— Хорошо, — колдун усмехнулся. — Уели. На Дейдру я пришёл ниоткуда.И каков ваш вопрос?
— Каквы это делаете?
— Уф… — Саммаэль вытер воду со лба, и надел наконец капюшон. — Когда-то я даже этому обучал! Так. Сначала освобождаю разум, вхожу в состояние, похожее на полусон, когда взгляд ни на чём не задерживается. Потом, тут главное не передавить!Начинаю менять реальность…
— Менять реальность?!
— Ну нет, я ж её не самуизменяю! Выбрал я, например, фонарный столб. Отвёл глаза в сторону, и легонечкотак представил, что столб стоит на полметра правее. Скользнул взглядом обратно, и — оп! — получилось. Значит, я отошёл от главной мировой линии на ту, где столб этот по-настоящемуна полметра правее…
Надин кивнула.
— Потом, — а Саммаэль увлёкся рассказом. — По мере удаления от главной мировой линии менятьстановится всё проще и проще. Пластичнее! Но в то же время, мир становится менее материальным.Гаснут цвета, пропадают телесные ощущения, чувство времени, равновесия. Потом предметы становятся полупрозрачными, как бы воздушными. Как бы контуры только от них… Да что я вам объясняю, вы ж видели запись с Аргос-1!
— В том же порядке? Топология, цвет, ощущения, материальность?
— Да! Только не миррастворяется, а я самухожу дальше и дальше от мира!
— И потом?
— Хаос. Водоворот. Серая муть. То, чем видеозапись закончилась. Только в Сумеречье — и на границе Периферии — расстояние между главными мировыми линиями очень невелико. Всегда есть перекрытиелиний. И, выйдя на край,соседний мир можно почувствовать. Потянутьсяк нему. Это легче, с краясоседний мир самтебя позовёт и притянет. Тут главное не тормозить: на краюжизни-то нет никакой, чуть задержался — и сам там растаешь. В Сумеречье это прокатывает; а с Дейдры вот на Арденну нечего даже и думать, там перекрытие мировых линий считай что вообще на нуле…
— Значит, так вы пришли на Дейдру?
— Да, — колдун не стал поминать, что в этом ему помогли.
— Знаете, Саммаэль, — произнесла Грант тоном заправского психолога-терапевта. — Я вас понимаю. Всё это мне очень знакомо…
— И как, — принял колдун тот же «терапевтический» тон. — Далеко ли вы заходили в Хаос?
— Да нет же! — Грант рассмеялась. — У нас машина такая была! Привод с произвольной синхронизацией, на жаргоне — «глайд»! Про джамп-то уже вы знаете, привод с автоматической синхронизацией приводит только на главнуюмировую линию… ту, у которой максимум интенсивности. А вот произвольныйпривод может пройти и по всем боковым,и даже зависнуть в пространстве между мирами…
— Погодите. А самаустановка?
— А сама установка — и все, кто внутри неё — остаётся материальна.Меняется только то, что за окнами. Сначала смещается топология… фонарные там столбы, потом меняется цвет, потом остаются одни только контуры…
— Так, — а ведь это уже интересно! Навигация у нас есть, теперь нам такой же бы привод! — Надин! А вы знаете, где сейчас находится эта машина?
— К сожалению, нет, — Грант поморщилась. — Мы вынуждены были вернуть её… изготовителю. В общем… не для разглашения?
— Не для разглашения.
— Глайдер мы изъялиу империи Сьерра. После испытаний его нам пришлось отдать. По-видимому, глайдер сейчас в городе Астоне на головной планете, там, где он был изготовлен.
Сьерра, — задумался Саммаэль, — так, Сьерра, Сьерра… А ведь у Вессона паспортимперии Сьерра, я ж оформлял на него договор!
Так. Вот с этим надо бы поработать.
— Надин, вот за это спасибо! — колдун говорил искренне. — Вы мне действительнопомогли!
— Не за что! Я рада, — Грант улыбнулась. — Да, Саммаэль. А может… — как-то странно она сейчас оживилась! — Может быть, мы сегодня поужинаем вместе?
Да. Всё-таки скаковая. Всё-таки лошадь. Ну, поскакали мы на пружинном матраце, прыг-скок, прыг-скок, кто на ком и верхо?м…
— Надин, мне неловко отказывать, но я… занят.
