Тем временем корвет развернул в сторону катера все свои сто– и семидесятипятимиллиметровые электромагнитные орудия и по сигналу канцлера произвел залп. Прошло всего семь секунд – и катер разнесло на части.
«Интересно, – подумал Иннокент, – попали ли в него артиллеристы на самом деле или же произвели подрыв?»
Этого не знал даже адмирал Первого Флота и по совместительству министр обороны СНМ, кем и являлся Каин.
Зная, что умрет, Виктор Баренцев, более известный как Оникс, назначил его, Каина Иннокента, вторым человеком в своей империи – министром обороны и адмиралом Первого Флота. Тем самым он сосредоточил в руках своего самого доверенного человека огромную власть и военную силу.
– Исполни мой план… – яростно шептал Баренцев в полубреду от препаратов, которыми накачали его доктора для поддержания жизни. – Обещай мне, Ригель, что ты исполнишь его!
– Я постараюсь…
– Никаких «постараюсь», Ригель! – воскликнул Виктор, схватив Каина за отворот кителя и притянув к себе. – Ты должен обещать мне исполнить все, что я задумал! Поклянись!
Сын Баренцева – Артур, так же только что ставший главой Комитета федеральной безопасности, получив в свои руки всю тайную силу любого уважающего себя государства, непонимающе смотрел то на своего отца, то на Иннокента.
– Клянусь…
Только услышав клятву, Оникс отпустил Каина и устало рухнул обратно на кровать, припав к кислородной маске, чтобы вдохнуть чистый кислород, потому как обычный воздух зарубцевавшиеся из-за отравления токсином легкие уже почти не принимали, как не работали почти все прочие органы. Из-за этого из его тела исходило множество трубочек, по которым поступали лекарства, питательные вещества и выходили отходы. Над поддержанием жизни пациента трудился целый комплекс медицинских приборов и целая бригада врачей.
Несмотря на все эти старания, выглядел он жутко: кожа посерела, покрылась морщинами, глаза впали и замутились… Вообще непонятно что еще держало душу этого человека в этом теле.
Отдышавшись, Виктор Баренцев повернулся к сыну.
– Они не дали мне защитить тебя… не дали мне до конца исполнить свой отцовский долг… Не дали защитить всех вас… весь мир… Они убили меня… не ведая, какому риску подвергли тем самым весь мир… самих себя… Идиоты…
– О чем ты говоришь, отец?!
– Помогай Ригелю во всем… – схватил Виктор Артура за рукав. – Он знает… он все знает… помогай ему…
Дальше речь Оникса стала нечленораздельной, начался бред, и система усыпила его дозой снотворного.
– О чем он?.. – ничего не понимая, спросил Артур. – О каком риске он говорил, от чего хотел меня спасти, в чем мне тебе помогать? Я ничего не понимаю…
– Он просто бредит… – выдавил из себя Каин, стараясь не смотреть в глаза Артура, полные боли, и вышел из палаты.
Не рассказывать же новому главе КФБ, что его отец якобы видел «зеленых человечков», а точнее их корабль, с которым сразился, думая, что это пираты, и лишь чудом выжил. Один из всего экипажа. После чего провел полгода в психушке, пытаемый психиатрами всех мастей…
А когда выписался, обманув их собственным исцелением, и даже вернулся на действительную службу, каким-то образом получив под командование новый корабль, переметнулся к этим самым пиратам, став самым жестоким и результативным из них. В жестоких боях и кровавых интригах объединил все пиратские бригады в единую силу, уничтожив всех, кто ему не покорился, и создал по-настоящему мощный боевой пиратский флот.
