– Случившееся доказало обратное, – снисходительно пожурил меня дед.

– Все было не так, как ты подумал.

– А как оно было?

Надо же, ему и в самом деле интересно. Искренне.

– Я понимал, что совершаю ошибку.

Вообще-то даже не задумывался. Так, были какие-то подозрения на грани осознанного, но не настолько весомые, чтобы отступать.

– И все-таки совершил ее?

Да. И ничуть не жалею, что самое странное. Наверное, согласен повторить, к тому же неоднократно, потому что именно эта ошибка помогла мне добраться до двух людей, которые… Кое-что важное значат для меня.

– Это был мой выбор. Понимаешь? А сейчас… – Я невольно дотронулся пальцами до ленты. – Ты выбрал за меня.

– Я имею право принимать такие решения.

– Не в моей жизни!

Наверное, прозвучало слишком зло, потому что дед заметно помрачнел.

– Я имею право. И буду им пользоваться. Буду делать все необходимое, чтобы жизнь моего внука не оборвалась раньше, чем этого пожелают ками. И даже когда они пожелают… Я постараюсь сказать свое слово в этом споре.

Он говорил… Наверное, так, как я хотел бы, чтобы он это делал. И если бы мы сейчас находились где-то в другом месте, в другой ситуации и с другим настроением… Я бы гордился тем, что у меня есть такой дед.

– Мне ничего не угрожает!

– Я позабочусь, чтобы так все и оставалось, – пообещал Тору-сама. – По крайней мере, тот человек больше никогда не окажется рядом с тобой.

– Какой человек? – переспросил я, уже предчувствуя неприятности.

– Который тебя похитил. Хотя не могу не признать: он достаточно смел. И верен своей хозяйке. Кто-то менее отважный и преданный вряд ли решился бы вот так, в открытую, у всех на виду, вернуть тебя. Безопаснее и проще было сообщить анонимно. Конечно, в этом случае я бы не отступился, пока не нашел виновных, но… Да, он определенно достойный противник. Но это не значит, что не найдется кто-то сильнее.

– Да о ком ты говоришь?!

– Молодой человек, с ног до головы покрытый странным рисунком. Я сначала подумал, что этот узор имеет какое-то особое значение, но попытки расшифровки ничего не дали.

Ах, значит, мы обсуждаем все-таки Моргана? И что тогда, демоны меня раздери, означает это: «больше никогда не окажется рядом»?!

– Что ты с ним сделал?

– Ничего. Пока ничего. Только предупредил, чтобы он не приближался к тебе.

– Не трогай его! Ни в коем случае!

На меня посмотрели с удвоенным интересом. Ну разумеется, после такой-то горячности, проявленной при упоминании непонятно кого…

– Не трогай его, – повторил я уже спокойнее.

– Есть что-то, о чем я должен знать? – спросил Тору-сама.

Да. Куча всяческих вещей. Но только я не могу произнести о них ни слова, потому что это поставит под удар все и всех. А дедуля с его, как понимаю, необычайно широкими возможностями способен добраться до Моргана в два счета и…

Нет, об этом даже думать не хочется!

– Возможно, было бы безопаснее его ликвидировать. Хотя лично я с большим удовольствием предложил бы ему работу, не думаю, что такой человек часто меняет хозяев.

Ликвидировать?! И он так просто произносит это слово? Так беспечно, равнодушно, легко… А еще неожиданное упоминание про «работу» и «хозяев». Какие услуги может оказывать Морган в его нынешнем живописном облике? Да он же выглядит, как…

Бандит с большой дороги. И если дедушка говорит, что мог бы взять его на работу, это означает очень простую вещь. Либо Тору-сама не гнушается «действенных и эффективных мер» в своем бизнесе, либо…

– Ты сказал, что меня вернули у всех на виду. Можно спросить, у кого именно на виду?

Он почувствовал, что в моем вопросе скрыто намного большее, чем простое любопытство. Но не стал лукавить:

– Перед представителями кланов. На общем собрании.

– Кланов?

– Я предпочитаю называть это «семьей». И мои коллеги, ведущие свое происхождение из Италии, тоже.

О ками! Он не ответил прямо, но его ответ все равно попал точно в цель. Семья, значит? Теперь все понятно.

– И когда ты собирался сообщить мне о… Обо всем этом?