— Ой, — чуть не хлопнула себя по лбу. — Ваша помощница…
— Да, моя помощница. И я занят сегодняшним вечером, я встречаю её…
— С корабля?
— Нет, — колдун покачал головой. — С портала.
— А… ну тогда я не буду вам мешать, — с отказом Грант справилась без особых проблем. И даже опять улыбалась, дежурной армейской улыбкой. — Было очень приятно с вами познакомиться! Надеюсь, мы не в последний раз говорим…
— Да уж конечно, — согласился колдун. — Разговор был более чем интересным. Надин, ещё раз спасибо, но…
Милена.
— Да, разумеется! Желаю удачи.
— До свидания, — Саммаэль почти что не слышал её, эту Грант. Да, Надин ему помогла, но -
Милена. Милена, ответь.
Я… я здесь… милый…
Милена, быстро ко мне!
Подожди, милый… я делаю последний проход…
Голос звучал очень издалека. Очень медленно. Очень тягуче. Последний проход?Она что, промеряет проход в чистом Хаосе?!
Так, демонесса, а это ты зря!
Милена, бросай все проходы! Я знаю другой способ обследовать сектор! Немедленно возвращайся!
Я… я сейчас… милый… я…
Так, силы, силы. Где все мои силы. Должно же быть что-то в загашнике! Хоть тепловуюэнергию с водопада дери, хоть жировую ткань свою жги, но — всесвои силы, всёчто тут есть, всётепло, всю жизнь— всё в одну точку!
И совместить эту точку с Миленкиным голосом!
Милый… — почувствовала. — Спасибо… я чуть было не…
«Чуть было»?! «Чуть было не» — что?!
Нить контакта. Горящая синяя нить голосового контакта в сером мареве Хаоса. И на себяэту нить, изо всех своих сил — нет, не жировую ткань я сейчас жгу, а как бы не нервную! — но тянуть её на себя!Тянуть на себя всю Милену!
Хлопо?к, как от взрыва гранаты, — вороньё с карканьем срывается с кедров, — и неяркая синяя вспышка. Милена — ещё в человечьем обличье, но держится на последнем пределе, глаза опасно светятся красным, — виснет у колдуна на плече.
— Так, — дёрнуть тепловой энергии с водопада, выморозитьпару ворон, ворон здесь до дури, а Милена одна! — Тихо, тихо, пошли, пошли!
— Милый… — дёрнулась на плече. — Милый, что со мной…
— Не говори! Молчи! Тихо! Идём, идём! Ноги переставляй! Осторожно, ступеньки!
— Я, кажется…
— Ты растворилась.
— Милый, прости…
— Тихо, тихо! Не говори! Всё будет в порядке! Сейчас всё будет в порядке!
Напролом, через кусты — к парадной гостиницы. Пара туристов, пенсионеров столичных, — коснутьсяи отвести им глаза! Портье — учёный, с третьего раза запомнил! — без лишних напоминаний упирает взгляд в стойку.
— Идём, идём…
Лифт. Милена, как тряпичная кукла, большая чёрная тряпичная кукла, оседает на пол в углу. Третий этаж, как медленно открываются двери. Коридорная, быстро, — а ну-ка в стенку глаза!
Номер. На кровать демонессу, на кровать её, остальное потом!
— Милый, я… мне надо…
— Не шевелись!
Шевелится, пытается подняться с постели:
— Я должна… мне надо продолжить, найти… проход…
— Лежи. Милая моя, — Саммаэль впервые назвал её так. — Лежи, милая…
— Но… проход…
— Я знаю способ! Мы вместе найдём. Вместе. Ты слышишь меня? Вместе!
— Саммаэль… проход… мне надо вернуться… флакон стимулятора… в нагрудном кармане…
— Стимулятора?! — колдун неожиданно разозлился. — Щас будет тебе «стимулятор», снотворного два куба! Так, аптечка, аптечка, где, сука, аптечка?
Пока ворошил чемодан, пока копался в аптечке, — с кровати донёсся хриплый, лающий смех. Обернулся, с инъекционным пистолетом наперевес.
Милена смеялась. Уже в демонической форме, порвав куртку и болезненно подвернув крыло. Заходилась хриплым, безумным хохотом.
— Ой… Ай… Блядь… Чёрт… — смотрела, впрочем, осмысленно. — Где… я?