Все это он сделал, дабы использовать их как инструмент для создания еще более мощного образования – своей собственной империи. Империи, способной бросить вызов самой Конфедерации. И все это он свершил для того, чтобы защитить человечество от возможной угрозы со стороны Чужих. Неясной угрозы, в которую, похоже, сам до конца так и не верил, но не смог рисковать и бездействовать. Он хотел подготовиться к их приходу. И у него только-только все начало получаться…
Но Виктор не успел свершить задуманное. Его убили до того, как империя смогла реально окрепнуть под его, несомненно, гениальным руководством. Ибо только гений мог сотворить то, что сотворил он, вместив в себе стратега, тактика, финансиста, разведчика, политика, жесткого администратора и координатора. Но его «подстрелили» у самого финиша в каких-то «метрах» от заветной черты…
Нет, такое сыну умирающего человека, и без того производящего гнетущее впечатление, рассказывать не стоит. Раз собственному сыну не рассказал всего сам отец, то и ему не следует. Незачем навлекать тень недоверия и безумия на Оникса, а значит и на самого себя.
7
Проходило очередное заседание кабинета министров Союза независимых миров. Присутствие обязательно, отсутствовать можно только по очень уважительной причине. К несчастью для Каина, у него такой отмазки не нашлось, он не на задании и здоров как бык. Впрочем, болезнь тоже не являлась веской причиной, если только ты не при смерти… Так что он скучал и почти не слушал доклады министров от министерства строительства, сельского хозяйства, промышленности, министерства экономического развития, пропаганды и прочих министерств, что росли как грибы после дождя плодя бюрократических дармоедов.
Зачем слушать одно и то же? У них у все всё плохо и с каждым докладом становилось всё хуже. Чтобы что-то улучшить нужны деньги, а их львиная доля уходит на армию.
Самому Иннокенту как министру обороны докладывать нечего. В любом случае его доклады секретны и передаются наедине с канцлером в формате: как только, так сразу. На подобных заседаниях он ограничивается открытой частью доклада, не содержащего ничего интересного.
Вот, например, министр внутренних дел жалуется на рост протестных процессов среди населения на планете Прерия.
«Я участвовал в пиратском набеге на нее, – припомнил Каин. – Разжигали сепаратистские настроения у колонистов против Конфедерации, неспособной защитить своих граждан от пиратов. В итоге к власти пришел человек Оникса, после чего они отделились, обзавелись собственным Флотом и вступили в СНМ. И вот теперь до людей начинает мало-помалу доходить, что они сделали что-то не то… но уже поздно, поезд ушел».
– Рост протестных настроений происходит и на других мирах на фоне ухудшающейся экономической ситуации. Возникают стихийные митинги, доходит до погромов…
– Я понял вас, Генрих… – поморщился канцлер Союза независимых миров. – Подавляйте их выступления в самом зародыше.
Марк Шульберг жестом усадил министра внутренних дел и повернулся к Артуру Баренцеву.
– Что скажет Комитет федеральной безопасности по этому поводу?
– Мы работаем над этим, – немного смутившись, ответил новоиспеченный директор КФБ. Он действительно был слишком молод для генеральской должности.
«А я что? – подумал уже про себя Каин. – Как раз в адмиралы гожусь со своими-то тридцатью с небольшим годами?!»
– Есть большая вероятность, что подобный рост протестных настроений не случаен, – продолжил Артур Баренцев. – Мы работаем с зачинщиками беспорядков, выявляя ниточки, которые могут привести к возможным организаторам. Если таковых не обнаружится, то это уже не к нам…
– Ясно.
«Похоже, конфедераты начинают бить нас нашим же оружием», – снова подумал Каин, вспоминая еще одну провернутую им операцию, но уже политического характера.
На Касабланке он являлся участником одного такого процесса политического отторжения планеты путем нагнетания обстановки, устраивая митинги, конфликты с полицией, в общем, провернув искусственную революцию. Ничего нового.
Каин невольно вспомнил Лару, женщину своей мечты. Тогда она ему очень помогла, но делала она это в своих интересах, будучи агентом РУВКФ и стремясь выйти на пиратских главарей. Почти вышла…
Канцлер после оглашения всех докладов оглядел собравшихся.
– Это все? Больше ни у кого нет никаких вопросов, предложений?
Министры сидели молча и не шевелясь. Сказать им действительно нечего сверх того, что они уже сказали. А что касается предложений… Они наказуемы, в том смысле что самим придется все реализовывать, и если не получится – накажут уже реально.
