кто смог бы ему противостоять на копьях.

Во дворе он насадил свой нож на древко от метлы, хорошо закрепив его бечевкой и, в его руках оказалось полноценное боевое оружие. Немного подумав, он в довесок взял нож своего отца, прикрепив его на поясе.

– Ну все, ты попался, – усмехнулся Пилат и задами, чтобы его никто не видел и не смог помешать его охоте, а значит и помешать заработать десять золотых синглов, поспешил в лес.

Помощников он тоже брать не стал, хотя в первую минуту и подумал об этом ведь вдвоем, а то и втроем изловить Флокхарта станет не в пример легче, но тогда с этими помощниками придется делиться наградой, чего Пилат никак делать не хотел. Деньги ему нужны самому. Очень нужны.

Калиста конечно же уже скрылась из виду в лесу, но Пилат знал графский лес не хуже кого бы то ни было в деревне. Ведь ребятней он там с друзьями часто играли в разбойников и, потому был уверен, что найдет Флокхарта без особого труда, тем более что мест, где там спрятаться не так уж и много. Лес-то небольшой всего три километра шириной и десять длиной, одной стороной упиравшейся в дорогу, ведущую к замку за которой были поля, а другой – в горы.

Тикр соскочил с коня, которого нещадно лупил бичом и бил пятками в бока, перед воротами ведущих во двор дома старосты.

– Хозяин! – закричал он ворвавшись в дом.

– Чего тебе?..

Старбак Хантер за последние дни осунулся, был вопреки обычного небрит и вообще каким-то вялым. Он лично облазил все места, где мог прятаться убийца его сына, все низины, горы, леса, пещеры и ничего не нашел. Уже основательно подразорившись и поняв, что беглец каким-то образом ускользнул, он вынужден был свернуть охоту. После всего этого Старбак непрерывно пил брагу, уже ни на кого не кричал и не бил своим кнутом за нерасторопность. Что вполне объяснимо.

«Ничего, сейчас снова оживет», – подумал Тикр и продолжил:

– Я, кажется, знаю, где этот Мартин ошивается, хозяин!

Староста тяжело поднял голову и с трудом сфокусировал взгляд на Тикре.

– Ну и где?

– В графском лесу, хозяин!

– С чего ты взял? Ты его там видел что ли? – начал злиться Старбак.

– Нет хозяин, не видел…

– Тогда почему демон тебя подери ты решил, что это гад там?!

– В сторону леса, скрываясь, пошел Пилат в полной амуниции…

– Пилат?

– Да… сын Георга.

– Вспомнил, – кивнул староста.

– Охота там запрещена, – продолжил развивать мысль Тикр, – значит…

– Я понял!

Тикр поразился произошедшим со старостой изменениям. Старбак Хантер будто враз протрезвел, в тусклых и безжизненных глазах заиграл огонь, он выпрямился и из сутулого старика вновь превратился в человека привыкшего приказывать.

– Поднимать деревню, хозяин?

– Нет, – грохнул Хантер кулаком по столу. – Он ушел в прошлый раз, сможет уйти и сейчас… Нужно привлечь профессиональных загонщиков с настоящими гончими собаками.

Тикр промолчал. Такие собаки и профессиональные охотники есть только у графа.

– Но почему этот Пилат не предупредил меня, а пошел один?!

– Вознаграждение, хозяин…

– Проклятье! Да отдал бы я ему это вознаграждение! А так он может только спугнуть его! Коня мне Тикр!

– Слушаюсь, хозяин!

Тикр метнулся в конюшню старосты и быстро запряг самого быстрого скакуна Старбака. Он уже десять раз успел пожалеть о том, что отпустил Мартина, поддавшись минутной слабости – благородства пополам с жалостью. Сейчас он считал себя просто глупцом.

На скакуна садился уже совсем другой Хантер – собранный и целеустремленный на поясе болтается весьма внушительных размеров кошель заполненного явно не медью, что означало только то, что староста по-прежнему не собирался давать делу официальный ход и как прежде желает лично разделаться с Мартином Флокхартом.

Тикр оказался прав. Старбак Хантер направился не к своему лорду – графу Левертону, а к его охотничьему. Тот проживал за замком в отдельной сторожке на самом краю леса. В псарнях залаяли псы почуяв чужого, но властный окрик заставил их всех заткнуться.

– С чем пожаловал, мой старый друг, – вышел охотничий навстречу старосте.

– С делом, Фишер.

– Хм-м… какие дела у тебя могут быть ко мне? – уже в доме спросил охотничий.

– Обычные. Нужно поймать кое-кого в графском лесу.

– Так ловите… – нахмурился Фишер.

Слухи распространялись быстро, такую облаву что учинили сразу две деревни на какого-то паренька в тайне в принципе невозможно удержать, но как ни странно граф еще об этом ничего не знал или делал вид что не знал. Граф действительно не любил вмешиваться в чужие дела, пока его об этом не попросят, предпочитая, чтобы все сложности утрясались сами.

– Уже пробовали. Я боюсь, что он и на этот раз уйдет.

– Проси помощи у его милости Старбак. А так я тебе ничем помочь не могу…

Хантер ожидал услышать нечто подобное и подготовился к такому обороту, а потому одним движением отстегнув от пояса кошель, с легким стуком положил его на стол.

– Здесь десять золотых Фишер… и тридцать серебряных синглов. Надеюсь, этого достаточно, чтобы ты вывел своих собачек на прогулку в лес, а зайца отдал мне?