– Ну что, интересно? – спросил Марчук, тихонько подошедший сзади и даже заставивший меня вздрогнуть от неожиданности.

– Не очень, – откровенно призналась я.

– Если там что-то и было, то милиционеры уж точно это обнаружили и забрали улики с собой. Они долго там ковырялись. Однако противная работенка у криминалистов, – с ехидцей заметил стриптизер, наверное, считающий свою профессию лучшей из лучших.

– Игорь, а вам что-нибудь подозрительное бросилось в глаза, когда вы обнаружили труп?

– Мне хватило самого трупа. – Мистер Нау брезгливо поморщился. – Я пулей вылетел из комнаты и ни к чему другому не присматривался.

– То есть вы к Ане не прикасались? – спросила я и, увидев изумленный взгляд, пояснила: – Даже не пытались проверить, дышит она или нет? Может, вы невольно изменили положение трупа?

– Я что, дурак, что ли? Нет, конечно! Я ее не трогал! – возмутился молодой человек. – Мне сразу ясно стало, что она мертва, и причем не первый час. Такой стресс получил…

– Ладно, расскажите мне все по порядку, – попросила я, следуя за Мистером Наутилусом в кухню.

– С чего начать? С того, как я нашел эту квартиру? – с плохо скрытой иронией спросил Марчук.

– Нет, так глубоко мы копать не будем. Скажите, когда вы видели Шевелькову последний раз живой?

– Три дня назад. Мы вместе кофе пили в кухне. Вот, она сидела здесь, а я – напротив. Давненько мы так с ней не сидели. После Нового года она так сильно изменилась, сначала в какой-то депрессии была, потом, наоборот, раздражаться стала по пустякам, внешность свою менять, то в один цвет выкрасится, то в другой. Иногда даже по нескольку раз на неделе красилась… Кстати, вы будете пить кофе? – Неожиданное предложение прозвучало как нельзя вовремя.

– Не откажусь, – ответила я.

Марчук включил электрический чайник, затем достал из подвесного шкафчика банку дорогого гранулированного кофе и сказал:

– Вообще-то я и позавчера слышал, что она дома, но не видел ее. Днем я обычно отсыпаюсь после ночной смены. Периодически просыпаюсь, полежу, снова засну… Короче, я слышал, как Анютка пришла с занятий, потом она гремела в кухне какими-то кастрюльками, разговаривала с кем-то по мобильнику, потом у себя в комнате музыку включила. – Игорь поморщился, из чего следовал вывод – он предпочитал совсем другие ритмы.

– Вы сказали, что она разговаривала по телефону. Это уже интересно. Хоть что-нибудь из ее слов можете вспомнить?

– Да я не прислушивался, наоборот, пытался ничего не слышать, но, по-моему, она сказала, что ей чего-то там не хочется.

– Чего именно?

– Без понятия. Ну, наверное, ее куда-нибудь приглашали, а она идти не хотела.

– Игорь, – сказала я, размешивая в чашке сахар, – как вы думаете, Аня разговаривала с мужчиной или женщиной?

– Наверное, с подружкой. Впрочем, скорее всего с другом. Я особенно не прислушивался, но мне показалось, что разговор был ей неприятен. Да, да, да… она была категорична в своем отказе. Сейчас я это вспомнил.

– Ясно. Что было потом?

– В семь вечера я встал и пошел в душ. У Ани в комнате играла музыка – попса, от которой тащится вся зеленая молодежь. Лидии Михайловны дома еще не было, она никогда так рано не приходит. Я ушел на работу около восьми, думаю, Аня была еще жива – за дверью слышались ее шаги. – Стриптизер отпил кофе из чашки. – А вчера я пришел домой несколько позднее обычного, прошелся по магазинам, закупил продукты. Лидии Михайловны уже не было. Я подумал, что Анютки тоже нет. Обычно она на занятия в начале девятого уходила, и мы не встречались. В общем, в квартире была тишина, то есть все как обычно. Я уже лег отдыхать, как вдруг услышал приглушенный звонок мобильного телефона. Он звонил долго, потом замолчал, через несколько минут снова зазвонил. Я подумал, что моя соседка забыла трубку дома. Только я заснул, как зазвонил домашний телефон. Аппарат в коридоре висит, вы, наверное, видели?

– Да, я обратила внимание, – подтвердила я.