– Я надеялся, что случая так и не представится.

Дедушка-мафиози? Отличная новость. Правда, подозреваю, что кое для кого это давно уже не новость. Например, для Барбары. Да и для…

– Все равно. Не трогай его.

– Как пожелаешь. Хотя…

– Я сам его убью. Когда представится удобный случай.

Морган, Морган, Морган… Жаль я не видел твое лицо, когда ты узнал, хм, особенности моего происхождения. Что ты тогда подумал? Ну, удивился конечно же. А еще?

Это ведь не может стать проблемой? Не может? Я же знаю, как ты относишься ко всему, что выходит за рамки. И за рамки закона в том числе. Тебе это не очень нравится. По крайней мере, все выходящее из ряда вон почему-то постоянно и неуклонно задевает что-то там, глубоко внутри тебя. Может быть, поэтому когда ты срываешься, то начинаешь творить вещи еще более странные, чем обычно? Иногда я даже жалею, что толком не видел тебя в такие моменты, хотя не доверять скупым рассказам той же Барбары у меня нет оснований.

Она вскользь упоминала, что, срываясь, ты чувствуешь себя более свободным. А мне почему-то думается наоборот. Те несколько минут, в течение которых мы имели «счастье» недавно сталкиваться, я видел перед собой вовсе не свободного человека. Наоборот, выглядело так, будто ты едешь по узкому тоннелю, где вроде можно рваться вперед с невозможной скоростью, но зато не повернуть ни вправо, ни влево, пока не доберешься до самого конца. До света в конце то есть.

– Этот человек имеет для тебя какое-то особое значение?

Ну что тут можно сказать? Только:

– Да.

К сожалению, психофизическое состояние Моргана – лишь одна часть проблемы.

– Как долго ты намерен держать меня тут?

– Пока не нагляжусь вдоволь.

Потрясающий ответ! Я что, гравюра Хокусая, чтобы на меня любоваться?

– У меня, знаешь ли, есть обязательства. Перед обществом например. Или ты не в курсе насчет моей работы?

– Не обижай дедушку! – шутливо погрозили мне пальцем. – Я готовился к нашей встрече.

– Тогда ты понимаешь, что, если я в ближайшее время не появлюсь или не откликнусь…

– За тобой придут? Пусть. Я хочу на это посмотреть.

Уверен в своей неуязвимости? Похоже на то. И пожалуй…

Он прав. Даже Барбара, при всей ее прямоте и бесстрастности в принятии важных решений, не отважится пойти на штурм дома, в котором находится глава очень большой и очень недружелюбной к представителям закона организации. Что же получается? Куковать мне здесь, пока дед не удовлетворит свои потребности в родственном общении?

– Обязательно держать меня на привязи?

– Конечно нет. Но мне понадобится твое слово. Например, что не попытаешься огорчить дедушку. А возможно, и кое-что еще… Ты дашь такое слово?

Можно было бы соврать. Поддаться в одном сражении, чтобы иметь возможность начать другое. Только что же за отношения у нас сложатся в итоге, если начнутся со лжи?

– Ты дашь такое слово?

Настойчивый. Упрямый. Наверное, это у нас семейное. Поэтому остается лишь промолчать.

– К вам пришли, Тору-сама.

Это Катсу беззвучно возник на пороге.

– Подумай, внук. Я приму любое твое решение. Но все равно поступлю по-своему, можешь не сомневаться.

А я и не надеялся на другой ответ.

Он явно хочет меня во что-то втянуть. Например, в свой темный бизнес. А может, хочет кому-то досадить, воспользовавшись мной. Ну не верю, что все это только ради знакомства и примирения! Как он вообще себе мыслит полюбовное общение представителей двух армий, находящихся на противоположных сторонах линии фронта? Сумасшествие какое-то! И угораздило же меня вляпаться… Хотя почему меня? Не я же дедушку рожал, в конце концов.

Понятно, почему родители ничего и никогда не упоминали о той, земной, семье. Хотели оградить. Ну что ж, оградили. Но зачем позволили мне заниматься тем, чем я занимаюсь? Столкновение должно было произойти, рано или поздно. И по-хорошему, по долгу службы что называется, мне следовало бы как раз принять «предложение» деда, внедриться, так сказать, разузнать-выведать, чтобы потом уничтожить дело его жизни. Изнутри.