— Потому что у тебя нет ревнивой жены, — ответил после небольшой паузы Майкл.

Дэниел расхохотался ему в лицо:

— Это Джудит — ревнивая жена? Не смеши меня! Уж ее-то я хорошо знаю. Она верит в сказки про Бирмингем, а ты нагло ее обманываешь!

— Что ты заладил про Бирмингем! — не сдержал раздражения Майкл. — У меня были дела в Лондоне, а Джудит настаивала, чтобы я поехал вместе с ней к ее родителям. Вот и пришлось выдумать отговорку.

— Про твои дела в Лондоне мне тоже известно, — напомнил ему Дэниел.

— Ничего тебе не известно. Ты думаешь, у меня с Сузан роман? Вовсе нет! Я собираюсь взять ее в свой банк и обучаю работе с документами!

Майкл сам не ожидал от себя такой импровизации, а потому весело рассмеялся и победоносно посмотрел на Сузан: дескать, каков я молодец! Она подбодрила его взглядом и улыбкой.

А Дэниел счел объяснение детским лепетом, о чем прямо и заявил Майклу. Но тот уже вошел в раж и принялся отстаивать свою версию:

— Ты же сам видел в моем кейсе финансовые бумаги. Так вот я принес их, чтобы позаниматься с Сузан.

— Странно было бы увидеть в кейсе банкира, например, рукописи статей, — резонно заметил Дэниел.

— Можешь мне не верить, но я говорю правду, — стоял на своем Майкл.

— А как ты объяснишь столь непомерный альтруизм? С чего это владелец банка сам взялся обучать будущего клерка?

— Все просто: мы с Сузан давние друзья и я хочу ей помочь.

— Втайне от Джудит, — уточнил Дэниел.

Майкл на секунду замешкался, перебирая в уме возможные варианты ответов, и наконец выбрал наименее для себя рискованный:

— Нет, Джудит знает, что я помогаю ее подруге.

Сузан от неожиданности поперхнулась и закашлялась. Дэниел же укоризненно покачал головой:

— Ну ты, приятель, совсем заврался! Недавно я сам представил Сузан твоей жене. Вероятно, сей факт тебе неизвестен, иначе ты бы не стал выдумывать чушь про верную женскую дружбу.

Сузан поняла, что Майкл проиграл. Он тоже это понял, но сдаваться не хотел и лихорадочно искал выход. Сказать, что пошутил насчет подруг? Попросить Дэниела не рассказывать Джудит о «финансовой подготовке» Сузан? Нет, это равносильно признанию в супружеской измене. А Форестер так рьяно взялся выводить Майкла на чистую воду, что вряд ли станет хранить его тайну.

Пауза затянулась. Майклу надо было что-то отвечать, и вдруг он вспомнил о кассете, которую Сузан записывала для Джудит.

Решение созрело молниеносно, хотя его нельзя было назвать бесспорным. Майкл понимал, что поступит не слишком благородно, выдав тайну Джудит. Но это было меньшее зло.

И он заговорил:

— Дэниел, мне не хотелось касаться этой темы, но ты вынуждаешь меня раскрыть маленький секрет моей жены. — Сузан похолодела, услышав такое откровение, а Майкл продолжил как ни в чем не бывало: — Джудит училась с Сузан в одном колледже, то есть они дружат еще с детства. Поэтому не удивительно, что, вернувшись в Лондон, Сузан обратилась за помощью к нам, и я вызвался обучить ее банковскому делу…

— Все это я уже слышал, — прервал его Дэниел. — Мне не понятно, в чем заключается «маленький секрет».

— Да я и сам не до конца понял. По-моему, это какой-то каприз или «детская» шалость моей жены. Она попросила Сузан встретиться с тобой и тайком от тебя записать весь ваш разговор на диктофон.

— Зачем?! — изумился Дэниел.

— Ну, я толком не знаю. Хотела потом над тобой подшутить, посмеяться. Верно я говорю, Сузан?

— Не совсем так… — замялась она. — Впрочем, что-то вроде этого… Мне неловко закладывать подругу. Джудит дала мне ваш телефон, но попросила не говорить, что мы с ней давно знакомы. Поэтому и в ресторане мы притворились, будто впервые видим друг друга.

— Бред какой-то, — сказал Дэниел. — Я достаточно хорошо знаю Джудит и не верю, что она могла задумать такую глупую мистификацию. А если вам неловко «закладывать подругу», то и не делайте этого!