– Мы все трое им практически не пользовались. Только хозяйка на его номер звонила. Звонок был настойчивым, я встал и подошел к телефону. Женский голос спросил Аню. Я сказал, что ее, кажется, нет дома. Но девушка попросила, чтобы я постучал в Анину комнату и уточнил, у себя ли она. Мне не оставалось ничего другого, как это сделать. Едва я дотронулся до двери, как она приоткрылась, и я увидел Аню, лежащую на полу. Я позвал ее, хотя сразу же понял, что это бесполезно. У нее на шее виднелся след от удавки, но самой удавки не было. Тогда я вернулся к телефону и, ни слова не говоря, положил трубку. Затем вызвал милицию и сообщил о случившемся Светлане Юрьевне. Телефоны все время звонили, то ее мобильный, то городской, но я не отвечал. Но потом приехала следственная бригада, и один милиционер, сняв трубку, выяснил, что звонит Анина подруга Катя, – очень стройно вещал стриптизер, наверное, ему пришлось рассказывать об этом уже не один раз.

– Вы знаете эту Катю?

– Так, видел несколько раз. Ничего особенного – худенькая, курносенькая… Вот Анютка, та была шарман, – на французский манер произнес Мистер Наутилус.

– А еще каких-нибудь знакомых Анны вы видели?

– Нет. Кроме Катюхи, сюда при мне никто не приходил, – сказал Игорь, сделал несколько глотков кофе, после чего вдруг «прозрел»: – Впрочем, ее родители как-то из Дольска приезжали, но это давно было, зимой. Да, еще одна тетка частенько бывала, та самая общая знакомая Анютки и Светланы Юрьевны.

– Что, очень часто?

– Ну, раза три-то я ее видел. Неприятная такая тетка. Насколько я понял, она Анюту периодически контролировала и вечно чем-то недовольно была.

– Чем именно?

– Я особо не вникал. Так, старушечьи придирки – то Анин макияж ей не нравился, то цвет волос. Да, как-то Аня мелирование сделала, по-моему, ей это шло, а та тетка раскритиковала.

– Значит, больше вы никого не видели. А что вы можете сказать о вашей второй соседке, Лидии Михайловне?

– А что о ней скажешь? – Марчук потрогал серьгу. – Знаю, что она зубы лечит и в мединституте преподает. Но у меня свой дантист, и меня он устраивает.

– Кто-нибудь к Корзуновой приходил сюда?

– Ни разу никого не видел. А по телефону она с сыном общалась, он с отцом, кажется, жить остался. Мне их семейные заморочки ни к чему.

– Ясно, значит, вы позавчера около восьми вечера ушли. Аня подавала признаки жизни, а Лидия Михайловна еще не пришла, так?

– Да, так. Хотите спросить – кто может подтвердить мое алиби? – с издевкой в голосе спросил Марчук.

– Ну, знать это было бы нелишне.

– Я работаю в ночном клубе «Наутилус». Это в пяти минутах ходьбы отсюда. Примерно в двадцать десять я был уже на месте и всю ночь из клуба не отлучался. Это вам в «Нау» каждый сотрудник подтвердит. А вот вернулся я домой примерно… Впрочем, какая разница, в девять или в десять утра я вернулся? Патологоанатом сразу сказал, что смерть наступила часов десять-двенадцать назад. Так что чисто теоретически я мог убить Анютку, а потом уйти на работу. Только вот милиция не очень-то за эту версию ухватилась. А вам, похоже, она больше нравится. – Игорь опять-таки с издевкой посмотрел мне прямо в глаза. – Постойте, а может, Светлана Юрьевна вас потому и наняла, что не доверяет мне?

– Она не высказывала мне конкретных подозрений, – сказала я, что, собственно, было чистой правдой.

– Впрочем, дантистка тоже могла Анютку задушить, только зачем ей это? Лидия – вполне адекватная женщина… Хотя теоретически такое возможно. – Марчук ехидненько усмехнулся.

– Действительно, зачем? – Я развела руками.

– Чужая душа, как известно, потемки. Нет, вы не подумайте, что я подозреваю Лидию Михайловну. У меня до сих пор в голове не укладывается, что кто-то мог прийти сюда для того, чтобы задушить Анюту. Это просто какая-то нелепость! У этого человека и времени-то не так много было, чтобы это сделать, всего-то около часа. Страшно подумать, я мог бы чуть задержаться и столкнуться с убийцей лоб в лоб…