— Но вы же сами ворвались ко мне со своими подозрениями, — возразила Сузан. — Я только защищалась!

Дэниел презрительно посмотрел на Майкла:

— Ты тоже защищался, пытаясь все свалить с больной головы на здоровую?

— Все, что я говорил о Джудит, чистая правда, — ответил тот.

— Значит, мои подозрения ложны, и я могу спокойно сказать твоей жене, что видел тебя здесь?

— Нет, этого делать не следует, — твердо произнес Майкл. — Джудит обидится на меня за то, что я выдал ее тайну.

— А может, ей будет неприятно узнать твою тайну? — едко заметил Дэниел.

Майкл задумался. Обмануть Форестера ему не удалось, значит, надо признать свое поражение.

— Ты прав, — сказал он. — Джудит не обрадуется, узнав, что я провел уик-энд с Сузан. Но она также огорчится, если ты спросишь ее о той дурацкой кассете. Поэтому прошу: не говори ей ничего. Так будет лучше для всех нас.

Откровенная мольба, звучавшая в голосе Майкла, заставила Дэниела невольно сморщиться.

— Ладно, Джудит от меня ничего не узнает, — пообещал он. — Но тебе я скажу прямо: ты подлец, Майкл!

Сузан мысленно с ним согласилась. Конечно, подлец — продал жену, глазом не моргнув! Сейчас Дэниел уйдет навсегда, а она — гордая, красивая, великолепная — вынуждена будет ублажать это ничтожество. И почему ей так не везет в жизни?!

Глава двенадцатая

Смятение

Дэниел вышел из отеля мрачнее тучи. Ругал себя за то, что вообще ввязался в эту запутанную историю, не имевшую к нему прямого отношения. Хотел уличить Майкла в супружеской измене и поддержать Джудит, а в результате выяснил, что она сама плела какие-то интриги.

Узнать такое было очень неприятно. Дэниел не поверил, будто Джудит намеревалась над ним посмеяться, но с Сузан она, вероятно, все же была знакома и пыталась это скрыть. Но зачем?

После долгих размышлений он нашел единственно возможное объяснение: Джудит подсунула его своей подруге, надеясь, что та увлечется им и оставит в покое Майкла. Не зря же она так настойчиво выспрашивала у Дэниела, понравилась ли ему Сузан как женщина.

Но почему нельзя было открыто представить их друг другу? И зачем в таком случае надо было говорить, что Сузан насквозь фальшива?

Нет, что-то тут не так. Логика отсутствует, концы с концами не сходятся…

Отчаявшись что-либо понять, Дэниел попытался все это забыть, как дурной сон, и настроиться на работу. Однако, положив перед собой рукопись, почувствовал к ней отвращение: теперь все, так или иначе связанное с Сузан, казалось ему ложным, грязным, не достойным внимания.

Он задумывал книжку о чистой, возвышенной любви, а столкнулся с пошлостью, лицемерием, предательством. Сама жизнь показала всю несостоятельность и даже порочность его замысла. И поделом! Нельзя обманывать людей, мороча их романтическими сказками о любви, которой не существует в действительности!

Взять хотя бы его самого. Разве он испытал хоть однажды любовь, о какой собирался поведать читателям? Нет. Каждая влюбленность Неизбежно заканчивалась разочарованием, и, если быть честным, то всякий раз он предвидел это с самого начала, поскольку никогда не мог сказать себе с уверенностью: вот та единственная женщина, которая ниспослана мне небом!

Увы, такая женщина ему не встретилась. Или он прошел мимо нее, не заметил, не разглядел… Может, ему вообще не дано понять женщин? Иначе откуда эти постоянные ошибки? Одна Айрис чего стоит! А Сузан? Не оттолкни она его тогда — увлекся бы и ею.

Но самый досадный пример — Джудит! Да, подчас она казалась ему суховатой, недостаточно эмоциональной и чуткой, однако он никогда не сомневался в ее порядочности и благородстве. До сегодняшнего дня.

И даже Эмили, похоже, слишком переоценила ее добродетели. Хотя не исключено, что сестра найдет оправдание столь странному поведению Джудит. Жаль, нельзя позвонить сейчас: на улице глубокая ночь, Птенчик спит. Придется подождать до утра. Может, мудрая Эмили снимет с него тяжкий груз сомнений?